Бремя победителя - Денис Александрович Агеев

Я сделал глубокой вдох, потом — выдох. И сел на койку. Быстро взял себя в руки и начал успокаиваться.

— С тобой все в порядке? — хрипло спросил Декс, снова появившись рядом. — Ведешь себя странно.

— Странно то, что я с тобой разговариваю. А веду я себя нормально, — сказал я.

И тут в голове пробил первый колокольчик — что-то маленькое, но горячее и острое, как раскаленная игла, стало стремительно разрастаться внутри черепа. Боль поползла по мозгу, пронзая его, как червь.

— Черт! — выругался я сжав зубы.

Снова полез в нейроинтерфейс. Пульс снова начал набирать обороты и теперь составлял 159 ударов в минуту. Но меня теперь тревожило другое: показатель состояния здоровья снизился до 93 %. Получается, за эту неполную минуту, как был активирован спасительный протокол, я потерял два процента здоровья?

Стоило мне об этом подумать, как показатель моей жизни снизился еще на один процент. Боль из головы стала снижаться по позвоночнику. Сначала сдавило шею, в горле запершило, потом мне показалась, что чей-то крепкий сапог наступил мне на грудь.

Глянул на состояние здоровья, и в сердце неприятно кольнуло. Теперь оно составляло 87 %.

Боль разрасталась дальше. Не сказать, что она была нестерпимой, но обороты набирала стремительно. От груди колючий скользкий змей пополз в разные стороны. Сначала раздвоившись, а потом разделившись на несколько частей, он устремился в руки и в разные области живота.

Сколько оставалось времени для завершения активации протокола, я не знал, а в нейроинтерфейсе этой информации не было, но по моим ощущением прошло чуть больше минуты.

Боль в груди стала тяжелее, а про голову не приходилось и думать — маленькая иголка превратилась в раскаленный колючий шар, который словно под нагревом увеличивался с каждым мигом. Я ощутил покалывание в глазах и гул в ушах.

Снова заглянул в «Состояние здоровья». Показатели меня совершенно не обрадовали. 81 % явно говорил о том, что мои дела плохи.

Несущий страдание змей дополз до низа живота и пустил свои щупальца в ноги. Грудь уже почти пылала, в горло словно насыпали битого стекла, а голова стремительно распухала изнутри.

Не в силах сдержаться, я снова заглянул в нейроинтерфейс. 69 %! Черт, потеря здоровья ускорилась.

Я привстал, сделал шаг, но внезапно ощутил боль в левом бедре и начал заваливаться на бок. Чудом удержался на правой ноге. Молния боли пронзила голову, перед глазами все поплыло. Я упал на койку на правый бок, ощутив, как новая волна боли накрыла меня с ног до головы.

Черт, похоже, протокол не справляется! Боль уже жгла изнутри раскаленной кочергой. Не хотелось заглядывать в нейроинтерфейс, но я должен был это сделать. 55 %. Не так уж и плохо, как могло бы быть. Шанс еще есть. Призрачный, но есть. Я старался себя убедить в этом.

— Шой, что с тобой? — с тревогой спросил Декс. — Я сейчас. Позову на кого-нибудь на помощь. — И фантом скрылся с глаз.

Да кого, черт тебя подери, ты позовешь? Ты же гребаный призрак!

Внезапно мне стало смешно, и губы растянулись в улыбке. Я начал смеяться, но из горла донесся только невнятный хрип. Я замычал. Снова попытался встать, даже приподнялся на локте, но голова снова закружилась.

«Нужно вколоть обезбаливающее» — вспыхнула мысль. Точно! Только так мне станет легче.

Я опять стал приподниматься, потянулся к перевязи, лежащей на рюкзаке у изголовья. Но поздно осознал, что потянулся левой рукой, у которой не было кисти.

Мне стало еще хуже. Боль уже полыхала во всем теле, ни осталось ни единого свободного участка.

Я завыл.

— Что случилось, Шой? — раздался голос рядом. Опять Декс? Нет, кто-то другой.

Это был Ролдан. Он испуганно смотрел на меня и щурился. Глаза застилал туман, но я все еще мог различить черты лица напарника и его характерный глубокий шрам на левой щеке.

— Мать твою, да ты весь мокрый и бледный! Что ты сделал с собой?

Я не знал, что ему ответить. Лишь указал культей на перевязь с лекарствами. Напарник перевел взгляд на рюкзак, потом опять на меня. В глаза читалось непонимание.

— Обез… боли… ваю… — прохрипел я, но договорить так и не смог.

— Обезболивающее, — догадался Ролдан. Схватил перевязь, выдернул из кармашка шприц, откупорил иглу и вонзил ее мне в плечо.

Обычно, когда игла входит в кожу, ощущается легкая боль. Но я ее не ощутил, потому что все мое тело и без того полыхало от жуткой боли.

— Может регенератор еще вколоть? — едва слышно спросил Ролдан.

Я ничего не ответил. Снова заглянул в нейроинтерфейс. Разные показатели жизнеобеспечения мигали красным, крича о том, что дела мои плохи. Посмотрел на состояние моего здоровья и ужаснулся. Оно составляло 33 %. Черт, неужели протокол не сработает?..

Боль набирала обороты, я снова завыл. Обезболивающее, похоже, не оказало никакого эффекта, либо его доза оказалась слишком скудна.

У меня болело все: кости, мышцы, кожа, все органы. Болело даже то, что не могло болеть по определению. И я понял, что скоро сойду с ума. Лучше умереть, чем терпеть все это.

— Ролдан! — Я схватил напарника за запястье и сжал, насколько хватало сил. — Убей… меня…

— Что?.. Ты рехнулся, мать твою? — Он отпрянул от меня, как от заразного больного. Я слетел с койки и упал на пол. Но боли от удара о твердую поверхность не ощутил.

— Черт, Шой, я не хотел. — Он попытался меня поднять, потянул за руку.

— Боль… — проскрежетал я, и Ролдан снова опустил меня на пол. — Не могу… больше…

Ролдан отпрянул от меня еще сильнее. В глазах сиял испуг. Что-то прокричал. Похоже, кого-то позвал.

Прошло еще несколько долгих мучительных секунд, и меня окружили остальные напарники. Начали что-то говорить, даже кричать, но слов я уже разобрать не мог. Снова заглянул в нейроинтерфейс в раздел «Состояние здоровья». 13 % явно говорили о том, что шансов на выживание у меня почти не осталось.

Меня попытались поднять втроем. Подняли, снова положили на койку. Я хрипло закричал. Услышал злорадный смех Айрекса, ругань Ролдана, поучительный тон