Клятва - Мария Сакрытина

Когда я замолчала, наступила тишина – тягучая тишина южного вечера, непоколебимая и сонная, с запахом жасмина.

Слова: «Эл-лиза…сайе?..» утонули в ней совершенно.

Я выпрямилась. Поднялась, оказавшись близко-близко к нему – настолько, что могла легко различить запах его масел для купания – и пота.

- А вы знаете, Амир… Я вас тоже не люблю.

Он изумлённо моргнул. Медленно опустил руку с кинжалом – и, уже глядя на меня, вдруг захохотал.

Мне пришлось полить его вином из кувшина – Амир как-то слишком близко принял к сердцу мою клятву. Я-то ожидала, что он обрадуется.

Валентин бы радовался.

- Элиза? – вытирая лицо широким рукавом, выдавил, наконец, принц. – Ну зачем… зачем вы так? Я же совершенно не подхожу на роль вашего господина, мне это просто не нужно! Мои братья… О, боги, это совсем никак нельзя отыграть обратно?

Тут уже не выдержала и рассмеялась я. Правда, успокоилась куда быстрее – и без вина.

- Амир, вы не заставите меня убивать? И лгать?

Он уставился на меня, как всё на ту же змею, правда, вместо укуса взявшуюся танцевать.

- Да я вообще не знаю, что с вами делать!

- А делайте, что угодно, - отмахнулась я. – Только на гору Манат рядышком с тем старым придурком не уходите, ладно?

Амир снова засмеялся, а я решила, что очередного приступа истерики просто не вынесу. И позорно сбежала – исчезла.

***

Зак был в ярости. Он то угрожал убить Амира, то пытался спалить дом. Я отлично поупражнялась в защитных заклинаниях, пока он крушил мебель, бросался заклинаниями и орал на меня. Даже не знаю, что его разозлило сильнее – что я принесла клятву Амиру или что сделала это сама, без его ведома.

- Ты оговорила условия? Нет?! Дура!

- Что, что он тебе наплёл, этот слабак? У него в голове одни счётные книги! Идиотка, вот и будешь вечно на него горбатиться – этот святоша даже в бою не помрёт!

И всё в том же духе.

Дом выдержал. Даже разбежавшиеся слуги вернулись. А мы с Заком впервые переспали – иначе вышедший из себя чародей успокаиваться не собирался.

Честно говоря, его покои мы спалили именно тогда. И я принимала деятельное участие…

В общем, следующим вечером, довольные собой и жизнью, мы оба скучали на приёме у короля Овидстана. А Овидий радовался. Он так чисто, незамутнённо радовался – ну прямо как ребёнок, которому всё-таки дали долгожданную конфету. Он в ответ надарил всякой бесполезной чепухи мне, осыпал подарками Амира, даже Заку что-то перепало. Надим, второй принц, стоял у отцовского трона весь зелёный – не понять: то ли от зависти, то ли от злости. Аджахад мечтательно разглядывал потолок, а когда всё закончилось, подошёл ко мне.

- Элиза.

Я заранее приготовилась, что меня начнут костерить: как ты могла! я же столько для тебя старался!

Но Аджахад улыбнулся и выпалил:

- Спасибо! Я сегодня же сделаю предложение Алие-сайе! Элиз, я вас обязательно познакомлю. Она такая.., - и дальше он подробно, с помутившимся взглядом влюблённого, рассказывал, какая.

- Чудесно, - только и могла выдавить я во время пауз.

Я предчувствовала, что он теперь уедет в свою провинцию, и вряд ли мы скоро встретимся. А мне даже было жаль… Теперь-то мы, наверное, могли бы нормально общаться.

Про войну мне тогда никто не сказал – а я сама не интересовалась. Не до неё было. Сначала я привыкала к Амиру, потом валялась в кровати, ослабевшая и умирающая.

Амир меня не разочаровал. С клятвой я поступила скорее импульсивно, чем обдуманно – но, положа руку на сердце, он был лучшим выбором, который я могла сделать. Молва, кстати, быстро уложила нас в постель и даже приписала нам внебрачное дитя. Врут, всё врут. Амир вызвал – вежливо пригласил – меня следующим же после королевского приёма утром в свои покои (дворца Алистана у него ещё не было) и в упор сказал мне, что с оружием, то есть со мной, он спать не станет.

Я заела обиду халвой и ответно сообщила, что он мне тоже не очень-то нравится. И вообще, принцы в постели, говорят, те ещё брёвна…

Закончилось всё опять смехом. После, правда, Амир попытался рассказать мне о своих планах, но мне сделалось дурно (и неинтересно), так что пришлось на этом завершить.

Я странно чувствовала себя в те дни – то резвилась с Заком (дом ходуном ходил), то валялась без сил в постели весь день. И ела, ела, ела много – за двоих, а то и за троих. На очередной встрече с Амиром – когда он принялся что-то говорить про Мальтию и войну, меня чуть не стошнило – от молока с мёдом, которое я всегда обожала.

Амир испугался. Меня, дрожащую, посеревшую и очень испуганную, осматривали сразу три дворцовых лекаря. И все три, посчитав пульс, вынесли вердикт: я беременна.

У Амира в гостиной в тот вечер разбилось всё, что могло разбиться. Я потом извинялась и даже возместила – вазы, статуэтки. Но, боюсь, было там что-то коллекционное.

Вся столица смаковала новость – никто и не сомневался, что отец ребёнка Заккерий. Кто-то упоминал, правда, и Амира, но срок был слишком длинным – два месяца. Моей клятве же и двух седмиц не минуло.

Одни мы с Заком отлично знали, кто отец. Срок, да и мы, чародеи, такое чувствуем. Я, например, отлично знала, что родится мальчик. Что он будет красивый, очень – копия папочки. И отчаянно-храбрый – тоже в отца. Я надеялась, что хотя бы отцовскую глупость он не унаследовал. Но да ладно, с этим можно справиться.

Я хотела этого ребёнка с того момента, как узнала – он был бы моим, полностью, абсолютно. Частица настоящей любви, которую я не заслужила. Счастливое дитя – так я думала.

Зак считал иначе. «Элиза, ты с ума сошла! У чародеев рождаются только чародеи! Ты хочешь сыну такую судьбу?» Я считала, что если научу моего ребёнка, как с ней справляться, ему будет легче. Он сам сделает выбор, он справится.

Я не буду такой, как моя мать.

Я отвечала, что хочу сына, и Зак снова выходил из себя, снова кричал, снова крушил мебель – мы тогда, наверное, стали самыми любимыми клиентами у плотников.

В те дни вокруг меня вечно носились няньки и повитухи, чтобы не дай боги чего не случилось с жемчужиной Овидстанской короны. Овидий справлялся о моём здоровье постоянно. Амир каждый вечер присылал рабахский щербет – я умирала как хотела его. Меня мутило, но я ела эту гадость громадными количествами.

И всё было замечательно, лекари в один голос предсказывали лёгкие роды. Я даже спокойно переживала начавшуюся утреннюю тошноту. Но потом однажды ночью мне приснился Валентин вместе с Алэром – и кровь, всё в крови. Они оба в крови.

Я проснулась тоже в крови. Помню, как спешно вызванные лекари качали головой, объясняя, что это выкидыш, что ребёнка я потеряла. Но всё это помнится смутно – они тогда чуть-чуть меня не потеряли.