Легион. Психопат - Уильям Питер Блэтти

медсестры, он снова перечитал заключение. И без того потрясенный, теперь он находился в полном смятении.

— Ну-ка, давайте сюда свою руку. — Медсестра вернулась, захватив перевязочные материалы. Киндерман вытянул руку, и девушка, обложив ее марлевыми тампонами, туго забинтовала.

— Вы очень добры, — поблагодарил следователь.

— Ерунда.

— Когда я сообщил вам, что мистер Подсолнух потерял сознание, вы произнесли слово «снова»?

— Правда?

— Да

— Верно, это и раньше с ним случалось.

Следователь поморщился от боли в руке.

— Вот-вот, после драки может быть и больно, — назидательно проворчала сестра.

— А как часто с ним случаются такие приступы?

— Только на этой неделе. Если не ошибаюсь, первый раз это произошло в воскресенье.

— В воскресенье?

— По-моему, да, — задумалась Спенсер. — Пото^м на следующий же день. Если вам надо знать точное время, и могу заглянуть в историю болезни.

— Нет-нет, пока не надо. А дальше? — не унимался Киндерман.

— Ну… — Медсестра Спенсер выглядела смущенной. — В среду около четырех утра. То есть как раз перед тем, как обнаружили… — Девушка разволновалась и не смогла закончить фразу.

— Я вас понимаю, — подхватил Киндерман. — Вы очень чувствительны. И большое вам за это спасибо Кстати, когда с ним это случалось, сон-то у него был нормальный?

— Наоборот, — возразила Спенсер, обрезая ножницами бинт и подклеивая кусочком пластыря его кончик. — Автономная система почти бездействовала: я имею в виду биение сердца, температуру и дыхание. Он как будто впадал в зимнюю спячку. И с мозгом творилось что-то невероятное. Мозг, наоборот, начинал лихорадочно работать.

Киндерман слушал, не перебивая.

— Это вам о чем-нибудь говорит? — поинтересовалась Спенсер.

— Вы не знаете, Подсолнуху никто не рассказывал о том, что случилось с отцом Дайером?

— Не знаю. Я-то, разумеется, не рассказывала.

— А доктор Темпл?

— Тоже не знаю.

— Он много времени тратит на лечение Подсолнуха?

— Кто? Темпл?

— Да, Темпл.

— Наверное. Он считает, что это исключительный случай.

— Он гипнотизирует его?

— Да.

— Часто?

— Не знаю. Я не могу сказать наверняка. Откуда мне знать?

— А когда вы видели, как доктор его гипнотизировал? Вы не помните?

— В среду утром.

— В котором часу?

— Около трех дня. Я подменяла подругу, она как раз ушла в отпуск. Пошевелите пальцами.

Киндерман повертел распухшей рукой.

— Ну как? — осведомилась Спенсер. — Не очень туго?

— Нет, все в порядке, мисс. Спасибо. И благодарю вас за беседу. — Он поднялся. — И еще кое-что, — добавил он. — Можно вас попросить, чтобы вы никому нс рассказывали об этом разговоре?

— Разумеется. И про сломанный нос тоже — ни слова.

— Как он сейчас себя чувствует?

— Все в порядке. Ему сейчас делают ЭЭГ.

— Вы потом расскажете мне о результатах?

— Да. Лейтенант…

— Я вас слушаю.

— Все это так странно… — протянула сестра.

Киндерман встретил ее напряженный взгляд. Потом он еще раз поблагодарил девушку и вышел из кабинета Лейтенант быстро миновал коридоры и вскоре очутился перед кабинетом Темпла. Дверь оказалась закрытой Киндерман поднял было забинтованную руку, чтобы постучаться, но затем, вспомнив о своей травме, сделал это другой рукой.

— Войдите, — услышал он грубый голос Темпла и отворил дверь.

— А, это вы, — буркнул Темпл. Он сидел за столом, и его белый халат был сплошь осыпан пеплом. Темпл тут же достал новую сигару и послюнявил ее кончик Затем указал Киндерману на стул: — Присаживайтесь. Какие у вас проблемы? Эй, а с рукой-то что случилось?

— Пустяки. Царапина, — отмахнулся следователь и плюхнулся на стул.

— Большая, должно быть, царапина, — съязвил Темпл. — Чем могу служить в этот раз, лейтенант?

— У вас есть право не отвечать, — сообщил ему Киндерман ровным голосом, повторяя давно заученную фразу. — Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. Вы имеете право на помощь адвоката и можете требовать его присутствия во время допроса Если вы хотите прибегнуть к услугам защитника, но не имеете средств, адвокат будет назначен вам бесплатно. Вам понятно?

Темпл был потрясен.

— О чем вы говорите, черт возьми?

— Я задал вам вопрос, — рявкнул Киндерман. — Отвечайте!

— Да.

— Вам понятны ваши права?

Психиатр не на шутку перепугался.

— Да, все понятно, — тихо пробормотал он.

— Вы занимались лечением мистера Подсолнуха из двенадцатой палаты в отделении для буйных больных?

— Да.

— Вы делали это в одиночестве?

— Да.

— И применяли гипноз?

— Да.

— Часто?

— Один или, может быть, два раза в неделю.

— В течение какого времени?

— Уже несколько лет подряд.

— Для чего?

— Просто, чтобы заставить его говорить, а потом выяснить его личность.

— И вам это удалось?

— Нет.

— Не удалось?

— Нет.

Киндерман замолчал. Наступила напряженная тишина. Психиатр ерзал на стуле.

— Ну, больной утверждает, будто он — убийца «Близнец», — выпалил Темпл. — Но это же безумие.

— Почему?

— Да потому что «Близнеца» убили.

— Доктор, а не могло ли так получиться, что под гипнозом вы сами внушили пациенту Подсолнуху мысль о том, будто он и является убийцей «Близнецом»?

Лицо психиатра побагровело. Он резко мотнул головой и коротко отрубил:

— Нет.

— Этого не могло случиться?

— Ни в коем случае.

— Вы рассказывали мистеру Подсолнуху, как именно убили отца Дайера?

— Нет.

— Вы называли ему мою фамилию и звание?

— Нет.

— Вы сами подделали пропуск на имя Мартины Ласло?

Темпл вспыхнул и, немного помолчав, решительно произнес:

— Нет.

— Вы в этом уверены?

— Да.

— Доктор Темпл, правда ли то, что в Сан-Франциско вы работали в полицейском участке консультантом как раз по делу «Близнеца»?

Темпл был поражен.

— Работали или нет? — повысил голос Киндерман.

— Да, я там работал, — упав духом, промямлил психиатр.

— Мистер Подсолнух обладает сведениями об убийстве женщины по имени Карен Джекобс, которое «Близнец» совершил в 1968 году. Эта информация была доступна только полицейским в участке. Вы рассказывали про убийство мистеру Подсолнуху?

— Нет.

— Не рассказывали?

— Нет, конечно, нет. Я клянусь вам.

— А могли вы путем гипноза внушить человеку из двенадцатой палаты, что он и есть убийца «Близнец»?

— Я же сказал — НЕТ!

— Вы не хотели бы сейчас изменить кое-что в своих показаниях?

— Да.

— Что именно?

— Насчет пропуска, — еле слышно выдавил из себя Темпл.

Следователь приставил руку к уху.

— Насчет пропуска, — уже громче повторил Темпл.

— Вы сами его подделали?

— Да.

— Чтобы доставить неприятности доктору Амфор- тасу?

— Да.

— Чтобы навлечь на него подозрение?

— Нет, не для этого.

— Тогда для чего же?

— Я его не люблю.

— Почему?

Темпл поколебался и, наконец, выложил:

— Из-за его поведения.

— Поведения?

— Он ставит себя выше других.

— И для этого вы подделали документы, доктор?

Темпл угрюмо молчал.

— Когда в среду я разговаривал с вами об отце Дайере, я упомянул о том, как действовал настоящий «Близнец». Вы оставили это без замечаний. Почему? Почему вы скрыли свое прошлое, доктор?

— Я