(Не) в кадре - Алекс Джиллиан

меняю тактику.

— Не сейчас же, — в ее интонации наконец-то проскакивают живые эмоции.

— Я надолго тебя не задержу. Решим твой неличный вопрос и поедешь домой с чистой совестью.

Насчет чистой я не уверен, но ей об этом знать необязательно.

— Ладно, — после непродолжительной паузы, соглашается Варя. Может же, когда захочет. — Куда мне подъехать?

— Я через двадцать минут буду по старому адресу. Вика попросила мне собрать ей немного вещей в больницу. Заодно поможешь выбрать, я в женском шмотье не особо разбираюсь, — сочиняю на ходу. Конечно, сестра ни о чем таком меня не просила.

— Макс, я туда не поеду, — обмозговав мое предложение, категорично заявляет Варя. — С вещами сам разберешься. Давай встретимся в кофейне где-то поблизости.

— А в чем, собственно, проблема? Боишься, что запру тебя в спальне и затрахаю до смерти?

— Я сейчас повешу трубку, — цедит она сквозь зубы.

— А я приеду к твоему дому и буду стоять под окнами, пока не выйдешь.

— Ты свихнулся, Красавин? — возмущенно шипит Варя и тут же самонадеянно заявляет: — Ты этого не сделаешь.

— Проверим?

— Чего ты добиваешься, Максим? — Варя понижает тон, но не градус напряжения, ощущаемого даже на расстоянии.

— Мне нужен от тебя только обещанный кофе и разговор тет-а-тет.

— Я не могу, — беспомощно бормочет она.

— Это не свидание, твою мать. А просто гребаный разговор, — окончательно выхожу из себя, потеряв остатки терпения.

— Не ори на меня!

— Если у тебя есть ко мне какое-то дело, давай его решать. Я же не против. У тебя есть полчаса, чтобы приехать, Варь… Или приеду я, — сбрасываю вызов, не дав ей возможности послать меня на хер.

Нечестно, грубо? Так и есть. Ультиматум, угроза? Да хоть шантаж!

Если она не появится в обозначенные временные рамки, я сделаю то, что обещал, но разговор в любом случае состоится. Потому что я, блядь, не дурак и догадываюсь какого рода срочное дело у нее вдруг нарисовалось. Готов поспорить, что она решила соскочить и преждевременно расторгнуть договор во имя спокойствия своего муженька.

Из-за долбаных пробок на дорогу уходит на десять минут дольше, чем планировалось. Тормознув на КПП, уточняю не заезжал ли в поселок красный Солярис, и облегченно выдыхаю, убедившись, что на этот раз не опоздал.

— Пропустить, если подъедет? — интересуется охранник.

— Да, — киваю я и даю по газам Кириного Лэндкрузера. Пока моя тачка в сервисе, приходится ездить на ее машине.

За два дня дом привели в полный порядок. От разрухи не осталось и следа. Все вокруг блестит и благоухает. Даже несчастный фикус выжил и стоит себе в новом горшке, как ни в чем ни бывало. Сбросив в кресло пиджак, закатываю рукава и топаю на кухню. Поглядывая на часы, делаю кофе на двоих. Больше гостью угостить мне нечем. В холодильнике мышь повесилась. У Вики по-другому и не бывает.

Оформив доставку из японского ресторана, выхожу на крыльцо покурить. Как раз в этот момент к забору подъезжает красный Хендай. Достав из кармана брелок, открываю автоматические ворота и терпеливо дожидаюсь, пока Солярис припаркуется.

Внутри поднимается знакомое предвкушение, в венах кипит адреналин, глупая улыбка растягивает губы. Понимаю, что мои чувства вряд ли взаимны, но я так безумно рад, что она все-таки приехала, и это ощущение перекрывает все остальное.

Два дня… Мы не виделись и не созванивались целых два дня. Для меня вечность. Я отчаянно скучал, думал о ней каждую свободную минуту и не свободную тоже. Строил коварные планы, придумывал поводы выманить ее в укромный уголок, где нам никто не помешает, но Варька со своим срочным делом сама непроизвольно подсказала в какую сторону нужно плыть. Туда, где мы впервые встретились… Ее первый бал, ворованные лабутены, заколдованный принц с ледяным сердцем, короткая сказка без хэппи-энда и такси, превратившееся в тыкву, в тот вечер, когда она уезжала от меня с вещами. А я отпустил… Слепой идиот. Думал, что отпустил. Дважды слепой идиот.

Практически не моргая, наблюдаю, как Мальвина в строгом офисном платье, идеально обегающем ее стройную фигурку, выныривает из салона и агрессивной походкой направляется ко мне. Распущенные волосы треплет ветер, бросая темные прядки в пылающее негодованием лицо. Высокие шпильки звонко цокают по гранитной плитке, крошечная брендовая сумочка при каждом шаге бьётся о ее бедро. А я любуюсь. Я просто ею любуюсь.

— Я тебя убью, Красавин! — Взлетев по лестнице на крыльцо, Варя тычет мне пальцем в грудь, гневно сверкая васильковыми глазищами. Я помню, как подвис на них, оторвавшись от любования крепкой тройкой с бесстыже торчащими сосками и розовыми труселями с говорящим кошаком.

Она уже тогда была ни на кого не похожа. Вздорная, непредсказуемая, острая на язык, бесшабашно юная и ранимая… Такая чертовски ранимая. А я не заметил, не оценил, не пощадил, без спроса забрав с собой осколок разбитого наивного сердечка. Просто так, на память, как сувенир. Кто же знал, что спустя какой-то год она навылет расхерачит мое? Прошло еще восемь, но тот гребаный осколок по-прежнему там. Ни время, ни расстояния, ни другая женщина не выдернули его из моей груди.

— Красивая, Варь, — кажется, я ей это уже говорил, но и черт с ним. Зато от души.

— Ты в своем уме? — хлопнув длинными ресницами, она сначала с подозрением прищуривается, а потом принюхивается.

— Нет, — качнув головой, широко улыбаюсь я. — Мозги на радостях через уши вытекли.

— Очень смешно, — хмыкнув, Варя прячет мелькнувшую на губах усмешку. — Хватит таращиться, Красавин, — оттеснив меня в сторону, по-хозяйски проходит в дом.

Скинув туфли в прихожей, издает блаженный стон и босиком шлепает на кухню, не забыв по пути заглянуть в гостиную.

— Чистенько тут у вас. Долго погром разгребали? — непринуждённо интересуется Варька, сменив наконец гнев на милость.

— За день справились. Целая бригада трудилась. Вика мечтает, что ее к выходным выпишут. Пришлось ускориться, — короткими фразами поясняю я, следуя за ней по пятам.

— Влад тоже мечтает. Это мне? — плюхнувшись на стул, Варя двигает к себе чашку с остывшим кофе.

Кивнув, я прислоняюсь спиной к холодильнику. Скрестив руки на груди, по крупицам впитываю ее образ, вспоминая, как часто она сидела на этом же месте. Я и кружку туда поставил по старой, незабытой привычке. И смех ее помню, и влюблённые глаза, и теплое отзывчивое тело, доверчиво прижимающееся по ночам, и глупые выходки, которые розоволосая Мальвина так виртуозно исполняла.

Я бы сейчас все отдал за какой-нибудь дурашливый экспромт или хотя бы юморную едкую реплику в мой адрес. Мне безумно не хватает той прежней Варьки с душой нараспашку, улыбкой до ушей и хитрющими