Врата Рима. Гибель царей - Конн Иггульден

старый гладиатор прошел туда, где собралась команда, и встал так, чтобы все его видели.

– Парень ошибся, ожидая честного отношения от такого сброда, как вы, – заговорил он сквозь зубы, но так, что его слышали все. – Мне не нужно ваше доверие и уважение. С этого момента я ставлю вас перед простым выбором. Вы все делаете свое дело, и делаете его хорошо. Вы несете вахты, вы содержите в порядке судно – до прибытия в порт. Я убил столько людей, что уже и не считаю, и я вспорю брюхо любому, кто ослушается. А теперь будьте мужчинами. Кто хочет возразить, пусть возьмет меч, соберет друзей и выступит против меня. Все против одного.

Он повысил голос:

– И не сметь шептаться по углам, как старухи на солнышке! Никаких сговоров! Кто хочет что-то сказать – пусть говорит сейчас. Кто хочет драться – дерись сейчас. Потому что если вы станете сговариваться потом, то, клянусь, я расколю ваши головы, как орехи.

Он окинул их гневным взглядом.

Они стояли, глядя под ноги, и молчали. Рений тоже ничего не говорил. Молчание затягивалось и становилось невыносимым. Никто не сдвинулся с места, они застыли на палубе, как статуи. Наконец Рений набрал в легкие воздуха и рявкнул:

– Что, кишка тонка драться с одноруким стариком? Тогда по местам и за работу. Да не ленитесь. Потому что я буду смотреть за каждым и предупреждать больше не стану.

Рений пошел прямо на толпу, и матросы молча расступились, дав ему пройти. Крикс бросил взгляд на Парра, но тот только пожал плечами и отступил вместе с остальными.

«Люцида» продолжала свой путь по холодному морю.

Дверь каюты закрылась, и Рений устало прислонился к ней.

Подмышки взмокли от пота, и он негромко выругался. Старый гладиатор не привык блефовать, но чувствовал, что координация движений серьезно нарушена, а сил не осталось. Хотелось спать, но он не мог лечь, не сделав упражнения. Вздохнув, старик вытащил гладий и принялся выполнять приемы, которым его научили полвека назад, все быстрее и быстрее, пока при очередном ударе клинок не застрял в низком потолке каюты. Рений сердито выругался, и те, кто оказался поблизости от его двери, услышали и испуганно переглянулись.

В тот вечер Марк стоял в одиночестве на носу «Люциды» и смотрел на залитые лунным светом волны. Чувствовал он себя прескверно. Все усилия, предпринятые в течение дня, не дали никакого результата. Мало того, исправлять его ошибки пришлось Рению, и осознание этого давило тяжким грузом.

Услышав за спиной тихие голоса, Марк резко повернулся и увидел приближающиеся фигуры, в которых узнал Крикса, Парра и матроса, с которым забирался на мачту, но имени которого не знал. Марк приготовился к нападению, зная, что отбиться от троих не сможет, но Крикс протянул ему кожаную чашу с какой-то темной жидкостью. Грек нерешительно улыбался, как будто не был уверен, что римлянин не выбьет ее у него из рук.

– Вот. Я обещал тебе выпивку, если принесешь раковину, и держу слово.

Марк взял чашу. Все трое заметно расслабились, прислонились к борту и тоже уставились на темную воду внизу. У всех были похожие чаши, и Крикс наполнил их из мягкого кожаного меха, булькавшего у него под мышкой.

Марк поднес чашу к губам и уловил резкий запах. Он никогда не пробовал ничего крепче вина и теперь, сделав добрый глоток, почувствовал, как неизвестный напиток обжег потрескавшиеся губы и десны. Невольно, просто чтобы освободить рот, Марк проглотил жидкость и поперхнулся – в животе полыхнул огонь. Парр с невозмутимым видом протянул руку и похлопал хватающего воздух римлянина по спине.

– То, что тебе и требуется, – усмехнулся Крикс.

– Что тебе и требуется, первый помощник, – выдавил Марк.

Крикс улыбнулся:

– Ты мне нравишься, парень. Правда. – Он плеснул себе в чашку. – А вот твой друг Рений – тот еще злобный ублюдок.

Все кивнули и в полном согласии повернулись к небу и морю.

Глава 20

Вид оживленного, растущего на глазах порта вызывал у Марка смешанные чувства. «Люцида» ловко маневрировала между древних камней, отделявших бурное море от спокойной бухты. Кораблей было много, и бóльшую часть утра им пришлось ждать, пока измученный, как загнанная лошадь, лоцман не подплыл на лодке, чтобы провести их в гавань.

Поначалу Марк почти не думал о морском путешествии длиной в месяц и относился к нему так же, как к прогулке из одного города в другой. Важен был лишь пункт назначения. Теперь он знал по имени каждого члена маленькой команды, частью которой стал после ночной выпивки на носу «Люциды».

Даже возвращение к своим обязанностям первого помощника не испортило отношений с моряками. Да и сам первый помощник, похоже, не держал на него зла и даже гордился, как будто это благодаря ему Марк сделался членом команды.

Пеппис по-прежнему ночевал в потаенных уголках на палубе, но заметно поправился на харчах, которые приберегал для него Марк, и травить мальчишку перестали, словно по какому-то невидимому сигналу. Он оживился, повеселел и укрепился в своем стремлении стать моряком.

В каком-то отношении Марк даже завидовал Пеппису, его относительной свободе. Моряки бывают во всех портах известного мира, тогда как ему суждено маршировать по чужим полям под палящим солнцем, всегда неся с собой Рим.

Марк закрыл глаза и глубоко вдохнул чужие ароматы, принесенные морским бризом. Преобладали жасмин и оливковое масло, но к ним примешивались и запахи, неизменно сопутствующие большим скоплениям людей: вонь пота и экскрементов. Он вздрогнул – кто-то положил руку ему на плечо.

– Хорошо снова почувствовать под ногами твердую землю, – сказал Рений, глядя в сторону города. – Наймем лошадей – и на восток, туда, где стоит легион. А потом отыщем центурию, в которую ты определен.

Марк молча кивнул, и Рений понял его настроение.

– Только воспоминания остаются прежними, парень. Все прочее меняется. Вот увидишь снова Рим и с трудом узнаешь. И люди, которых любил, будут уже другими. Так устроен мир. Так бывает всегда.

Заметив, что его рассуждения не ободрили юношу, он продолжил:

– Эта страна уже состарилась, когда Рим был еще молод. Для римлянина эта земля чужая, и здесь нужно следить, чтобы не заразиться их представлениями о легкой жизни. Впрочем, есть тут и дикие племена, которые совершают набеги в Иллирию, так что и на твою долю боев хватит. Вижу, это тебе по вкусу, да? – Он коротко и отрывисто хохотнул. – Ты, наверное, думал, что будут только маневры да занятия на солнышке? Марий знает, что человеку надо. Потому и отправил тебя