Необычный подозреваемый. Удивительная реальная история современного Робин Гуда - Бен Мачелл

сильного шока.

– Скорее всего, я вел себя слишком агрессивно. Я не ругался матом, ничего такого. Но я говорил сердито, – поясняет Стивен. – Наверно, мое поведение пугало.

Час спустя он вышел из лекционного зала. В кампусе нигде не было видно полицейских. Одна вещь теперь абсолютно прояснилась в сознании Стивена. Если он хочет, чтобы его миссия когда-нибудь увенчалась успехом, ему необходимо настоящее оружие. Никаких больше блужданий по старым районам ночного Бирмингема, где людей грабят третьесортные гангстеры. Стивен собирался отправиться туда, где он точно сможет приобрести пистолет.

Однако сначала ему нужно было кое с чем разобраться. Через несколько недель после ограбления банка Barclays Стивен, сжимая в руке мобильный телефон, мерил шагами небольшое расстояние между кроватью и письменным столом в своей комнате в общежитии. Его комната была пустой и функциональной: ни плакатов, ни фотографий, только календарь с обведенными кружочками датами, значение которых знал лишь Стивен, – так он помечал ограбления, как проведенные, так и запланированные. На стене возле своего стола он нацарапал инициалы «РГ». Стивен посмотрел на эти буквы и сделал глубокий медленный вдох. Затем он набрал номер и поднес телефон к уху. Ему ответила сотрудница полиции.

– Здравствуйте, – спокойно проговорил Стивен. – Меня зовут Стивен Джекли. Я изучаю географию и социологию в университете Вустера. Я хотел узнать, не могли бы вы мне помочь?

С тех пор как Стивен вернулся из Голландии, он ждал, что все вокруг вот-вот рухнет. У голландской полиции были его имя и отпечатки пальцев. Ему разрешили на некоторое время вернуться в Великобританию, однако предполагалось, что он по первому вызову приедет в Нидерланды, чтобы ответить за свое преступление. Поэтому вряд ли британскую полицию не поставили в известность об этом факте. И когда голландская полиция направила в британскую свое досье на Стивена, его отпечатки пальцев, несомненно, совпали с теми, что были сняты на местах его преступлений. И на этом всё.

Только прошло уже три месяца, а в комнату к Стивену так и не нагрянул ночной полицейский рейд. Когда он шел с лекций, его не хватали за шиворот и не тащили на допрос. Проходили недели, и любопытство Стивена постепенно взяло верх над осторожностью. Он почувствовал острую, настойчивую потребность выяснить, что происходит. Или хотя бы узнать, почему до сих пор ничего не произошло. Он логично рассудил, что лучше всего спросить обо всем у полиции. Поэтому, используя университетский адрес электронной почты, он связался с полицией и объяснил, что, будучи студентом, в рамках социологического модуля своего курса изучает преступность и правоохранительные органы. «Если это не доставит вам особых хлопот, – написал он, – мне хотелось бы поговорить с кем-нибудь, кто занимается полицейской экспертизой». После небольшого вежливого обмена сообщениями ему ответили, что да, с удовольствием помогут. Поэтому как-то раз в апреле 2008 года Стивен позвонил по указанному в переписке номеру и провел пятнадцатиминутную беседу с очень отзывчивой сотрудницей полиции.

– Я поговорил с женщиной из отдела судебной экспертизы и сказал, что провожу исследование, ну и так далее, – рассказывает Стивен.

На самом деле ему отчаянно хотелось выяснить лишь одно: обмениваются ли автоматически полицейские власти в разных странах Европейского союза данными криминалистической базы о частных лицах.

– Я сформулировал это так, чтобы не навлечь на себя никаких подозрений. Вроде бы я вставил несколько дополнительных второстепенных вопросов, которые не имели никакого отношения к делу, – глупые вопросы вроде «что происходит, когда кого-то арестовывают» и тому подобное.

Стивен не мог до конца поверить в услышанное.

– Я был потрясен, узнав, что автоматического обмена базами данных или данными судебной экспертизы не существует. Таким образом, кто-то может совершить преступление во Франции, и его данные пройдут судебно-медицинскую экспертизу, а затем он совершит преступление в Великобритании, но британская полиция не получит информации о его прежних грехах.

Фактически оказалось, что полицейские власти в ЕС делятся такого рода криминалистической информацией лишь по конкретному запросу. Позже тем же вечером Стивен кратко изложил свои выводы в дневнике. «Узнал, что между странами ЕС не существует автоматического обмена криминальной информацией, если только страна не отправит запрос на „совпадение/отсутствие совпадения“».

Но вместо того, чтобы возрадоваться этой новости, Стивен почувствовал себя в буквальном смысле расстроенным. Он не понимал, почему так происходит. Стараясь продолжать телефонную беседу с судебно-медицинским экспертом невинным и бесстрастным тоном, он теперь не мог сдержать недоверия в голосе. Почему не существует автоматического обмена? Он должен быть. Достаточно подумать о преступниках, которые гуляют на воле в одной стране ЕС, в то время как полиция по другую сторону границы располагает всей криминалистической информацией, чтобы идентифицировать и поймать их.

– До меня дошло, что насильники или опасные преступники могут выйти сухими из воды, потому что полиция не обменивается информацией, – признается Стивен. – Я помню, как писал в полицию из американской тюрьмы: «Послушайте, существует проблема, с которой вам нужно разобраться. Из-за подобного положения вещей мне удавалось так долго избегать ареста. А ведь если бы информация передавалась автоматически, меня обнаружили бы в Голландии и после этого не было бы никаких новых преступлений».

В течение всего весеннего семестра 2008 года, в промежутках между планированием и совершением преступлений, Стивен продолжал читать, учиться и целыми днями бродить по сельской местности. Его дневниковые записи того времени описывают молодого человека, чья жизнь может со стороны показаться одинокой и обыденной. Но его внутренняя убежденность в том, что мир находится на грани катастрофы, красной нитью проходит на каждой странице. В одной записи, сделанной в начале марта, Стивен описывает, как ездил проверить, не пропала ли та часть украденных им денег, которую он припрятал на дереве.

«Сегодня встал в 10.30 (лег спать в 2.15, заранее поставив будильник) – принял холодный душ и отправился на велосипеде в город. Купил куриный рулет + «стейк на гриле» (2,75 фунта стерлингов), а затем поехал к «дереву на холме». Поел, потом прогулялся по ветреным холмам. Вернулся как раз к началу лекции SOC61006… интересно, но обо всех зверствах буржуазии почему-то говорится в прошедшем времени, когда на самом деле они все еще происходят!!!»

В феврале 2018 года было объявлено, что британскому компьютерному хакеру Лаури Лаву не грозит экстрадиция в Соединенные Штаты, несмотря на то что его разыскивает ФБР. Предполагалось, что тридцатидвухлетний бывший студент-инженер взломал протокол безопасности нескольких федеральных агентств и украл огромное количество конфиденциальных данных. В успешной апелляции в Верховный суд адвокаты Лава утверждали, что синдром Аспергера сделает практически невозможным пребывание их клиента в следственном изоляторе Бруклина, куда его должны были поместить. Адвокаты описали условия содержания в