Риф Скорпион (Сборник) - Артур Омре

Не одна чашка теплого кофе была мной опустошена, когда наконец появился Аксель Брехейм. Не будь я в курсе дела, мог бы принять его за одного из тех постоянных посетителей, которые предпочитают комбинацию портвейна с пивом.

Он увидел меня. Жестом руки я пригласил его к своему столику. Он нехотя повиновался.

— Садись, — сказал я. — Сегодня вечером мы схватим убийцу.

20

Замок в гаражной двери, протравленной коричневой морилкой, не доставил мне больших хлопот. Через три-четыре минуты ручка повернулась — можно входить. Я выпрямился и спрятал в карман маленькую связку отмычек. Наконец-то пригодилось старое хобби.

Аксель Брехейм, стоявший на страже у дороги, тихонько свистнул. Тут же и я услышал звук автомобильного мотора и увидел свет фар в конце улицы. Несколько быстрых шагов, и для проезжающего водителя мы были всего лишь силуэтами двух запоздалых прохожих, которые остановились поболтать друг с другом.

Машина исчезла, и вновь ни одной живой души, кроме нас. Улица пуста. Ни одно окно не светится. Взяв Брехейма за руку я подвел его к гаражу. Потянул на себя дверь. Она послушно отворилась, но скрип пружины под потолком был для моих ушей все равно что грохот товарного поезда на мосту через Ниду.

Мы юркнули внутрь, и дверь скользнула на место. Сквозь маленькое окошко, обращенное к соседнему участку, падал в тесное помещение слабый свет уличного фонаря. Этого было достаточно, чтобы мы ясно различили контуры большого белого автомобиля перед нами.

Аксель Брехейм включил карманный фонарик. Маленький конус света остановился на эмблеме фирмы «Мерседес» над замком багажника. Внизу слева я различил три цифры и букву 190 Е. Брехейм осветил номерной знак между широкими фарами. Машина была зарегистрирована в Трондхейме. Присев на корточки, я провел пальцами вдоль края железной пластины, но не нащупал никаких остатков липкой ленты или иных признаков, позволяющих заключить, что какое-то время этот «мерседес» был снабжен фальшивым мюнхенским номерным знаком.

Мы медленно прошли вдоль машины, каждый со своей стороны. Брехейм посветил на сиденья, обтянутые велюром цвета слоновой кости. Луч фонарика остановился на висящих над приборным щитком сувенирных игральных костях. В окружении слоновой кости резал глаза их ярко-красный цвет.

— Глупо с его стороны, — тихо произнес Аксель Брехейм, — не избавиться от такой броской штуковины.

Конус света ударил мне в лицо.

— Похоже, ты был прав, — сказал старший инспектор.

— Это ты был прав, — возразил я, прикрывая глаза здоровой рукой. — Вспомни твои слова вечером в день покушения. «Может быть, этот террорист и Марго Стрём убил», — сказал ты тогда.

— В самом деле?

Он посветил на стены. Обычный гаражный интерьер.

— Но можно ли это доказать? — задумчиво произнес Аксель Брехейм.

— Ты уж постарайся, — сказал я. — Этого убийцу задерживать тебе, и никому другому.

Пружины под потолком скрипнули, и дверь с грохотом распахнулась.

Мы повернулись одновременно, словно пара в синхронном плавании. Аксель Брехейм — у левой, я — у правой стороны «мерседеса». Прямо перед собой, в ореоле света от ближайшего уличного фонаря, мы увидели силуэт человека. И в руках у него — нечто очень похожее на двустволку.

— Брось фонарик, — сказал Бьёрн Муэн.

Аксель Брехейм повиновался.

— Не делай глупостей, Муэн, — сказал он спокойно, с какой-то грустинкой в голосе.

— Глупостей? — холодно отозвался Бьёрн Муэн. — Что может быть глупее, чем взлом чужого гаража? Я всего-навсего застиг врасплох двух угонщиков.

Аксель Брехейм осторожно шагнул вперед. Двустволка качнулась в его сторону.

— Я старший инспектор уголовного розыска, — сказал Аксель Брехейм.

— Не двигайся, Брехейм, — отчеканил Бьёрн Муэн. — Может быть, я узнал тебя, может быть, нет. Там будет видно. Так что не двигайся.

— Зря ты не выбросил эти сувенирные кости, — сказал я. — Один из мусорщиков приметил твою машину на Кругозоре.

Двустволка нацелилась мне в живот, в то самое место, куда двумя днями раньше пришелся удар женским локтем. Все-таки лучше, чем заряд дроби.

— Положи ружье, — сказал Аксель Брехейм. — Только хуже будет.

Он успел сделать еще два шага, теперь стоял возле заднего бампера. Бьёрн Муэн снова направил двустволку на него. Держа ее так, что при выстреле снесло бы голову Брехейму.

— У тебя ноль шансов, — настаивал Аксель Брехейм. — Убийство полицейского только усугубит твою вину.

— Я не вижу никаких полицейских, — ответил Бьёрн Муэн. — Вижу двух воров, застигнутых на месте преступления. Двух негодяев, которые сразу набросились на меня. В Норвегии есть закон о самообороне.

Аксель Брехейм замер на месте. Кажется, даже моргнуть не решался. Я сказал:

— Ты ловкий парень, Бьёрн, да только не совсем. Забыл про счет Марго в Сбербанке и про десять тысяч, полученных Ульфом Халлдалом за молчание. Десять новеньких бумажек, Бьёрн, с последовательной нумерацией. Уверен, в банке знают, когда они были выпущены, из какой кассы выплачены, знают, что ты получил эти деньги в прошлый понедельник.

Он несколько раз вздрогнул, пока я говорил. Но взгляд и двустволка по-прежнему были направлены на Акселя Брехейма, который явно приготовился сделать выпад, как только ружье повернется в другую сторону. Однако Бьёрн Муэн видел это не хуже меня.

Он не нажал на курок.

Возможно, его самоуверенность была напускной. Возможно, ему еще можно было заговорить зубы. Я продолжал:

— Покушение — твой самый ловкий ход. Тут ты всех провел. Весь мир посчитал, что акция была направлена против министра Джона Солсбери. Казалось, иначе и быть не могло. Половина террористов на этом шарике бросилась присваивать себе честь такого подвига. Первым звонил ты сам, я верно угадал? «Представитель латиноамериканской террористической организации „Венсеремос“». На беду для тебя, сотрудник «Адрессеависен» записал твой голос на пленку. Анализ записи позволит опознать тебя, как ни старался ты изобразить иностранца.

Кажется, ружье качнулось? Против света я не мог различить выражение его лица. Но дыхание, похоже, участилось?

— Тебе понадобилось убрать Ульфа Халлдала, — сказал я. — Но ты хотел сделать это так, чтобы никому не пришло в голову, что акция направлена против него. Пусть думают, что Ульфу просто не повезло случайно оказаться за рулем этой машины, как и помощник министра Эгген случайно оказался ее пассажиром. Так у тебя было задумано, и все попались на твою удочку. Почти все. Кроме Бенте. Возможно, она не до конца разобралась в твоих хитросплетениях, этого мы никогда не узнаем, но все же была слишком близка к истине, чтобы ты мог оставить ее в живых. В первый раз ты увидел ее сразу после взрыва, когда мы столкнулись велосипедами возле машины, в которой ты сидел. Возможно, ты уже тогда испугался, что мы догадались, почему ты поспешил уехать, не оказав нам помощь. Возможно, боялся, что я узнал тебя. Но по-настоящему тебя страх одолел на другой день, когда Бенте затеяла свой розыск. Ты решил выследить эту незнакомку, но уже без машины. Единственной зацепкой было то, что ты видел ее вместе со мной, и ты не мог рисковать, что я узнаю твой белый «мерседес» и заподозрю неладное. Вот почему ты сказал, что твоя машина в мастерской, когда мы встретилась на Нагорной улице. Ты солгал, верно? И это легко установить.

Сам удивляясь своему спокойствию, я продолжал:

— Напрасно ты убил Бенте. В этом не было никакого смысла. К тому времени ты уже проиграл. И ты не мог выиграть. Рано или поздно кто-нибудь понял бы, что взрыв «мерседеса» и повреждение машины военного ведомства — не случайное совпадение. Ни один профессиональный террорист не стал бы строить свои планы в расчете на то, что для замены используют совершенно определенную машину. Ни один профессионал — зато так мог поступить башковитый человек, который наперед знал, что произойдет, когда генерал-майору Андреассену доложат о неисправности представительской машины, знал, что в это время генерал-майор будет в «Интер электроникс» обсуждать последние детали официального визита. Башковитый человек, который сам будет присутствовать там и предложит взять машину директора. А поняв все это, уже не составило бы труда выяснить, что накануне рокового дня фирменную мастерскую посетил некий Бьёрн Муэн. Может быть, ты зашел туда рано утром, вскоре после того, как Ульф Халлдал дал тебе веский повод ликвидировать его. Ты обратил внимание на машину, которая на другой день должна была возить американского министра. И тебя осенила одна идея. Конечно, ты не стал осуществлять ее сразу, это было бы слишком рискованно. Думаю, ты снова явился туда много позже, надежно замаскировавшись. И это ты воткнул булавку в зеленый провод — перед самым закрытием мастерской, чтобы отказ мотора обнаружили только наутро. После чего отправился домой и собрал тот взрыватель, который ночью был помещен в бензобак черного «мерседеса» твоего родителя. В таких делах ты спец, Бьёрн. Это твоя профессия.