Чего стоит Париж? - Владимир Свержин

Дьявольщина, вопрос был вполне достоин истинного англичанина? Я удивленно распахнул глаза:

– Кто вам такое сказал?

– Милорд, здесь и без речей все ясно! Когда ваш гонец примчался в Мезьер и сообщил, что вы требуете прислать войска к Реймсу, все решили, что вы собираетесь захватить короля, – с восхитительной бесцеремонностью заявил доброволец. – Это очень ловкий ход! Ведь вы – враги?

– С чего вы взяли? Я собираюсь спасти короля, а не взять его в плен!

– Значит, вы хотите, чтобы он был коронован? – с неподдельным удивлением спросил мой бесшабашный собеседник.

– Ну да!

– Что ж, прекрасно! Тогда прошу вас, сир, возьмите меня с собой на коронацию. Говорят, это весьма впечатляющее зрелище, будет о чем рассказать, возвратившись на родину.

Наглость моего свежеиспеченного соратника была беспредельна, как океан, окружающий острова, бывшие его родиной. Вне всякого сомнения, этот прирожденный искатель приключений с одинаковой невозмутимостью готов был и вязать руки ни в чем не повинного Генриха Валуа, и лобызать их при выходе из Реймского собора, впрочем, скорее наблюдая, нельзя ли под шумок срезать какую-нибудь драгоценную побрякушку с коронационного одеяния, чем преисполняясь величием момента.

– Мой капитан, – Мано, уже принявший на себя функции командира приведенного отряда, направил ко мне коня. – Разрешите доложить! Только что вернулся разведчик с Компьенской дороги. – Он понизил голос до заговорщического шепота. – Кортеж короля движется по направлению к Реймсу.

– Ступайте, господин Рейли. – Я повернулся к соотечественнику. – Мы договорим позже.

– Конечно, Ваше Величество, – склонил голову бойкий британец, вновь салютуя мне и отворачивая коня, – в любую минуту к вашим услугам.

– Скажи-ка, Маноэль, – негромко проговорил я, проникновенно глядя в глаза своего лейтенанта. – Это ты распустил слух, что мы намерены брать в плен Генриха III?

– Я, сир. А разве не так? – Бравый гасконец расправил плечи, явно гордясь своей недюжинной догадливостью.

– М-да, – вздохнул я. – Ты все напутал, Мано. Ладно, построй отряд и объяви, что мы следуем в Реймс. На коронацию короля Генриха III. И что по пути нам вероятнее всего придется принять бой с герцогом Гизом. Те, кто останутся живы, будут мной прощены. И я прошу тебя, избавь меня впредь от необходимости убивать подчиненных.

– Слушаюсь, мой государь, – браво отрапортовал де Батц, с гордостью принимая на себя роль верной шпаги короля. – Я сам буду убивать их!

– Ох, Мано, Мано, – покачал головой я. – Давай поторопись.

Раз королевская свита была невдалеке, значит, и засада де Гиза уже должна была быть на месте. Оставалось дождаться новостей от Лиса и двигаться скрытно лесом параллельно дороге, чтобы в нужный момент возникнуть, подобно войску царя Ээта Колхидского, выросшему из зубов дракона, посеянных отважным Ясоном. Появись мы загодя, и королевская стража, без сомнения, примет нас самих за нападающих. То-то будет смеяться Гиз, дождавшись развязки этого нелепого боя! Значит, мы должны появиться только после начала его атаки, и никак иначе.

Рейнар не заставил себя долго ждать. Его возбужденный голос заполнил мой мозг, восторженно комментируя результаты своих поисков.

– «Капитан, все в порядке! Хлопцы сыты, кони запряжены! Группа хлебосольцев заныкалась у густом лесу. Готовы устроить половецкие пляски с гиканьем и свистом. Рыл шестьсот, а то и поболее. А у вас как?»

– «Король уже на подходе».

– «Ну, тогда, как говорят в театре, время занимать места в ложах. Жду вас с нетерпением. Пока вы дотелепаетесь, я как раз наблюдателя с горки сниму».

Пока все шло по намеченному плану. Силы Гиза были нам известны. Королевский эскорт вероятнее всего не превышал трех-четырех сотен всадников плюс, должно быть, несколько десятков вооруженных дворян из Компьена. Негусто. Пропорция примерно один к одному.

– Отряд готов к походу, сир, – подъезжая ко мне, отрапортовал де Батц.

– Вот и отлично! Выступаем немедленно. Идем тихо, скрытно, атакуем по моей команде.

– Слушаюсь, мой капитан! – Мано развернул коня, спеша донести мои слова «висельникам».

* * *

Колонна королевского эскорта двигалась по дороге, растянувшись без малого на пол-лье. Впереди, разгоняя праздных зевак, сдвигая с дороги путников и встречные повозки, сверкая доспехами, шел отряд анжуйских жандармов. Знамя с алой каймой и королевскими лилиями в лазури плескало у них над головами. За жандармами следовали два десятка легионеров маркиза д'Аржи, бдительно охраняющие святыню королевского дома – Орифламму. Заветный стяг французских королей, осенявший некогда Людвига Святого в Крестовом походе. За Орифламмой в окружении драбантов катили кареты Генриха Валуа и Екатерины Медичи. За ними вновь анжуйцы дю Гуа, а далее редкие кареты, дорожные возки, возы со снедью и вином, возы, возы, возы без конца и счета. Вдоль всей колонны по обочинам редкой цепочкой скакали закованные в железо жандармы с длинными пиками; пистольеры, державшие на изготовку один из своих пистолей; шевальжеры, несшие по польскому образцу входящие в моду сабли. Все это завершал последний отряд латников человек в пятьдесят.

Всего мои разведчики насчитали не менее четырех сотен вооруженной свиты, да и то растянутых по всей длине колонны, а следовательно, не имеющих возможности быстро оказаться в нужном месте. На защиту короля и королевы-матери могло стать не более сотни бойцов, на что, собственно говоря, и рассчитывал де Гиз. К тому же дю Гуа, отважный и преданный своему государю, должно быть, по-прежнему приходил в себя на забытом Богом постоялом дворе. А что могли анжуйцы без своего храброго коронеля, способного вырвать победу из рук врага, было для меня загадкой.

Мы стояли в засаде, ожидая начала атаки.

– «Чаща, чаща, я гора! Как меня слышишь, прием?» – радостно прорезался на канале связи Лис.

– «Что случилось?» – поспешил спросить я.

– «Вальдар, где тебя учили? Отвечать надо: „Гора, слышу тебя хорошо“. Короче, внучонок Ильича уже расставил свой комитет по встрече в боевые порядки. Один отряд лупит в лоб, другой отсекает Валуа с матушкой от остальной колонны, третий то ли в резерве, то ли будет сковывать боем всех, кто болтается вдоль колонны, ну а в этот миг, средь шумного бала, случайно появится сам Гиз, шоб заключить своего дорогого государя. Причем, подозреваю, шо не в объятья. Наблюдаешь поворот к моей горке? Вот оттуда они и ломанутся. Думаю, как только жандармы повернут, тут-то всем гаплык и настанет. Усек расклад?»

– «Спасибо тебе, постараемся не пропустить самое интересное».

Лис оказался прав. Впрочем, у меня не было подозрений в легковесности его прогноза. Насколько я успел узнать, вернее, вновь узнать своего напарника, он имел немалый боевой опыт, как, вероятно, и я.

Сигнальная труба взвыла, лишь только голова колонны оказалась по ту сторону дороги, огибавшей довольно высокий холм, на котором находился наблюдательный пункт д'Орбиньяка. Длинные копья жандармов, грозное оружие на равнине, когда разогнавшийся всадник, сметая все на своем пути, наносит страшный таранный удар, красивые, но бесполезные палки на лесной дороге. Чтобы бросить их и выхватить из ножен эсток, нужно лишь мгновенье. Но этого мгновения у жандармов не было.

Первый отряд, как и предвещал Лис, наполняя воздух воинственными кличами, обрушился на авангард кортежа, заставляя латников разворачиваться на месте, топчась и сбиваясь в кучу. Насколько я мог видеть, мятежники превосходили обороняющихся примерно вдвое, и в отличие от анжуйцев, из-за ученности не имеющих возможности достаточно воспользоваться своим оружием, каждый из мятежников, огибавших в Данный момент голову колонны, мог присмотреть себе цель по кусу. В тот же миг, когда попавший в засаду авангард громкими криками возвестил о начале боя, новый отряд, еще больше первого, ударил из леса по второй полусотне жандармов, отрезая короля от хвоста колонны.

– Их бьют, – тихо проговорил де Батц, нетерпеливо гарцевавший рядом со мной в ожидании приказа.

– Вижу, – утвердительно кивнул я.

– Велите атаковать?

– Нет, – не спуская глаз с разворачивающейся резни, тихо проговорил я. – Пока что нет.

Ввязываться в драку до той поры, пока Гиз не нанесет свой решительный удар, не имело смысла. Мы могли спасти от верной гибели десятки обреченных сейчас на смерть жандармов, отчаянно отбивающихся от наседающих гизаров, но сразу вслед за этим Гиз бросил бы в сечу резерв, и бойня бы разгорелась с новой силой, превращаясь из осмысленной продуманной операции в бестолковое истребление друг друга.

– Но они же гибнут, сир! – не унимался Мано.

– Пусть, – не отводя взгляда от побоища, бросил я. – Это их работа – гибнуть ради своего короля. Где же Гиз?

Молодой герцог не заставил себя долго ждать. Убедившись воочию, что король взят в тиски и от вожделенной цели его отделяет лишь ничтожная горстка смельчаков-драбантов, он приказал резерву атаковать хвост колонны и сам с пятью десятками отборных головорезов бросился к каретам.