ФАЛЬШАК - Андрей Троицкий

Перекусив в ирландской забегаловке, выпив темного пива, он взялся за поиски жилья, не подозревая, что дело впереди долгое и нудное. Все мало-мальски приличные квартиры подгребли под себя риэлтерские фирмы, сводившие клиентов и снимавшие жирные пенки. Но вариант аренды квартиры через посредническую фирму не проходил. Нет никакой гарантии, что через базы данных риэлтерских контор еще топтавшие землю друзья или враги Самойлова не выйдут на Бирюкова. Тут требовалось осторожность, другими словами нужно снять квартиру у ее непосредственных хозяев. Перелопатив газету объявлений, Бирюков убедился, что риэлтеры не дремлют, а квартиру через хозяина можно снять только на выселках, да и то по ломовой цене. Впрочем, деньги не проблема. Расположившись на скамейке возле закусочной, долго терзал свой мобильник, названивая по телефонам, указанным в газете.

«Да, я москвич, одинокий, прописка есть, – Бирюков повторял в трубку одни и те же штампованные фразы. – Домашних животных не держу. Что, предоплата за три месяца? Согласен. Валютой? Согласен. Когда можно посмотреть квартиру?» Но смотрины почему-то откладывались на день, на два, на неделю. Наконец, он нарвался на какую-то старуху с металлическим голосом, сдававшую трехкомнатную квартиру в Печатниках. Услышав, что будущий квартирант готов заплатить вперед за полгода, бабка, не раздумывая, согласилась встретиться. Бирюков записал адрес и поймал такси.

Квартира оказалась такой грязной, запущенной и вонючей, будто здесь последние годы квартировал взвод из дисциплинарного батальона. И пахло как в казарме: несвежими портянками и какой-то химией, которой посыпают нужники. «Видите, какие удобства, – голосом вокзального репродуктора вещала бабка, разводя руки по сторонам. – И ванная есть. И туалет. Даже телевизор. Правда, он ничего не показывает. А на балкон выйдете, залюбуетесь». Если бы старух призывали в армию, хозяйка квартиры с ее зычным металлическим голосом, без сомнения, стала бы ротным запевалой.

Бирюков вышел на балкон, заставленный пыльными банками из-под солений, и сразу понял, что любоваться можно лишь на девятиэтажный панельный дом старой постройки и несколько облетевших тополей внизу у подъезда. «А воздух тут какой, – не отставала старуха. – От кислорода прямо грудь распирает. Прямо пьянеешь. Дыши не надышишься». «Воздух – это да, – механически согласился квартирант. – Распирает. Тут ничего не скажешь. Но проветрить квартирку все-таки не мешает». «А почему вы не женаты?» – допытывалась бабка. «Потому что разведен». Хозяйка покачала головой, то ли осуждала легкомысленное отношение постояльца к браку, то ли решила, что с разведенного мужчины сам Бог велел взять повышенную плату, но о деньгах, к сожалению, уже договорились.

«А зачем же вы трехкомнатную квартиру снимаете, если один?» «Простор люблю, – сказал Бирюков первое, что пришло в голову. – Зачем мне однокомнатная душегубка?» Он прошел на кухню, вытащил бумажник и, отсчитав деньги, положил их на стол, покрытый засаленной клеенкой. Старуха переписала паспортные данные квартиранта на бумажку, трижды пересчитала зеленоватые банкноты, посмотрела их на свет и наконец вручила Бирюкову дубликат ключей. «Я буду заходить, – мрачно пообещала она и почему-то перешла на „ты“. – Только ты, мил человек, вот что. Ты тут не балуй. Женщин всяких там не води. Мне лишние разговоры во дворе не нужны. Водку не пей, а то пожар устроишь по пьяной лавочке». «Я вообще человек тверезый, водку на дух не принимаю, – соврал Бирюков. – И женщин водить не стану. По принципиальным соображениям». Старуха, разумеется, не поверила ни единому слову. «Поживем – увидим», – пробормотала она и, спрятав деньги на усохшей груди, смоталась. Скинув верхнюю одежду, Бирюков повалился на продавленный диван, и проспал до позднего вечера.

…Бирюков сидел в драном кресле и с отвращением думал о том, сейчас нужно возвращаться в вонючую старухину дыру. Впрочем, зачем спешить в Печатники? И к черту усталость. Еще светло, наверняка юридическая фирма «Костин и компаньоны» работает до позднего вечера. Вот с нее, пожалуй, и следует начать. Бирюков встал, вышел в прихожую, выглянул в дверной глазок. Не увидев никого на лестничной клетке, выскользнул за дверь.

Он спустился по лестнице, на ходу обдумывая ситуацию. Итак, покойный Горобец он же Самойлов, работал юристом консультантом по уголовным делам, судя по штемпелям в паспорте, разведен пять лет назад, имеет взрослую дочь от первого брака. В Польше, откуда он якобы временами наезжал, Самойлов, скорее всего, никогда не бывал. Да и что он забыл в этой Польше? Он выдавал себя за другого человека, наверняка имел подложные документы на имя Горобца. Что из этого следует? Бирюков потер лоб ладонью. Из этого не следует ровным счетом ничего. Загадку своей личности Горобец утащил в могилу. Но в живых остались люди, которые знали Самойлова, его коллеги по работе. Осталась юридическая фирма «Костин и компаньоны».

***

До приезда гостя Архипов бесцельно слонялся по квартире, пролеживал бока на диване и пялился в потолок, решая для себя: стоит ли вести с Покровским откровенные разговоры, рассказать все, как было, или лучше попридержать язык. В конце концов, остановился на последнем варианте.

Когда начиналось масштабное дело со сбытом фальшивых долларов, взять в Покровского в долю порекомендовал лично Горобец. Не просто порекомендовал, настоял на своем, хотя Архипов пытался вяло отбрыкиваться. Он не хотел иметь дело с уголовным авторитетом, отмотавшим два срока за хищение государственного имущества. Но позднее понял, что без Покровского не обойтись. Бывший «хищник» к моменту их знакомства по-прежнему трепетно и нежно любил деньги, но окончательно разочаровался в воровской идее, говорил, что лагерная романтика, воровское братство, – сказки для сопливых пацанов, а он человек опытный, тертый, съевший на зонах и в пересыльных тюрьмах половину зубов. Позднее выяснилось: Горобец лично Покровского не знал, но много чего слышал на нем от общих знакомых. К тому времени Покровский, освободившийся из санатория по большой амнистии, болтался без дела, придумывая, с чего бы начать. Но ничего стоящего не подворачивалось, а подачек, которые перепадали из общака, едва хватало, чтобы поддержать штаны.

Впервые Покровский и Архипов встретились в ресторане Рижского вокзала. Возможно, Покровский согласился от безысходности, возможно, увидел большое будущее в новом предприятии. Как и всякий вор, знавший себе цену, он не сказал ни «да», ни «нет», попросил две недели на раздумья, по истечении этого срока появился в «Камее» и сказал, что согласен. Покровский знал едва ли не половину воровского мира столицы, был в курсе многих дел. «Я уже нашел первых покупателей на твои бумажки, – сказал он тогда. – Сумма пока скромная, ребята возьмут сто пятьдесят тысяч баксов по тридцать пять центов за доллар. Но ведь это только начало».

Покровский был прав: то было только начало, первый шаг.

Позднее именно он привлек лучших самых надежных покупателей, поднял цену на левые баксы, когда их качество наконец довели до ума. Он провернул целый ряд блестящих махинаций, не похожих одна на другую. Взять хотя бы прошлогоднее дело, когда Покровский пару месяцев окучивал некоего Валерия Ивановича Козлова, ответственного работника одного из частных коммерческих банков. К моменту их знакомства Козлов по уши погряз в карточных долгах, запутался в своих женщинах и, кажется, для него все могло кончиться совсем плохо. Покровский вытащил банкира из ямы с дерьмом, в которой тот уже собрался утонуть.

Козлов отвечал перевозку и инкассацию денег из банка в специальное хранилище. Задуманная операция была проста до гениальности. Из банка в сопровождении двух охранников и водителя выезжает броневик «ДИСА -1912 Заслон», в котором находится семь с половиной миллионов баксов. Машина по дороге слегка меняет маршрут, в тихом переулке у нежилого дома водила останавливается и впускает в грузовой отсек к охранникам Козлова и Покровского с чемоданами, полными «левой» валюты. За несколько минут общими усилиями деньги из инкассаторских сумок перегружают в чемоданы, в сумки отправляется «фальшак». Козлов снова опечатывает сумки, Покровский перегружает чемоданы с валютой в салон и багажник ворованного «Фольксвагена».

«Заслон» пребывает в хранилище с пятиминутным опозданием. Кассиры пересчитывают деньги и под охраной отправляют их вниз на специальном лифте. То, что бабки оказались фальшивыми, открылось только через месяц. Расчет Покровского оказался верным. Семь с лишним миллионов – большие деньги даже для солидного частного банка. Но безупречная репутация куда дороже. Банкиры не стали сообщать в милицию о пропаже, поручив расследование собственной службе безопасности. И веревочка начала разматываться. Через неделю сыщики вычислили Козлова, а также охранников и водителя, которые, разумеется, были в доле. У сыщиков возник резонный вопрос: почему во время перевозки в грузовом отсеке находилось только двое, а не трое членов экипажа, как положено по инструкции. Но к тому времени два инкассатора и водила бесследно исчезли из Москвы, поэтому ответить на этот и многие другие вопросы было просто некому.