Отражение Улле - Александр Марков

Два стражника, оттеснив Барга, бросились к Эйле. Орми затылком почувствовал угрозу и, не отдавая себе отчета в своих действиях, схватил валявшийся под ногами труп менхура и швырнул его в открытую дверь.

- Лови!

Труп - детское тельце с острым костяным обломком на тонкой шее пролетел перед носом у стражника, и Эйле, бросив дымящееся ружье, поймала его за ногу и загородилась им, как щитом.

Молчаливые воины впервые за все время схватки сбились с ритма и застыли с поднятыми мечами, не решаясь рубить мертвое тело своего господина. И тогда Барг, подскочив, снес головы обоим.

- Победа! - взревел Кулу, пронзая еще одного врага. Теперь перевес был на стороне ядозубов: всего трое стражников продолжали бой. Эйле брезгливо отбросила менхурий трупик, зарядила ружье и выстрелила, после чего мужчины быстро прикончили оставшихся двоих.

Раны Хлу и Барга оказались не слишком тяжелыми; Эрк был мертв. Пока Эйле перевязывала раненых, Кулу и Орми прошли в боковую комнату и стали разглядывать загадочную машину. У нее имелось сиденье, явно предназначенное для человека, и железные цепи с застежками, позволяющие намертво приковать сидящего и лишить его возможности двигаться. Возле одной из рукояток Орми заметил высеченные на железе знаки и прочел, запинаясь:

- Во-ле-по-дав-ле-ни-е...

- Ясное дело, - проворчал Кулу. - Посадят мужика и подавляют, пока не станет покорным дурнем. Эти-то, смотри, так и лежат.

Кулу подошел к одному из оцепеневших воинов.

- Встать!

Воин не шелохнулся. Орми заметил у него на груди железную пластинку с непонятными знаками и позвал Эйле.

- Прочтешь?

- Тридцать один, - сказала Эйле. - Это его номер, наверное.

- Дум тридцать один, встать!

Но все было тщетно: стражники, очевидно, подчинялись только убитому менхуру.

- Ну, Улле с ним, - сказал Кулу. - Пойдем. Надо как-то дверь открыть.

Но сколько они ни дергали, сколько ни толкали, массивная железная дверь не поддавалась.

- Заклинание... или тайный знак... - Орми почесал в затылке. Постойте! А что, если...

Он подобрал мертвого менхура, приволок его к заколдованному входу и, взяв двумя пальцами за правое запястье, приложил сморщенную ладошку к темному кругу, видневшемуся в нижней части двери. Что-то звякнуло, и дверь плавно отворилась внутрь. Путь был свободен.

- Ловко! - восхитился Хлу. - Надо этого замухрышку с собой взять. Мало ли, вдруг еще какие двери попадутся.

- Верно, - сказал Кулу. - Только целого тащить незачем. Дай-ка мне его. - Взяв у Орми менхурий труп, Кулу отломил правую кисть мертвого уродца, а остальное, наподдав ногой, зашвырнул в дальний конец зала, к самой лестнице.

- Какой полезный оказался заморыш, - сказал Барг. - Двери открывает, дурней подавленных останавливает. Зря выбросил. Может, он еще на что-то сгодился бы.

- Хватит с нас, - проворчал Кулу. - Пойдем.

Войдя в дверь, они оказались в широком освещенном коридоре с гладким каменным полом и сводчатым потолком. Коридор убегал в обе стороны, дверь находилась в его боковой стене.

- Ну, куда? - Кулу повернулся к Орми. - Направо, налево?

Орми и сам не знал, какой путь выбрать, но спустя мгновение вопрос отпал сам собой: слева раздался топот множества ног, и из-за поворота показались стражники, точно такие же, как те, с которыми им только что пришлось сражаться. Но на этот раз врагов было куда больше, а вооружены они были не только мечами, но и ружьями.

- Глядите! Дурни! - сказал Барг.

- Пойдем, однако, направо, - сказал Кулу.

И они со всех ног побежали по правому туннелю. Коридор плавно и едва заметно поворачивал, и было похоже на то, что он образует кольцо поперечником в три-четыре мили. На его внутренней, левой стороне время от времени попадались запертые железные двери. Беглецам удалось немного оторваться от погони - достаточно, чтобы кривизна коридора скрыла их от глаз преследователей. Тогда Кулу бросился к первой же двери и шлепнул менхурьей ладошкой по темному кружку. Дверь отворилась, за ней была тьма.

- А ну, давайте все сюда.

Они прошмыгнули внутрь, закрылись и прижались к холодной стене, переводя дух. Стражники протопотали мимо.

Постепенно глаза Орми привыкли к темноте, и он начал различать окружающие предметы. Похоже, это был большой зал. Повсюду на полу что-то копошилось. Орми смутно разглядел множество низеньких двуногих существ. Они целой толпой медленно приближались к пришельцам.

- Что еще за твари? - прошептал Хлу. - Час от часу не легче. Сматываемся, пока не поздно!

Но было, по-видимому, уже поздно: неведомые существа окружили их тесным кольцом, подойдя почти вплотную. Вдруг тишину прорезал тонкий, звенящий голосок:

- Погодите, я лампадку засвечу.

Почти тотчас же неподалеку от прижавшихся к стене людей загорелся фитилек, смоченный жиром, и Орми охнул, увидев наконец, каких существ они испугались.

Дети! Обыкновенные человеческие дети! Голенькие, тощие, беспомощные, они толкались и лезли вперед, чтобы получше рассмотреть гостей. Самым младшим было года два от роду, старшим - не более пяти. Лица у них были живые, хоть и бледные, глаза любопытные.

- Сколько дяденек, - глубокомысленно произнес двухлетний малыш.

- И одна тетенька, - добавил другой.

- Детишки! - Эйле всплеснула руками и чуть не расплакалась. - Как же вы тут очутились? - Она опустилась на колени и стала гладить детей по головкам, бормоча ласковую чепуху. Дети жались к ней и тянулись ее потрогать. Метки у старших были едва заметны, у младших - чернели в пол-ладони.

- Вот тебе и раз, - сказал Хлу. - Малышня сопливая.

- Оборотни, - буркнул Кулу, сжимая ружье.

- Да какие же они оборотни! - воскликнула Эйле. - Такие славные детки!

Пятилетний мальчуган, внимательно и серьезно разглядывавший пришельцев, спросил, смешно выпячивая губы:

- Вы - наши новые любимые учителя? Да?

- Ну... Вроде того, - сказал Орми. - А где, кстати, ваши старые любимые учителя?

- Тетя Грага скоро придет. Она кашу привезет.

- Вам хорошо живется, детки? - спросила Эйле, сразу помрачневшая при имени Граги. - Вас не обижают?

- Хорошо, - сказала лопоухая девочка. - Не обижают.

- Тетя Грага вас любит?

- Любит! Любит! - возбужденно залопотали дети. - И мы ее любим. У нас три тети Граги и один дядя Граг.

- Чему же они вас учат?

- Быть добрыми. Никого не обижать. Всех-всех любить.

Барг, недоуменно слушавший этот разговор, пробормотал:

- Выродков растят, что ли? Зачем?

- Что-то уж больно все у них хорошо, - сказал Ор-ми. - Не к добру это.

- Тетя Грага идет! - раздался радостный крик из глубины комнаты, и тут же все дети, забыв о незнакомцах, побежали в конец зала. Но Орми успел поймать одного мальчугана, прежде чем погасла лампадка.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});