Музыкальный приворот - Анна Джейн

- Так ты накормишь нас? - С таким наслаждением выпустил очередную струю дыма синеволосый, словно не курил не пару часов, а, по меньшей мере, лет восемь.

- А что вы хотите на…эээ… ранний завтрак? - Осторожно спросила я, соображая, что у нас осталось из Лешиных приготовлений. Не смотря на возраст, я варю плохо - об этом я уже упоминала - и спектр моих кулинарных услуг весьма и весьма скуден.

- А что у нас есть? - Положил длинные ноги на соседнюю табуретку Келла. Ты еще их на стол закинь. Или сразу одногруппнику на голову. Вон с каким скучающим выражением тот сидит, прямо так и просит красивое раскрашенное личико получить пяткой в глаз. А лучше - в оба.

- Это сложный вопрос, - стала по очереди открывать я шкафчик, в которых либо ничего не было, либо лежала какая-нибудь дрянь вроде приправ, подсолнечного масла или использованной коробки от суши-набора. Барабанщик внимательно смотрел за моими действиями и качал головой.

- И что ты предлагаешь? - Спросил он у меня очень укоризненным тоном.

Я предлагаю не курить и свалить из моей квартиры - я спать хочу!

- Она предлагает своим гостям самим себе что-нибудь приготовить. - Как-то иронически отвечал обладатель янтарных глазок. Интересно, парню в линзах постоянно находится комфортно или не очень?

- Самим? - Осведомился Келла

Пришлось развести руками и признаться в том, что ничего путного, тем более вкусного я приготовить не в состоянии.

- И ты будущая хранительница семейного очага, - развеселился синеволосый, - ты заморишь свою семью голодом. Детишки будут голодать, муж будет слезно просить тебя приготовить ему хоть что-нибудь…хоть похлебку!

- Какую еще похлебку?

- Чесночную. Такую Папа Карло Буратино готовил, - проявил недюжие познания в литературе ударник. Естественно, Кея это развеселило.

- Когда муж появится, тогда готовить и научусь, - хмуро отвечала я двум весельчакам, которые, кажется, хотели сделать меня своей рабыней.

- Точно ничего нет? - Решил самостоятельно общарить холодильник и шкафчики Келла. Вот что называется, воспитания - ноль.

- Приготовленного ничего…- Если за ближайшие пару часов эти ребята заставят меня почувствовать стыд еще за что-либо, я умру. Сколько можно меня шпынять?

- Точный адрес назови? - Задал странный вопрос Кей совсем не в тему.

Я назвала, не понимая, зачем это ему надо. Правда, спустя секунду до меня все же дошло.

- Хорошая идея, чувак, - воскликнул Келла, как дракон, пуская в воздух дым.

- Закажем пиццу. - Решил за всех его светловолосый дружок и, не дожидаясь, пока я начну возражать, вытащил из кармана джинс свой телефон (теперь я могла хорошо его разглядеть и поняла, что ошибалась, потому что в руках Кея был коммуникатор, как раз такой, о котором я давно мечтала) и позвонил в круглосуточную службу доставки пиццы. Пока он что-то заказывал, Келла крутился рядом и выкрикивал что-то вроде "побольше бери!" или "хочу с грибами"! А как только лидер группы "На краю" положил трубку на кухонный стол, ударник привязался к другу с одним-единственным вопросом:

- Скоро они там приедут? Когда они будут? Я жрать хочу!

Я почти что с умилением посмотрела на дурочка. Если вдруг какое-нибудь Вселенское чудо соединит его с Нинкой, то из них получится просто отменная пара: они вместе будут уничтожать огромные запасы еды, а также взращивать чувство собственного достоинства, чтобы оно становилось все больше и больше. Да и общее количество головных тараканов эти двое смогут увеличить, просто общаясь друг с другом.

- Слушай, - смерил его усталым взглядом Кей, - сиди тихо.

Вот именно, у меня, между прочим, брат и сестра спят. Наверное. А может быть, подслушивают, но это уже не важно. Главное, чтобы не подглядывали - не хочу, чтобы Нелли узнала в этих ребятах известных музыкантов, котором она со своими друзьями собственноручно устроили "стену памяти" в нашем подъезде.

- Я не могу тихо, я голодный! Если пиццу не привезут через минут десять, я съем ее. - Схватил меня за плечо барабанщик и слегка потряс. Вот у него ладони горячие, как печка - их в этом смысле обычными назвать нельзя, не то, что у некоторых. Я помотала головой - я что, теперь людей по температуре их рук буду различать?

- Отпусти, - зевнул Кей, - у тебя королева есть.

- Да, точно. Ну, где моя еда?

А почему бы им не устроить завтрак где-нибудь у себя в квартирах? Чем им мой дом так понравился? Или им просто нравится изводить меня? А, может быть, они дожидаются того счастливого момент, когда проснется Нинка? Все музыканты со странностями, это точно!

Пока мы ждали эту чертову пиццу, Келла опять успел закурить, а Кей заставил меня сварить ему в кофеварке кофе. Мне, как гостеприимной хозяйке, пришлось подчиниться. Он, наверное, думает: спас меня один раз, так теперь командовать надо мной можно будет всю вечность. А я ведь не Нинка, возражать не стала. Ну как моей подруге может нравиться такой противный, надменный Буратино с волосами неизвестно сколько раз крашенными-перекрашенными? И звездной болезнью он все-таки страдает, даже если и сделал вид, что надпись-признание в любви группе "На краю" его не заинтересовала, но меня-то не обманешь!

Звездная болезнь - штука страшная. Вот у моего папы есть один друг, писатель-фантаст с сумасшедшими глазами навыкате, которые чем-то напоминают рачьи. Из-за этого дядьке в далекой молодости дали кличку Краб. Сначала его вообще-то хотели прозвать Раком, но в их веселой компании один гражданин такое прозвище уже имел, поэтому остановились на Крабе. Так вот, этот фантаст лет пятнадцать клепал романы и повести, и были они настолько плохими, что их даже мой всеядный до искусства отец не мог прочитать до конца. Прочие же вообще счастливо засыпали на странице двенадцатой. Но однажды к Крабу на огонек и на стаканчик коньяка залетел муз совсем из другой оперы, то есть жанра. И всего за неполный месяц этот мужик написал повесть в стиле последних тенденций постмодерна, смешав в ней стихи и прозу. К огромной неожиданности как самого писателя, так его многочисленных родственников и друзей, а также редакторов и литературных критиков, книга оказалась едва ли не гениальной. Краб получил за нее кучу премий, постоянно осчастливливал своим присутствием популярные передачи и культурно значимые мероприятия и всего за три года стал известным прозаиком. Но из более-менее нормального человека, чей уровень заскоков не превышал норму, Краб превратился в натурального безумца, помешанного на собственной популярности. Он так загордился, что с ним перестали общаться едва ли не все родные. А потом добрые врачи, к которым его уговорила пойти собственная мать, поставили диагноз: "мания величия". Краб полечился какое-то время, стал получше, но до сих пор молится сам на себя. У этих двух мальчиков тоже есть приятная возможность проделать такой же путь, как и у папиного друга. Особенно у Кея. Его синеволосый товарищ кажется мне немного более нормальным человеком. Только дымит сильно.