Нф-100: Сеятель у порога - Николай Баранов

Мысль проникнуть в отсек через круглую пробоину пришлось оставить - уровень радиации, по мере продвижения вглубь отсека, нарастал в геометрической прогрессии. Единственным неутешительным результатом этой попытки был вывод: судя по всему, обломок попал непосредственно в реактор.

Тем временем, большинство наружных антенн и приборов наблюдения было восстановлено, и исчезнувший объект нашёлся. Причём, совсем не там, где ожидалось. Пока на станции управлялись с постигшим ее бедствием, он увеличил торможение и лёг на орбиту, по которой совершала свой путь вокруг Солнца станция, нагоняя её.

Увидев и осознав эту картину, Виктор почувствовал мрачное удовлетворение: пусть пострадала станция, пусть она погибнет, пусть даже со всеми людьми, но пришельцы отвернули от Земли. Вот только надолго ли?

Вставал вопрос, что делать дальше? Продолжать активное нападение? Задача - не допустить пришельцев к Земле, отчасти выполнена - они изменили курс. С какой целью? Разделаться со зловредной станцией? Познакомиться с её обитателями? Ведь никаких откровенно враждебных действий в отношении непосредственно станции объект, пока, не предпринимал, так что продолжать атаку, вроде бы, незачем, да и нечем - все лучевые генераторы сигнализировали об имеющихся повреждениях. Задействовать их и устроить ещё один такой фейерверк - такого станции уже точно не пережить. Неповреждёнными остались несколько пусковых установок термоядерных носителей, но вряд ли они будут действеннее своих предшественников.

Видимо, Горелов рассуждал примерно так же и на доклад Виктора о сложившейся обстановке отдал короткий приказ:

- Ждать, наблюдать. Если предпримет явно враждебные действия - атакуйте всем, чем сможете.

Наблюдать и ждать - весёлое занятие. А какие действия считать враждебными? Судя по всему, оружие у пришельцев сильно отличалось от земного. Виктор вздохнул, дословно продублировал приказ координатора своим подчинённым и принялся сам его выполнять - ждать и наблюдать, а что ещё оставалось?

Объект, перейдя на орбиту станции, не спеша приближался. Если он не увеличит скорость, то нагонит станцию через двадцать один час с минутами, прикинул Бобков. Времени разобраться с реактором должно хватить.

В это время спасатели, подбирающиеся к энергоотсеку, сообщили, что достигли тамбура, ведущего непосредственно в отсек и восстановили кабель связи. В настоящий момент начали вырезать заклиненную внешнюю дверь тамбура, но дело идёт медленно - двери и переборка были рассчитаны на воздействие высоких температур.

От наблюдения за приближающимся пришельцем Виктора отвлёк хриплый голос, внезапно забубнивший по громкой связи:

- Реакторный вызывает отсек управления, реакторный вызывает отсек управления. Отвечайте! Приём!

После короткой паузы голос повторил фразу слово в слово. Чувствовалось, что говоривший человек давно потерял надежду на ответ.

Спасатели восстановили связь с реакторным - сообразил Виктор.

- Слушаю вас, реакторный, - вклинился в одну из пауз координатор. - Доложите обстановку.

Голос захлебнулся и лихорадочно зачастил:

- У нас прямое попадание в реактор, слышите, прямое попадание. Пробит экран. Разрушена система контроля. Реактор излучает, понимаете, излучает и очень здорово! Большая вероятность возникновения неуправляемой реакции. Слышите!

Голос сорвался на крик.

Вот оно - то, чего боялись больше всего. Виктор подавил рефлекторную реакцию вскочить и броситься к спасательным капсулам. Судорожно стиснув зубы, он слушал переговоры с реакторным и даже пытался продолжать наблюдение за объектом.

- Спокойнее, - прервал становящиеся бессвязными выкрики из реакторного координатор. - Кто докладывает?

Голос умолк и чуть спокойнее сообщил:

- Второй механик Степанов.

- Докладывайте коротко, без истерик - что за повреждения, ваши действия, степень опасности. Быстро!

Что дальше говорил механик Виктор не услышал: Горелов переключил связь с реакторным отсеком на закрытый канал. Минут через пять он вызвал ремонтную группу и приказал ей входную дверь в отсек вскрыть, но внутрь не заходить - очень высокий уровень радиации. А как же личный состав реакторного, Подумал Бобков. Хотя, у них мощные противорадиационные скафандры. Но при разрушенном экране никакие скафандры не спасут. Видимо, Горелов дал команду бороться за реактор любой ценой. С одной стороны, это оправдано, взрыв реактора - гибель станции и, скорее всего, экипажа. Соответственно, беспрепятственное продвижение пришельцев к Земле. Но, с другой стороны, вот так обречь людей на верную смерть... Виктор поёжился. Да, он бы так не смог. А ведь там Сашка, запоздало вспомнил он. Сашка Звонарёв с параллельного потока, с которым здесь на станции они крепко сдружились.

Конец этим переживаниям положил приказ координатора по общей трансляции:

- Всем свободным от вахты занять места по аварийному расписанию в спасательных капсулах! Аварийным командам работать только по спасению людей и по жизненно важным объектам.

Горелов отключился от общей трансляции, огляделся и по внутренней связи отсека управления приказал:

- На постах остаются только начальники и их замы. Остальные - в капсулы. Это не касается поста оружия. Вам глаз не спускать с пришельца. Станцию покидать только по моему приказу или приказу моих замов, - добавил он.

Люди в отсеке всколыхнулись и большая часть двинулась к выходу, подчёркнуто не спеша. Помещение обезлюдело. Осталось по два человека на посту. Только пост оружия нес вахту в полном составе. Объект продолжал медленно приближаться, не преподнося пока никаких неожиданностей.

Виктор следил за экранами, и, одновременно, за переговорами с реакторным отсеком - Зарецкий, в нарушение всех правил, вскрыл канал связи, по которому Горелов общался с реакторщиками. Тем, судя по всему, удалось частично восстановить управление реактором и угроза взрыва, если и не была ликвидирована, то отодвинулась на какое-то время. Теперь они пытались восстановить защитный противорадиационный экран, свирепо матерясь на русском и английском.

Виктор невольно глянул на Ирину, бывшую заместителем командира наблюдательного поста, и потому оставшуюся в отсеке. Внешне та выглядела спокойно. Только в движениях её, когда она щёлкала переключателями на пульте, чувствовалась напряжённость. Бобков позволил себе откинуться в кресле, переводя дух. Снова его заставило напрячься молчание, вдруг воцарившееся в реакторном отсеке. Молчание нарушалось каким-то, все нарастающим свистом.

- Что там у вас? - забеспокоился Горелов. - Почему замолчали?

- Повреждён участок охладительной рубашки реактора, - отозвался Степанов. - Слышите свист - утечка гелия. Пока газообразного, но струя растёт на глазах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});