Ветер, кровь и серебро - Виктория Александрова

и её муж.

И вот теперь они оба оставили её, один — навсегда, а другой… Она зажмурилась, пытаясь прогнать так не вовремя возникшую где-то в сердце боль.

Вскоре стемнело — пришлось зажигать свечи. В комнате стало прохладнее, а за окном начал накрапывать слабый дождь, барабанящий по крыше. Тщательно вырисованная и заговорённая руна «кипела», то есть вбирала в себя магию, и Кристине даже стало жутко — раньше она никогда не считала колдовство страшным, но теперь что-то вдруг заставило её поёжиться. К тому же она всё-таки беспокоилась за Хельгу, за её разум и душевное здоровье. Мало ли какие последствия отразятся на ней из-за того, что сразу столько заклинаний сцепятся за её душу.

— Ну, вроде бы всё, — выдохнула Кристина. Хельмут как раз закончил свои рассказы, они быстро поужинали прямо в комнате, и оставалось лишь дождаться, когда Хельга ляжет спать. — Может, лучше объяснить ей всё, как есть? — предложила она, поднимаясь и разминая затёкшие конечности. — Сказать, что магия руны из-за оберега повернулась не в ту сторону? Я думаю, она поймёт…

— Не поймёт, — покачал головой Хельмут. — Серьёзно, давай я лучше тихонько поменяю местами руны. Уверен, она скажет, что ты просто ещё не осознала, насколько сильно её любишь, и откажется принимать мои слова на веру.

— Ладно… — вздохнула она, вручая ему руну, заблаговременно прикреплённую к шнурку. — Осторожнее, пожалуйста. Не забудь забрать ту другую руну, я её сожгу в очищенном пламени.

Хельмут взял подвеску, хорошенько рассмотрел её и с готовностью истинного воина пошёл выполнять возложенную на него миссию.

За окном небо расколол раскат грома.

* * *

Придерживая подол платья из чёрного шёлка, Кристина осторожно вошла в чуть приоткрытую дверь. Шторы были распахнуты, однако в комнату свет почти не проникал — небо затянули тяжёлые чёрные тучи. Поэтому пришлось зажечь множество свечей, от которых исходил приятный жёлто-оранжевый свет и создавались причудливые тени на полу и стенах. Но, несмотря на весьма уютную обстановку, здесь буквально кожей ощущалась непонятная скорбь, тоска и беспокойство.

Хельмут резко поднял взгляд — в его глазах читалось настоящее отчаяние. Кристина вздохнула и приблизилась к нему, не будучи уверенной в том, что он вообще мог терпеть её присутствие здесь.

— Ну, как? — с тревогой в голосе спросила она.

Он ничего не ответил, лишь покачал головой. Тогда Кристина взглянула на кровать, на которой лежала Хельга — немного бледная, похожая на куклу, она, однако, дышала и подавала признаки жизни, то поворачивая голову, то пошевеливая пальцами. Но её попросту невозможно было разбудить — ни на тряску, ни на крики, ни на что-либо ещё она не отзывалась. Кристина чувствовала, что руна отворота давно уже сработала, полностью истратив свою магию, поэтому попросила Хельмута снять её с сестры и сожгла вместе с руной приворота в очищенном пламени.

Она не знала, что случилось и как разбудить Хельгу. Та спала, судя по её виду, совсем спокойно, только вот этот сон был явно нездоровый, навеянный магией.

— Прости, я… — зашептала Кристина. — Я и подумать не могла, что всё так получится. Я впервые с этим сталкиваюсь. Прости…

И снова Хельмут не ответил. Кристина заметила, что он сжимал безжизненную руку Хельги, и при виде этого ей стало ещё хуже. Ещё не хватало, чтобы её единственный друг, помимо жены, потерял ещё и сестру… по её вине.

Кристина подошла ближе к Хельге, вгляделась в её красивое лицо, остановила взгляд на растрёпанных рыжих локонах, раскиданных по подушке, на белой с фиолетовым кружевом ночной сорочке, чуть выглядывающей из-под одеяла… Что же с вами делать, баронесса Штольц? И почему от вас столько проблем?..

Вдруг Кристина заметила на её шее оберег — выгравированная на серебряном маленьком кинжале руна почти стёрлась, видимо, ночью вступив во взаимодействие с руной отворота и не выдержав натиска более свежей и сильной магии. Но всё же Кристина как ведьма разглядела в ней слабое золотистое сияние, недоступное глазу обычного человека. Будто в беспамятстве, Кристина протянула руку, палец надавил на маленький выступ в небольшом замочке цепочки… Она сняла с Хельги оберег и сжала в кулаке, намереваясь срочно создать ещё один язычок очищенного пламени и уничтожить его.

Но вдруг Хельга слабо пошевелилась.

Она повернула голову, нахмурилась и нехотя разлепила глаза. Кристина пригляделась получше — странная зеленоватая пелена спала, и радужки Хельги снова засветились чистым голубым цветом. Она часто-часто заморгала — видимо, её ослепил свет ближайшей свечи. Попыталась подняться и слабо простонала.

Хельмут тут же бросился к ней, громыхнув стулом, и прижал к себе. Хельга ошарашенно округлила глаза, а Кристина поняла, что впервые в жизни видит, как брат и сестра Штольц обнимаются.

Хельмут отпустил Хельгу не меньше, чем через три минуты, и всё это время Кристина стояла, вертя в руках оберег и не зная, куда себя деть. Она беспокоилась и хотела узнать, как Хельга себя чувствует, но, с другой стороны, боялась, что заклинание не подействовало или подействовало не так и что баронесса сейчас снова начнёт домогаться до неё.

Поэтому Кристина несмело повернула к выходу, решив сначала уничтожить оберег, а к Хельге наведаться попозже, но её голос заставил женщину остановиться.

— Ваша милость? Леди Кристина?

Тон, которым она произнесла эти слова эти слова, был настолько удивлённым, что могло показаться, будто Хельга видела её впервые в жизни. Кристина оглянулась и обнаружила, что баронесса Штольц поспешила быстро встать, пошатываясь и то и дело хватаясь за брата, и присесть в реверансе. Леди Коллинз-Штейнберг уже чисто по привычке приосанилась, не прекращая, впрочем, смотреть на Хельгу огромными от изумления глазами.

— Такая честь, что вы зашли ко мне… — пролепетала Хельга. — Простите, что я в таком виде, я просто… что-то… Хельмут, который час?

— Второй час пополудни, — с улыбкой отозвался тот.

— Вы хорошо себя чувствуете? — тихо поинтересовалась Кристина, не решаясь сдвинуться с места и подойти к Хельге.

— Немного странно… как будто… — Она задумалась и заговорила вдруг тихо и рассеянно: — Как будто долгие годы на моих плечах был огромный груз, огромная ноша — и вот она спала. Я чувствую себя очень… очень легко.

Кристина невольно улыбнулась. Кажется, отворот всё-таки подействовал. Да и Хельга ведёт себя так, как в их предыдущие встречи, — сдержанно и учтиво… Будто она воспринимает леди Коллинз-Штейнберг исключительно как свою сюзеренку, но уж точно не как объект любви.

— И я почему-то не помню почти ничего из того, что было после того, как я приехала… — вдруг заметила Хельга, садясь на край кровати.

— Ты просто напилась от