Григорий Распутин-Новый - Алексей Варламов

«Женщины видали в нем чуть ли не пророка, святого человека. Величали его кто Гришей, а кто Григорием Ефимовичем, – писал начальник царской охраны Спиридович. – Умный мужик скоро освоился с жизнью этого своеобразного бродяжничества и тунеядства и, перейдя с бесед на религиозные темы, на поучения, стал привыкать к вниманию и поклонению. Стал входить в роль. Аудитория женщин, которых число было преобладающим в паломничестве, воспитывала его. Но, среди потребностей духовных, он не забывал и о плотских интересах. Поклонницы не перечили страннику, его любили, и он пользовался ими легко.

Он впадал в грех. И чем сильнее бывали эти искушения, тем горячее хотел он побороть их. Своеобразные были приемы Распутина укрепления в себе силы духа. В одном из женских монастырей Распутин ложился голым на кровать с раздетыми женщинами и, беседуя с ними, старался не соблазниться.

Он рассказывал об этом некоторым из своих друзей, как доказательство, что при сильной воле, духом можно победить плоть, даже при таких сильных соблазнах.

– Ну, а скажи по правде, Григорий Ефимович, разве не случалось, что срывалось? – спросил его приятель.

– Конечно да! братец, срывалось и еще как! – ответил он. Борьба духа с плотью бушевала в нем и Распутин того времени – преинтересный тип русского простолюдина, религиозного, мятущегося, ищущего путей спасения, "срывающегося" и не унывающего в своих исканиях несмотря на неудачи».

«Очутившись в этой среде в созидательную пору своей жизни, Распутин, игнорируя насмешки и осуждения односельчан, явился уже как "Гришка-провидец", ярким и страстным представителем этого типа, в настоящем народном стиле, будучи разом невежественным и красноречивым, лицемером и фанатиком, святым и грешником, аскетом и бабником и в каждую минуту актером, возбуждая в себе любопытство и в то же время приобретая несомненное влияние и громадный успех, вырабатывая в себе ту пытливость и тонкую психологию, которая граничит с прозорливостью», – писал С. П. Белецкий.

О подобном же говорится и в книге Илиодора (Сергея Труфанова) «Святой черт», и хотя доверять этому памфлету можно с еще большей осторожностью, чем выше процитированному, полностью его игнорировать тоже не резонно. Илиодор был один из тех людей, кто Распутина знал очень хорошо в течение нескольких лет. «Он здесь в бане во время купания рассказывал мне следующее: "Я – бесстрастен. Бог мне за подвиги дал такой дар. Мне прикоснуться к женщине али к чурбану – все равно. Хочешь знать, как я этого достиг? Вот как! Я хотение направляю отсюда, из чрева, в голову, в мозги. И тогда я неуязвим. И баба, прикоснувшись ко мне, освобождается от блудных страстей. И потому-то бабы и лезут ко мне, им хочется с мужиком побаловаться, но нельзя, они боятся лишиться девства или вообще греха, вот они и обращаются ко мне с просьбой снять с них страсти, чтобы они были такими же бесстрастными, как я"».

«Указанное буйство в Распутине <…> ограниченное религиозным порывом и ввиду отказа Распутина от мяса, вина и табака, лишенное привычных выходов, претворилось в страшный взрыв чувственности, вызвало к жизни этого "блудного беса", которого Распутин так охотно выгонял у других и с которым он, по крайней мере, в первый период своей карьеры, отчаянно и безуспешно боролся», – писал Смиттен, довольно своеобразно толкуя свойства человеческой натуры и опровергая именно утверждение Распутина о своей бесстрастности.

О другой банной истории рассказал на следствии в 1917 году Манасевич-Мануйлов, ссылаясь при этом на рассказ самого Распутина: «Будучи в Сибири, у меня было много поклонниц (можно сказать это, потому что это было напечатано) – среди этих поклонниц есть дамы, очень близкие ко двору. Вот, – говорит, – они приехали ко мне туда (то есть в Сибирь), и тогда, – говорит, – они хотели приблизиться к Богу… Приблизиться к Богу можно самоунижением. И вот, я тогда повел всех великосветских дам – в бриллиантах, в дорогих платьях, – повел их всех в баню (их было 7 женщин), всех их раздел и заставил меня мыть. Вот унизились перед Богом, и этим унижением, так сказать…»

«…мало-помалу гласность росла, стали говорить громко, что Распутин соблазнил такую-то, что две сестры, молодые девицы им опозорены, что в известных квартирах происходят оргии, свальный грех, – писал в мемуарах Родзянко. – В моем распоряжении находилась целая масса писем матерей, дочери которых были опозорены наглым развратником. В моем распоряжении имелись фотографические группы так называемого "хлыстовского корабля". В центре сидит Распутин, а кругом около сотни его последователей: все, как на подбор, молодые парни и девицы или женщины».

«Окружен он был группой поклонниц, с которыми он находился в связи. Проделывал он свое дело с ними совершенно открыто, нимало не стесняясь. Он "щупал" их и вообще всех женщин, которые допускались до его столовой или кабинета, и когда он или они этого хотели, вел их при всех тут же к себе в кабинет и делал свое дело. Пьяный он чаще сам приставал к ним, когда он бывал трезв, чаще инициатива исходила от них… Часто я слышала его рассуждения, представлявшие какую-то смесь религиозной темы и разврата: он сидел и поучал своих поклонниц: "Ты думаешь, я тебя оскверняю? Я тебя не оскверняю, а очищаю". Вот это и была его идея. Он упоминал еще слово "благодать", т. е. высказывал ту идею, что сношением с ним женщина получает благодать», – показывала на следствии хорошо знавшая Распутина Вера Ивановна Баркова.

На этом фоне выглядят исключением воспоминания еще более высокопоставленных, чем те, кого подразумевал Распутин, дам, двух подруг императрицы: Юлии Ден и Анны Вырубовой.

«Я видела лишь моральную сторону этого человека, которого почему-то называли аморальным. И я была не одинока в своей оценке характера сибирского крестьянина. Мне известно наверняка, что многие женщины моего круга, имевшие интрижки на стороне, а также дамы из полусвета именно благодаря влиянию Распутина вылезли из той грязи, в которую погружались». О каких именно женщинах идет речь, Ю. Ден не пишет, но приводит собственную историю довольно невинного уклонения от супружеской добродетели, что вызвало строгое осуждение ее сибирского друга.

Однажды, когда Юлия прогуливалась по Невскому проспекту с офицером, сослуживцем ее мужа, ей встретился Распутин.

«Он строго посмотрел на меня, а когда вернулась домой, то нашла записку, в которой старец велел зайти к нему. Отчасти из любопытства я повиновалась. Когда я увидела Григория Ефимовича, он потребовал от меня разъяснений.

– А что я должна объяснить? – спросила я.

– Сама знаешь не хуже моего. Ты, что же это, хочешь походить на этих распутных светских дамочек?»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});