Пирамиды богов - Никита Андреев

— А вдруг они придут сюда?

— Не бойтесь. Вы им больше не интересны. Можно ничего не бояться.

— Тебе нужен врач. Ранения серьезные.

— Я порезал руку. Поставил себе антибиотики. Нужно сделать перевязку. Я вот тут достал аптечку.

Он достал из-за пазухи сверток и положил на стол.

Анна медленно подошла.

— Простите за грязь. Я все запачкал.

— Ничего. Уберу.

Анна разрезала вымокшую в крови повязку.

— Я не надеялся, что вы мне поможете. Не знаю как благодарить.

— Что с моим братом? Ты сказал он в опасности.

Марио сжал зубы от боли, когда она сняла повязку и оголила рану.

— Филипп Нойманн уже приземлился в Сантьяго. Там его ожидает местный вояка с целой армией. Они уже знают, что ваш брат летит туда. Русский ведет его прямо в ловушку. Полиция аэропорта предупреждена. Их арестуют прямо в самолете.

— Откуда ты знаешь, что русские с ним заодно? Зачем они тогда спасли нас?

— Я сам слышал, как сеньор Нойманн говорил об этом. Русский сам придет к нему.

— Он убедил Рамона. Боже мой, я так и знала. Но я не понимаю, зачем он им?

Марио пожал плечами.

— Я не знаю. Но одно знаю точно — Филипп Нойманн нарушил все возможные правила СИЦ. Когда я вмешался, он пытался убить меня.

— Он убил Хорхе и Марию!

Анна вылила пузырек перекиси водорода на рану. Марио сжал зубы и надул щеки.

— Я вам не верил. Простите.

Она приложила охлажденное полотенце к ране, и Марио вздохнул с облегчением.

— Нужно обратиться в полицию, к следователям, — сказала Анна. — Не может быть, чтобы он купил всех.

— Филипп Нойманн — легенда. Человек с безупречной репутацией. Многолетний глава СИЦ. Его слово сильней любых денег. Он знает лично половину глав ведущих стран мира. Сразу после побега я обратился в СИЦ рассказать все, чтобы его задержали. Меня не стали даже слушать, попытались арестовать. Оказывается, я теперь подозреваемый в укрывательстве информации. Мои счета блокированы, из квартиры я выселен. Друзья не хотят иметь со мной дело, для них я опасный преступник. Мой единственный шанс остановить Нойманна и добыть доказательства моей невиновности.

— Я ничем не могу помочь. У меня нет никаких связей.

— Позвоните брату. Их самолет сядет через два часа. Предупредите его о ловушке. Возможно, ему удастся бежать. Скажите ему все, что я сказал вам. Русским нельзя доверять. Я полечу туда и постараюсь помочь ему.

— Ты же сам сказал, что у Нойманна целая армия. Как ты к нему подберешься?

— У меня есть козырь. Я знаю где найти записи припрятанные Карлом Смитом.

— Ты смог расшифровать письмо? — удивилась она.

Лицо Марио разъехалось в широкой улыбке.

Анна потуже затянула повязку. Марио вкрикнул.

— Всего-то пару царапин, — она подняла телефонную трубку и отыскала номер брата. — Мужчины…

Марио удовлетворенно осмотрел повязку и перевел виноватый взгляд на нее.

— Мне очень стыдно спрашивать. У вас не найдется мужская одежда?

* * *

Лис с интересом разглядывал фиолетовое небо сквозь иллюминатор. Желтые, синие, красные и еще бог весь, какие звезды. Весь этот орнамент хоть на мгновение отвлекал от нарастающей боли. Он ни как не мог отыскать ее очаг. Только что она была в ребрах, а теперь в голени. Казалось, болела сама кровь, заражая каждый орган во время своего путешествия по организму.

Перед вылетом он принял остатки обезболивающих в надежде, что боль утихнет, и он сможет хоть немного вздремнуть. Ожидания не оправдались. В его случае медицина бессильна. Только одно может остановить боль. Его лекарство, его спасение. Он чувствовал, как идол приближался с каждым взмахом реактивных двигателей. Главное выдержать, главное дотерпеть.

Волк, наконец, уснул. В зале ожидания он выпил столько виски, что руководство аэропорта с большими уговорами пустили его на борт. Попутно он успел закадрить двух стюардесс.

В аэропорту Лису довелось наблюдать за настоящей внутренней войной между Рамоном «из прошлого» и Рамоном — «другим человеком», как он сам себя называл. Рамон из прошлого с неприкрытой завистью наблюдал, как Волк поглощал одну рюмку за другой. Его оппонент нашептывал себе под нос непонятные мантры. Анна не поверила в то, что он решил измениться. Рамон докажет обратное, а в ее отсутствие докажет самому себе. Главное — это сработало. Рамон сбежал подальше от соблазна и до самого вылета бродил по аэропорту, погрузившись в свои мысли.

Не в силах найти себе место, Лис выслушивал истории пьяного Волка. Одна краше другой. Начиная с сексуальных побед юношеского возраста и до первых оперативных заданий за рубежом.

Лис не знал, что на него нашло. Либо боль помутила разум, либо еще что, но ему вдруг безумно захотелось поделиться с кем то тем самым дерьмом, скопившимся за многие годы в душе. И лучшей кандидатуры ему возможно не представиться.

Он позволил Волку задать любой личный вопрос, на который обещал ответить максимально честно. Волк замахнул еще рюмку, и не задумываясь спросил:

— Почему у тебя нет детей?

Лис впервые в своей жизни формулировал ответ на этот вопрос. Когда погиб отец ему было семь. Мать познакомилась со вторым мужем, после того как тот чуть не сбил маленького Лиса машиной. С первых лет отчим издевался над матерью. Избивал за любое непослушание. Насиловал на глазах сына. Когда мальчик подрос, отчим начал избивать и его. Дом превратился в пыточную, которую он избегал до самой ночи. Однажды, не выдержав очередных издевательств, он взял нож, поднес его к горлу спящего отчима и надавил. Из шеи брызнула теплая кровь. Отчим, задыхаясь, схватился за струящуюся рану и отполз к стене. Лис запомнил его взгляд навсегда. Злобный садист смотрел на него глазами забитого щенка.

Отчим выжил. Приехавшей скорой он сказал, что порезался сам, упав с пьяну на косу для сена. Если бы они узнали, что это сделал Лис, его бы забрали и поставили на учет как опасного малолетнего преступника. О карьере разведчика он мог бы не мечтать.

Тогда же Лис дал себе завет — не убивать. Убийство — подразумевает решение проблемы, и оценить адекватно последствия чаще всего невозможно. Жизнь может быть намного полезней смерти. Даже самые отъявленные подонки достойны нести свой крест до конца.

С годами правило стало аксиомой. Возможно, по его вине погибли многие. Но он никогда не стрелял сам.

— Я, кажется, о другом спросил? — Волк положил голову поудобнее на стол.

Работа разведчика непредсказуема. Постоянные разъезды ставят крест на нормальной семейной жизни. Опасная работа не гарантирует, что завтра ты вернешься домой. Лис не мог себе позволить оставить своих детей без отца. Он не мог позволить, чтобы их воспитывал другой человек, и они повторили его судьбу. С первой женой они познакомились, когда обоим было за пятьдесят. По здоровью она не могла иметь детей. Если бы не Галя, он сгинул во тьме своей крохотной квартиры сразу после ухода на пенсию.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});