Вечность по имени Любовь (СИ) - Даниленко Жанна

-Так ты в тринадцать не влюблялась?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

-Нет, я училась в Гарварде, мне не до любви было. И потом, я ненавидела любовь, я считала, что это последнее, что мне нужно.

-И не мечтала о семье, о детях?

-Нет, Сашенька, я мечтала стать лучшим в мире врачом и всю жизнь прожить одной. Я очень боялась мужчин типа моего отца, а детей я не хотела, потому что они могли быть одиноки и никому не нужны. Но когда я тебя встретила, все изменилось. Саша, спи, завтра у меня две плановые операции и ученый совет.

Последующая неделя прошла в Машкиных слезах. Ее все утешали, пытались дать совет, пообещать что-то, но ничего не помогало. Артур звонил ей на сотку, но не приходил. Говорил, что все надо сначала уладить дома, чтобы она ждала. Она ждала, ревела, но ждала.

Еще пара недель пролетела, как один день. Маша вышла из школы, огляделась и заметила Валентину, стоявшую на приличном расстоянии. В руках у нее был фотоаппарат. Машка была уверена, что сейчас подойдет к ней, вырвет у нее из рук ее паршивый фотик и отхлестает эту дрянь. Хотелось, чтобы она корчилась в грязи и пыли, чумазая, в крови. Девочке казалось, что когда она сделает это, ей станет легче, спокойней и все кончится. Машка собралась с силами и уже почти направилась к Валентине, как услышала голос Артура:

-Маша, стой, я чуть не опоздал.

Девочка забыла о мести, она бросила сумку и повисла на шее у Артура. Он закружил ее, потом они целовались. Машкиной радости не было границ. Артур поднял ее сумку и спросил:

-Куда пойдем? В Измайловский парк или в ботанический сад?

-Все равно, я так тебя ждала! И еще, я обещала отцу, что секса у нас пока не будет.

-Он о нас знает?

-Все знают.

-Он ругался?

-Нет. Он классный.

-Мне мой отец рассказывал, как Борисов ухаживал за Любой. Красиво, он ее полюбил на всю жизнь.

-Да, но он ей изменял.

-Мой отец тоже изменял моей матери, хотя ее выносить довольно трудно. Ты знаешь, по большому счету, она очень неплохая, но ее бывает слишком много. Маша, я не буду тебе изменять, никогда.

-Попробуй только, я тебе глаза выцарапаю.

Они пошли, обнявшись, к метро, мило болтали и забыли обо всем.

Белла пришла к Любе.

-Любовь Александровна, я должна вам сказать, что я не согласна с дружбой моего сына и вашей дочери. Нет, вы не подумайте, мне симпатична Маша, она милая, хорошая девочка, но ей тринадцать, и я боюсь. Если бы ему было двадцать семь, а ей двадцать, я искренне радовалась бы их союзу. А так, вы поймите, у вас власть, если что у них случится, вы посадите моего мальчика в тюрьму. Я люблю его.

-Белла, не говори ерунды, пришла, вдруг стала со мной на вы, несешь всякую чушь. Я тоже боюсь, пойми, и Саша боится, и Володя, но если мы не будем им друзьями, они натворят глупости гораздо раньше. Они еще дети, и твой Артур ребенок, не лучше Машки.

-Ты хочешь сказать, что мой сын глупый?

-Нет, Белла, угомонись! Пойми, что своими наездами ты ничего не решишь и ничего не добьешься. Он не глупый, он славный, домашний мальчик. Просто он немного наивный, слишком романтичный. Он не знает жизни и не умеет жить. Но он очень хороший. И если у них с Машкой все сложится, я буду только рада. Я просто очень хочу, чтобы все было вовремя. И еще, я очень боюсь Валентину. Вот уж кто точно добра твоему Артуру не желает, так это она.

Часть 48

-Мама, мне срочно нужна твоя консультация.

-Боря, по поводу больного?

-Больной, она девушка.

-И?..

-Кажется, я лопухнулся. У меня гнойное осложнение после аппендектомии. По-моему, там кишечный абсцесс.

-Что говорит заведующий?

-Ты с ума сошла? Я пойду к Валерке, сообщу, что я натворил и выслушаю по полной?

-Сын, я понимаю, что ты пришел к матери, а не к замдиректора. Но есть понятие - субординация. И я, выслушав тебя, должна принять меры. Я посмотрю твою больную девушку, а дальше вы с Валерием Александровичем получите все, что заслужили. Если ты с этим вопросом сейчас сходишь к папе, то я тоже получу и заодно Федор Яковлевич, хотя он совсем не в курсе. На работе мы тебе не родственники, не родители и не братья. Все родственные отношения мы оставляем дома. Работа есть работа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

-Вот я влип по жизни. И так всегда, я изгой в семье. Валера любимый, папа на него молится, Ванечка –умница, ему все лучшее, а я что? Меня и дома не замечают, и на работе я лох. Мама, я люблю тебя, ты хоть в курсе? Я сын твой, Мариной воспитанный.

-Боря, Боря! Ты меня в чем упрекаешь? Чего у тебя не было из того, что ты хотел?

-Родительской любви не было.

-У тебя язык поворачивается?

-Мама, я вас всю жизнь ждал, я только и делал, что ждал, когда на меня времени хоть чуть-чуть останется. А вам всегда было некогда. Я врачом стал хирургом, чтобы мать родную видеть хоть иногда в операционной, понимаешь? А ты мне субординация? Да пошли вы все!

Он хлопнул дверью и вылетел из кабинета. Люба взяла сигарету, подошла к окну, закурила. Слезы катились из глаз. Не ожидала она от сына. Сколько крови выпили ее дети, пока выросли! Сколько слез, она из-за них пролила, сколько переживала, выслушивала, помогала, понимала, или старалась понять. Она никогда не ругала, всегда все решала мирно и получила. Неужели все двадцать два года своей жизни Борька копил обиду? Что же делать?

Люба курила одну сигарету за другой. Где она что упустила? Не было с ним проблем, особо серьезных не было. Учился он хуже, чем другие, школу иногда прогуливал, но не хулиганил, не дрался, все за компьютером сидел, даже не гулял почти. Красивый парень, яркий. Черты лица, как у Саши, а глаза и волосы черные, как у нее. Девочки покоя не дают, но и к этому она давно привыкла. Все мужчины такие, хоть отец ее, хоть Саша, чего от детей ждать? Зачем он так с ней? Вопрос вставал снова и снова, и ответа на него не было, только боль в груди. Сигареты кончились, голова разболелась. Люба умылась холодной водой, приложила к глазам холодные салфетки, посидела немного и пошла в отделение.

В ординаторской Борьки не было. Она зашла в кабинет Валеры. Никого, «на операции» - сказала медсестра. Люба пошла по палатам. В четвертой увидела сына. Вошла, подошла к больной. «Какая хорошенькая девушка!» -Люба залюбовалась Борькиной пациенткой. Борька посмотрел на мать, внимательно, как-то с сочувствием.

-Простите меня, Любовь Александровна. Можно я доложу больную? Я не хотел вас обидеть! Честное слово! Мама, я не хотел! Нет никакой вашей вины, ни твоей, ни папиной. Мама, ты плакала? Прости, мамочка, просто я расстроился. Я ее оперировал. Сам! Все шло как по маслу, а теперь абсцесс, температура! У Валерки так не бывает, у тебя тем более, а я просто неудачник.

-Борис Александрович, послеоперационные осложнения, к сожалению, встречаются, и они не зависят от квалификации хирурга. Давайте посмотрим вместе вашу больную, сейчас сделаем УЗИ и решим. Все не так страшно, я вам помогу. Не устраивайте истерику и не пугайте родственников и саму пациентку. Боренька, пора становится взрослым!

Она провела обследование, успокоила пациентку и подняла ее в операционную почистить абсцесс. Когда пациентка вернулась в палату, Боря остался с ней. Сказал, что будет заходить почаще и все у нее образуется.

Люба вернулась в свой кабинет. Через час ее вызвал директор. У Саши сидели родители девочки. В воздухе висело напряжение.

-Любовь Александровна, -Саша начал разговор. - У вас и вашего сына проблема.

-Проблема устранена. Данное осложнение встречается. Проблема врача состояла в том, что он слишком близко к сердцу принял все происходящее, но он вовремя распознал осложнение, вовремя назначил обследование и лечение. Для врача, который работает первый год, повышенная эмоциональность нормальна. Так что я не вижу причины вашего недовольства. А то, что он мой сын, не имеет никакого значения. Я тоже из семьи врачей.