Чужак - Макс Фрай

Сорвав зло на ни в чем не повинных людях, я почувствовал глубокое удовлетворение и пошел мириться с Мелифаро, благо времени на это хватало: заскучав дома, я явился на службу гораздо раньше, чем требовалось.

Мелифаро сделал все, чтобы улучшить мое настроение, им же самим испорченное. Так что к тому моменту, когда пришло время заступать на ночную вахту, я уже не представлял собой угрозы для общества.

Сэр Джуффин Халли сидел в кресле, задумчиво уткнувшись в какую-то книгу. Эта идиллия свидетельствовала о том, что в Ехо снова наступило затишье.

– Привет, предатель! – проворчал он. – Сидишь, значит, в «Обжоре» с Мелифаро вместо того, чтобы сменить на посту усталого старика.

– Во-первых, я все равно пришел на полчаса раньше. Во-вторых, Мелифаро замаливал свой грех…

– Знаю, как же. А что в-третьих?

– А в-третьих, я готов повторить это в вашем обществе!

– Что именно?

– Поход в «Обжору».

– Не лопнешь, сэр Макс?

– Обижаете…

– Ладно… Ленив я куда-то ходить, лучше пусть нам чего-нибудь сюда принесут. Садись. Я собираюсь посплетничать.

– Для вас, сэр, я готов даже на это.

– Ха! Он готов, видите ли… Да ты в этой истории – главное заинтересованное лицо! Знаешь, что учудила леди Меламори? Это я только сегодня выяснил! Ты когда с нею в последний раз виделся?

– Два дня назад. Мы с Мелифаро зашли к ней в гости. Если вы об этом, Джуффин, могу вас успокоить: все было очень пристойно. На мой вкус – даже слишком.

– Понимаю. Но как раз исход этой вечеринки я мог бы предсказать без всяких ясновидцев, причем за дюжину лет до твоего рождения. Я не о том спрашиваю. Больше вы не виделись?

– Нет. Правда, Меламори несколько раз посылала мне зов. Расспрашивала, как я себя чувствую да какое у меня настроение? Очень мило с ее стороны. Я был тронут.

– А кстати, как ты себя все это время чувствовал?

– Вы имеете в виду, после отсидки в камере смертников? Ядом, по крайней мере, не плевался. Вас ведь это интересует?

– Что именно меня интересует, я сам как-нибудь разберусь. Расскажи подробно.

– Да нечего особенно рассказывать. Чувствовал я себя великолепно. И настроение было хорошее. Даже слишком. Я как-то беспричинно веселился, словно бы щекотало меня что-то. Хотелось смеяться без всякого повода. Ну, я бродил по дому и хихикал, как идиот… Дети в таких случаях говорят: «смешинку проглотил».

– И это все?

– Ну да. Вам мало?

– По твоей вине, сэр Макс, мне приходится удивляться так часто, что это становится неприличным, – с упреком сказал Джуффин. Я так и не понял, хвалит он меня или издевается?

– Да что же такое случилось? Не тяните! Мне теперь кусок в горло не полезет.

– Ну, посидишь минуту без куска в горле, а я буду жевать, – злорадно заявил сэр Джуффин, откусывая чуть ли не половину фирменного пирога, только что прибывшего из «Обжоры Бунбы».

Впрочем, он сам сгорал от нетерпения, а потому начал говорить с набитым ртом.

– Так вот, что касается первой и последней леди Тайного Сыска. Меламори решила проверить, достоин ли ты ее обожания.

– Я знаю один хороший способ это проверить, – проворчал я. – Если надумает, я к ее услугам, в любое время суток. Так и передайте.

– Ну что ты, Макс. Леди Меламори – барышня серьезная. У нее своя метода. Поэтому наша свирепая охотница встала на твой след.

– Она что, с ума сошла?!

– Да нет, не сказал бы. То есть она всегда такая.

– А вы уверены, что она действительно становилась на мой след? Я же прекрасно себя чувствовал.

– Вот-вот. Прекрасно себя чувствовал и – как ты выразился? «Ел смешинки»? Правильно?

Я уже не знал, что и думать. Леди Меламори встала на мой след – надо же! Что обычно в таких случаях происходит с людьми? Сильная депрессия как минимум. Такая уж работа у Мастера Преследующей, ее и на службе-то за этим держат. Но я-то хорош! Дама сердца топталась по моему следу, а я ничего не почувствовал. Только развеселился. Черствый, толстокожий свинтус. Мутант и урод. Ненавижу.

Был и еще один повод для огорчения.

– Я-то думал, что она спрашивает, потому что действительно беспокоится. Думает, раз меня нет на службе, значит, я заболел. И ждет не дождется, когда я снова появлюсь в Доме у Моста. А она, оказывается, эксперимент ставила. Обидно.

– Не переживай, – Джуффин пожал плечами. – Девочка расспрашивала тебя из самых лучших побуждений – как она это себе представляет… Если бы ты пожаловался на грусть-тоску, она бы немедленно прекратила. И была бы совершенно счастлива. Видишь ли, для Меламори ее опасный дар – вопрос судьбы и чести. Можно сказать, единственное, что у нее по-настоящему есть… Не переживай: все наши ребята прошли через такое испытание. Даже я: в самом начале своей карьеры барышня решила выяснить, что за птица такая ею командует.

– Представляю, каково ей пришлось!

– Да нет, ничего особенного. Я показал ей свой «первый щит», хотя мог рассердиться по-настоящему… Надо отдать ей должное: девчонка пришла в себя уже через час. Она – молодец, наша Меламори!

– Что за «первый щит»? – заинтересовался я. – Научите?

«Первый щит» – это поэтическое название личного способа тайной защиты, Макс. «Первый» – значит наименее опасный для противника. Чего мне тебя учить? У тебя своих щитов побольше, чем у любого человека в этом Мире! Больше даже, чем я смел надеяться. И ты постепенно учишься ими пользоваться, а здесь может помочь только опыт. В общем, не прибедняйся! Ты просто не силен в терминологии.

– Ну и персонаж эта леди Меламори! – вздохнул я, налив себе утешительную порцию камры. – Такая силища ей дана, и при этом ведет себя как ребенок.

– Ты сердишься на нее, Макс? Не стоит. Бедняга теперь ходит как пришибленная.

– Да не сержусь я. А оплакиваю свое разбитое сердце!

– А я тебя с самого начала предупреждал, что твой выбор дамы сердца – не самое удачное решение. Тебе, сэр Макс, никогда не приходило в голову, что старших надо слушаться?

Я вздохнул и разрезал второй пирог. Бесчувственный я человек. Никакое «разбитое сердце» не может испортить мой аппетит, сколько раз проверено!

– Ты ничего не хочешь добавить по поводу этого происшествия, кроме печальной повести о разбитом сердце? – поинтересовался Джуффин, когда с пирогом было покончено.

– Не знаю. Собственно, это я должен вас расспрашивать. Как могло случиться, что я ничего не почувствовал? Странные вещи со мной творятся! Ну что ж, если совершу когда-нибудь преступление, могу спокойно пускаться в бега. Опасный я тип, получается!

– Да уж, поопаснее многих! – удовлетворенно заметил Джуффин. У него было лицо художника, своими руками создавшего шедевр.

– Странно это все… Пока я жил дома, никаких чудесных способностей за собой не замечал. Обычный человек, как все. Ну, сны странные видел, но это ведь дело частное, интимное. Почем знать, может быть, другим еще и не такое снится, да они молчат?.. А как попал сюда, каждый день что-нибудь новенькое обнаруживается. Может быть, вам просто следует меня разрезать и посмотреть, как я, дырку надо мной в небе, устроен?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});