Я иду искать... Книга первая. Воля павших - Олег Верещагин

Но оба старших брата принялись юлить, ловчить, отнекиваться, а потом прямо заявили, что они к отцову побратимству касательства не имеют, и пусть анлас сам со своими врагами разбирается, а от их земель любая опасность далеко — не по воздуху же враг прилетит?! Тогда вскочил младший:

Вижу, нету толку с них,С этих лежебок двоих!Я пойду, анлас, с тобою —Ближних вызволять твоих!

И ускакал с анласом. А старшие только обрадовались:

Ускакал наш дурачок!Ну а мы-то тут при чем?!Будем жить оба-двое,И сыты, и пьяны…

На сцену упала тень. И женский истошный голос прокричал:

— Ой, спасайтесь! Данваны!

Занавес на время закрылся. Вокруг стояла напряженная тишина — ни звука, даже с ноги на ногу никто не переминался. Все ждали…

— Эх-хе-хе, вот как бывает, — печально заговорил старик, — среди лета снег выпадает; думаешь — беда далече, а она тебе — прыг на плечи!

На декорации был уже не красивый город, а дымящиеся руины, трупы и вереницы пленников, тянущиеся куда-то бесконечными цепями, жуткими в своем однообразии. На переднем плане старшие братья пытались спрятаться друг за друга, а на них надвигались несколько огромных фигур в до удивления похожих на данванские доспехах, с громоздким, устрашающим оружием в руках.

Вот они, грифоновы дети!Весь народ за правителей глупых в ответе!Тем-то что — башка с плеч, и всего,А прочим — рабство да плети …

А у края сцены тем временем появились анлас и младший брат — оба пешие, в рваной одежде с пятнами крови. Появились и застыли, перешептываясь. Потом подошел конь анласа — тоже пораненный.

Что тебе в моей войне?Ты не кровный родич мне…Воля павшихТак спасайся, лес-то близко,Вмиг ускачешь на коне… —

горячо сказал младший брат. Но анлас гордо отвечал:

Коль ускачу,От врагов укроюсь.Как дальше будуЯ жить на свете?В воду я гляну —В озерное зеркало, —Вода мне покажетТруса харю.В лес я спасусь,В дом свой зеленый —Лес зашумит мне:«Изменник подлый!»Конь меня большеНосить не станет,Сбросит, покинетДруга предавшего.Встанем вместе,Брат мой названый!

И они бросились на врага, чтобы не дать данванам стрелять из своего оружия — врукопашную. Но данваны отступили, а между ними и защитниками княжества встали кривоногие уродцы — хангары. Началась схватка. Мельком Олег подумал, что скомрахов, наверное, человек двадцать — иначе такое не изобразишь… но эта мысль тут же ушла. Представление увлекло его. Горцы кругом вопили и потрясали мечами и камасами.

Тем временем героям удалось пробиться к данванам. Младший брат ловко обрушил на шею одного меч, анлас умело ударил другого тяжелой пикой. В толпе одобрительно заревели, но… и меч, и пика переломились пополам!

Не сгубить его мечом —Меи данвану нипочем!Пикой тоже не проткнуть —Колдовство укрыло грудь!

Герои отступили в растерянности. Но только на миг. Тут же младший брат закричал:

Видно, смерть нам настает!Все равно пойду вперед!Грудью близких я закрою,Раз врага сталь не берет!

И они с анласом бросились на врага с голыми руками. Но с воплями прихлынули хангары, завалили героев живой копошащейся кучей, а когда отхлынули — те стояли на коленях, связанные…

— Эх, чему быть, того не миновать, — вздохнул старик. — Воинам молодым головы потерять, а народам нашим в ярме стонать… Видно, такая судьба, что без пользы борьба…

Но гусли вдруг заиграли что-то озорное, веселое, даже не подходящее к моменту. Все персонажи подняли головы, прислушиваясь, — а будто бы приближавшийся из дальней дали голос распевал бесшабашно:

Ой, скок-поскок,Промеж звезд — да мосток,По тому мостуЯ к вам в Мир иду.Я не князь, я не бог.Я простой паренек,Я зовусь Иван —Берегись, данван!

— Да никак сам Иван-Великан! — всплеснул руками дед. — Ой, и впрямь — берегись, данван! Тот Иван — не данванский Иван, не Иван-Болван, не безродина подзаборная, силой крещена, на беде повенчана! Ноги уноси, разорители! То брат наш идет, грабители!

Хангары тишком рассосались в какие-то щели, как и не было. Данваны ощетинились оружием, но откуда-то сверху за их спины прыгнул не уступающий им в росте и ширине плеч… Олег открыл рот. На этом герое был пятнистый камуфляж, фуражка набекрень и АКМ на ремне. Впрочем, он справился и без АКМ — сгреб данванов в охапку и треснул головами, прокричав:

Ну-ка — нечисть с дома прочь!

Навались — делу помочь!

Быстро опустилась новая декорация — на ней люди кто чем гнали по развалинам хангаров и данванов, те удирали, сломя голову и побросав оружие, во все стороны, прятались в щели, а восставшие опрокидывали бревнами вельботы, поддев под днище, освобождали пленников… А впереди трое братьев, анлас и Иван-Великан лихо домолачивали своих врагов, выкидывая их за верх занавеса. Полет каждой куклы толпа сопровождала хохотом и одобрительными выкриками. Наконец с последним врагом разделались, и герои представления встали в ряд на краю сцены, поклонились, а занавес опустился.

— Кабы в жизни так, — тихо сказал старик, еще раз поклонился и медленно ушел за балаган…

Вместо него появился другой скомрах — с рожком и волынкой, на которых одновременно заиграл что-то донельзя дурашливое, при этом еще и ухитряясь высоко подпрыгивать, кувыркаться, а его напарник в длиннорукавой рубахе и перекошенной кожаной «харе», проходясь колесом, распевал разную смешную чушь:

Как у Иванова двораЗагорелася вода.Веской всей пожар тушилиА пожар не загасили.Пришел дедушка Фома,Расседая борода.Он народ прогнал в овин,Затушил пожар один.Как Фома тушил пожар,Он об этом не сказал.Только слышно стороной:Затушил он бородой!

В толпе начали смеяться. Но Олегу, если честно, ни стихи, ни ужимки скомрахов по душе особо не пришлись. Он покосился на Йерикку и начал проталкиваться в сторону, на свободу.

Оставалось сделать пару шагов, когда Олег неожиданно споткнулся. Ему сперва показалось, что под ногу попала кочка, но, с трудом удержавшись на ногах и выпрямившись, он столкнулся взглядом с мальчишкой своего роста и сложения, который буркнул:

— Глянь, куда копытишь! — и, пихнув Олега плечом — весьма чувствительно! — собрался было ввинтиться в толпу.

Но Олег бросил ему в спину:

— А ты костыли не расставляй, инвалид хренов, а то как бы не поотшибали.

Реакция мальчишки была совершенно адекватной — он развернулся, словно закрученная и отпущенная пружина, подбоченился и встал перед Олегом, меряя его взглядом. И только теперь Олег с запоздалым сожалением заметил на его алой головной повязке черные силуэты падающих хищных птиц.

— Говорил ли что? — процедил он.

— Баклан ты неконкретный, — улыбнулся Олег, решив идти до конца.

На лице Орла отразилось искреннее недоумение пополам с замешательством:

— А? — удивленно спросил мальчишка, расширив глаза.

Олегу стало смешно:

— Хорошая погода, не правда ли? — продолжал он давить противника интеллектом.

Мальчишка понял, что его непонятно и изощренно оскорбляют и побагровел.

— Ты чьих будешь? — напористо спросил он.

А у Олега эта фразочка вызвала приступ веселости. «Ты чьих будешь, смерд?! — От смерда слышу!» — вспомнилось ему, и Олег фыркнул.

Тут же, без промедления, Орел въехал ему в ухо.

Удар получился сильный и болезненный, а главное — обидный. Олег полетел наземь. Стоявшие поблизости на них покосились, но даже не подумали вмешаться — сцепились двое парней, подерутся и разбегутся.

Мальчишка с недоброй улыбкой, подняв сжатые кулаки, следил, как Олег поднимается на ноги. В ухе позванивало, оно быстро немело. Олег пощупал его и сообщил Орлу:

— Ты труп.

Но броситься в драку ему не дали. Между мальчишками, уже напружинившимися перед настоящей стычкой, шагнула Бранка. Гостимир схватил Олега за плечи, а Йерикка выкрикнул:

— Стоп!

Так выкрикнул, что Олег опустил кулаки. Орел скользнул взглядом по Бранке и, скривив губы, сказал над ее плечом:

— А ты прыток за девчачью спину утекать.

— Чо-о-о-о-о?!?!?! — взревел Олег вслед уже уходящему мальчишке, рванулся, но к Гостимиру присоединился Йерикка. — Пустите, блин! — уже спокойно, побарахтавшись в их руках, попросил Олег.