Темная магия - Энгус Уэллс

— Все равно нам скоро разбивать бивак, — поддержал ее Каландрилл. — Так почему не здесь? Где у нас по крайней мере есть крыша над головой?

— Я… — Брахт покачал головой и пожал плечами. — Ну ладно, будь по-вашему.

Каландрилл не знал, что заставило кернийца согласиться: то ли желание угодить Кате, то ли и он уверовал в старуху. Он улыбнулся, когда Брахт снял с жеребца седло и принялся чистить блестящую шкуру животного так, словно старался заглушить свои сомнения.

Позаботившись о лошадях, они набросили поверх голов накидки и бегом под проливным дождем побежали к лачуге, в покосившихся окнах которой уже горел свет. В единственной комнате хижины было сухо и тепло и пахло травами. В каменном очаге горел огонь, над пламенем висел почерневший котелок. Старуха сидела подле очага и мешала уголья. При их появлении она кивнула и улыбнулась, махнув рукой в сторону грубых стульев, расставленных вокруг неустойчивого стола, на котором уже стоял глиняный кувшин и четыре чашки. Кошка, сидевшая у ног старухи, на мгновение оторвалась от своего туалета и лениво посмотрела на троицу. Морда у нее была в крови.

— Она уже поужинала, — заметила старуха. — Скоро и ваш ужин будет готов. А пока выпейте вина.

Поднявшись с табуретки, она доковыляла до стола. налила им вина и подала каждому чашку. Брахт заколебался, и она улыбнулась.

— Это не отрава и не колдовство, воин. Это просто вино. — Она подняла чашку и сделала несколько больших глотков. — За тех, кто помог беспомощной женщине.

Катя выпила первой, за ней — Каландрилл, а потом и Брахт, хотя и настороженно, все еще в сомнениях. Вино было мягким и густым, с приятным вкусом. Каландрилл отпил еще и сказал:

— У нас есть провизия, которую можно добавить в твой котелок, мать.

— Не надо. — Она покачала головой. — Благодарю за предложение, у меня всего в достатке. Но одно я хотела бы попросить у вас: чтобы вы назвали свои имена.

Каландрилл едва не выдал себя с головой, но вовремя заметил предостерегающий блеск глаз Брахта и сказал:

— Меня зовут Калан. Она Катя, а это — Брахт.

Когда он произнес вымышленное имя, в бесцветных глазах старухи промелькнула веселая искорка. Или это было отражением пламени? Старуха кивнула и сказала:

— А меня зовут Эдра.

Она поставила чашку и села у очага.

— Как ты можешь здесь жить, Эдра? — спросила Катя. — Здесь так пустынно и одиноко.

— Я живу неплохо, — загадочно ответила старуха. — У меня друзей хватает.

Каландрилл осмотрелся. Все здесь было просто, даже грубо, но удивительно уютно. Каменный пол — видимо, фундамент предыдущего строения — был покрыт чистыми ткаными ковриками. У дальней стены стояла низкая лежанка, на которой до уровня груди были навалены козьи шкуры. Подле очага стоял буфет, из которого Эдра вытащила миски и тарелки, изготовленные из того же материала, что графин и чашки. Каландрилл инстинктивно встал желая помочь ей. Принимая у нее посуду он вдруг сообразил, что, несмотря на бушующую снаружи грозу, здесь не было и малейшего сквозняка и рев грозы долетал сюда приглушенно.

— Ты добрый, — пробормотала она, странным взглядом наблюдая за тем, как он расставляет посуду. — Куда путь держите?

— В Ганнсхольд, — пояснил он, не видя причины скрывать правду.

— Дела?

Она наклонилась, снимая с огня котелок, и он бросился помогать, при этом пальцы их на мгновение соприкоснулись.

— Мы ищем человека по имени Давен Тирас. Он торгует лошадьми. Керниец, хотя и наполовину, с волосами песочного цвета и перебитым носом. Может, ты видела его?

— Мало кто путешествует по этой дороге на север в такое время года. — Она принялась разливать содержимое котелка по тарелкам. — Этого я не видела, хотя могла и не заметить. А зачем он вам?

— Он вор, — опередил Каландрилла Брахт. — Нас с Каланом наняли, чтобы отыскать одну вещь, а он украл ее у нас. Мы хотим получить ее назад.

— Вы меченосцы? Наемники? — Эдра кивнула, переводя взгляд с одного на другого с совершенно непроницаемым выражением на сморщенном лице. — Дорогая, видимо, это вещь, раз уж вы гонитесь за ним через весь Лиссе.

— Откуда ты знаешь?. — подозрительно спросил Брахт. — Откуда ты знаешь, что мы гонимся за ним через весь Лиссе?

Эдра пожала худыми плечами под тонкой тканью.

— Вы держите путь в Ганнсхольд, — пояснила она. — А ближайший город отсюда — Альдарин. Разве вы скачете не оттуда?

Брахт пристыжено кивнул. Все так просто.

— А ты? — поинтересовалась старуха. — Ты тоже наемница?

— Мы путешествуем вместе, — уклончиво ответила Катя.

— Мне кажется, ты не из Лиссе. Похоже, ты с севера. Или откуда-то издалека, — сказала она, помешивая ложкой в котелке и низко склоняясь над столом.

— Я родилась в Вану.

— А, Вану. — Эдра кивнула. — Это очень далеко. Где-то рядом с Боррхун-Маджем. Люди говорят, оттуда и до края света рукой подать. Не скучаешь по родине, Катя? По своему народу?

— Истинно. — Катины глаза на мгновение затуманились, а уголки ее губ поползли вниз. Едва слышным голосом она произнесла: — Скучаю.

— А после того, как вы найдете, что у вас украли, ты, наверное, вернешься домой?

Катя заколебалась, и Брахт твердо сказал:

— Истинно. Мы отправимся туда вместе.

— А ты, Калан? Ты тоже отправишься домой?

Каландрилл был настолько обескуражен этим вопросом, что даже опустил ложку, размышляя, стоит ли на него отвечать. Где теперь его дом? Уж точно не в Секке. Понятие «дом» стало для него чем-то аморфным и столь же неопределенным, как и вера и мечта, которые он оставил позади, бежав из Секки. Он поджал губы и тихо произнес:

— Возможно. А может, поеду вместе с ними в Вану.

— Но не в Куан-на’Форе?

Ему вновь показалось, что в глазах старухи заплясали озорные огоньки. Или это опять проделки пламени? Он хмыкнул и пожал плечами.

Эдра улыбнулась и сказала:

— Извините меня за столько вопросов. Я не даю вам поужинать. Но мне редко выпадает такая хорошая компания, и язык не слушается меня.

Каландрилл улыбнулся, понимая, что она его раскусила и знает, кто он на самом деле. Но страха он не испытывал. Он был уверен, что она не гарпия и не колдунья. Он попробовал варево и широко улыбнулся. Похлебка была отменной. Заяц, решил он, заяц с травами. Бульон был густой, наваристый, с овощами. Брахт, сидевший напротив, вовсю уплетал похлебку, напрочь забыв или отбросив от себя подозрения.

Каландрилл не хотел просить добавки, но Эдра заставила его подлить себе еще похлебки, заверив, что еды у нее достаточно. Поев, они допили вино, беседуя о путешествии на север и об Альдарине.

Гроза не стихала, и Эдра предложила им лечь спать и расстелила перед очагом козьи шкуры, извинившись, что не может предложить кровати.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});