Случайный контракт - Наталья Ручей

все брачные заповеди, но и с десяток новых составит.

Это нокаут.

Он бледнеет, упирается рукой в стену. Даже немного обидно. По ходу, я зря раздевался. Теперь вот обратно: на чаепитие в неглиже не приходят.

Закрыв дверь, надеваю брюки. На обратном пути на кухню бросаю взгляд в зеркало и решаю немного позакаляться. Здесь теплый пол, окна закрыты, ну и надо же как-то усилить симпатию. С козырей пока не зайдешь, так хоть так.

— Твой тост, — напоминаю, подхватывая бокал.

— Да.

Я упираюсь в столешницу и наблюдаю за Анжеликой. Сосредоточенно думает. А взгляд то и дело невзначай соскальзывает ко мне. Похоже, верная тактика. Надо подумать, как показаться ей в душе. Сделать вид, что забыл полотенце? Сломать замок в ванной? К ремонту она подходит неторопливо, так что мечта вуайериста у нас будет надолго.

— Итак, тост… — говорит Анжелика.

И снова звонок.

Нет, ну это уже наглость. У нас только процесс сдвинулся с мертвой точки! На этот раз я отбрасываю всякую жалость и перед тем, как открыть дверь, избавляюсь полностью от одежды.

— Эм… — раздается блеянье у порога. — Эм… Александр Юрьевич, простите, я попал в пробку! Спешил как мог! Нет, спешил бы еще больше! Но я и подумать не мог, что у вас в одежде прям такая нужда!

Сзади слышится тихий смех. Подсматриваешь, милая? А собственно, зачем ждать, когда освободится ванная, ловить момент, лезть под воду? Может, тут вообще горячая вода идет по часам. Да и менять профессию адвоката на менее прибыльную — вандала — мне не особо и хочется.

— Ты тост придумала? — спрашиваю я, развернувшись. — Или снова используем мой?

Молчу. Даю время ей все рассмотреть и привыкнуть.

— Поздравляю! — заполняет собой образовавшуюся паузу Емеля. — Вы ведь жена Александра Юрьевича? Тут определенно есть с чем поздравить!

— Плохо стараешься. Без фантазии. На премию не надейся. Давай сюда пакеты и до свиданья.

— Это просто сложная тема для комплиментов! Вот с комплиментами вашей жене у меня получилось бы лучше.

— Много вас тут таких сегодня шатается. Брысь!

Емеля исчезает мгновенно. Вообще, у него хорошая обучаемость. Он уже научился отвоевывать газированные бутылки воды у Маргариты Аркадьевны и менять их в моей комнате до моего пробуждения. Если бы так часто не зеленел — вообще хорошо. А то мимикрирует под говорящий шпинат. А у меня с зеленью и овощами в последнее время как-то не очень.

Обернувшись, замечаю, что Анжелика все еще в дверях. Ага! Ну я так и думал: понравилось! Глаз не отводит, рассматривает меня.

— Я придумала тост, — сообщает она с дерзкой улыбкой. — Пусть наши возможности как можно чаще совпадают с желаниями. А то иногда такие обидные несостыковки случаются.

Язва. И такая довольная. Очень красивая с этой улыбкой.

— Знаешь, — говорю я, делая шаг, — я всегда думал, что тосты — это такая ерунда, чтобы выговориться и не так быстро пьянеть. Ну вот пожелают здоровья — и что? Можно подумать, что сбудется.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Еще один шаг.

Глаза Анжелики расширяются.

— Или вот пожелают жениха хорошего старой деве, и что? Там иногда проще спиться, чем на что-то решиться.

Еще один шаг.

Ее глаза становятся еще больше.

И не отступает же.

Смотрит, сглатывает с трудом.

Будем считать, соблазняет и я сопротивлялся как мог.

Она у стены. Я напротив. Все более чем удачно. Я был бы не против даже стены в ее комнате — лишь бы и дальше смотрела вот так.

Еще один шаг.

— А вот сейчас, ты знаешь, понимаю, что заблуждался. На себе чувствую силу своего заблуждения. Еще даже не выпил, ты только мне пожелала, и…

Звонок в дверь.

И еще один.

— Твою мать… — выдыхаю я. — Погоди. Сейчас. Я по-быстрому. Только врежу, и все.

— Филипп уже пару недель собирается это сделать, — посмеивается Анжелика, прямо вдохновляя меня сделать раунд как можно короче.

— И что?

— И ничего. Видимо, Валера фартовый.

Я только отмахиваюсь. Может, он просто быстро бегает. А тут же сам, можно сказать, пришел и подставился. Мол, из глубокого уважения и все такое. В общем, понял мужик, что мне есть чем заняться, кроме бега трусцой вокруг дома.

Открываю дверь и понимаю, что Валера и правда фартовый. Стремный, идиот, без вкуса, но хоть в чем-то ему точно везет. Потому что на пороге не он.

— Ой… — сипит какая-то пухлая женщина в леопардовом трико и хватается за сердце, надежно прикрытое бюстом. — А я за солью… Хотела соли я…

Глядя на нее, как раз и понимашь, что соль — это зло.

— Соли нет, — отрезаю я и хлопаю дверью с досады.

Момент упущен. Печенкой чувствую. Поэтому одеваюсь обратно и возвращаюсь на кухню.

Я успеваю только усесться, как в дверь снова звонят.

— А сахар? — доносится из-за двери глухой крик. — Сахар есть?

Анжелика заходится смехом. Я поднимаю бокал.

— Я, кажется, вспомнил, почему перебрался в дом из квартиры. Давай выпьем за то, чтобы это были только слуховые галлюцинации!

— И за возвращение твоей памяти, — подхватывает Анжелика, тоже поднимая бокал. — Видишь, а ты говорил, что тосты про здоровье никогда не срабатывают.

Так или иначе, а сегодняшний день точно не про здоровье. Даже если не брать во внимание, что мы вместо того, чем обычно занимаются молодожены, сидим на кухне с бокалами.

Просто на «сахаре» ходоки не заканчиваются. Еще одна соседка приходит за мукой, а за ней приходит другая и слезно просит крупы. Через дверь, потому что мне уже вставать лень, а Анжелика не в состоянии: ее потряхивает от хохота.

Ей-то проще. Она смеется и пьет. А меня эти хождения раздражают. Только и успеваю, что нагреть в бокале вино.

— У тебя есть листок, фломастер и скотч? — спрашиваю, услышав очередной звонок в дверь.

— Собираешься заняться арт-терапией?

— Нет. Проведу