Дао Блаженств - Александр Матяш

Д: Это одно и то же пространство?

А: Да. Но тот, кто начинает это действительно видеть, становится просветленным. Эти небеса – всеобъемлющие, чистые, незагрязняемые – всеми своими атрибутами подчеркивают одну мысль: они не могут быть местом обитания кого-либо иного, кроме Господа Бога. Это Его чертог.

Д: Почему «чертог», если это и есть Он сам?

А: Нет, это не есть Он сам. Так же, как и в буддизме, Бог есть нечто бесконечно бо́льшее, чем это пространство. Так же, как хозяин дома – всегда нечто бесконечно большее, чем его дом. У нас есть душа и есть ее вместилище – тело. Но это разные вещи, это не одно и то же. Точно так же и у Бога есть Его вместилище, Его чертог – это бесконечность пространства, и есть Его сущность, находящаяся бесконечно выше и бесконечно трансцендентней, чем это Его вместилище.

Девятый стих оканчивается словами: «да святится имя Твое». Я думаю, это означает: да будет имя Твое свято.

Д: Для нас?

А: Для нас. Но это не значит, что оно святится нами. Не мы делаем Его святым.

Д: «Да святится» – значит, что мы возносим хвалу Господу?

А: Да.

Д: И тем самым приобщаемся к Нему.

А: Мы приобщаемся к Нему, к Его святости тем благоговейным трепетом, который при этом испытываем. Я думаю, что испытать его по-настоящему хотя бы раз в жизни – это уже великая радость. Представьте себе, что нужно, чтобы прожить с этим ощущением всю жизнь. Какими должны быть мысли, слова, поступки, чтобы это переживание – святости имени Божьего – длилось и длилось, и не пропадало? Через претворение такого опыта в жизни вознесение хвалы имени Божьему превращается в просьбу о нисхождении благодати, святости на восхваляющего. А чем, собственно, занимаются святые? Переживанием ощущения присутствия Божьего, трепета перед лицом и именем Его. Они искусно сохраняют его в любых, самых бурных водоворотах житейского моря, мудро не разменивая его на мелочные ловушки житейских страстей.

У: Этот свет еще нужно воспринять.

А: Да, увидеть его. Открыться ему навстречу. То, что сказала Уля, это очень верно, я бы, наверное, так и истолковал эту строчку: дай нам возможность открыться навстречу свету Твоего имени, дай нам возможность быть освещенными Твоим светом.

Итак, давайте посмотрим на весь 9-й стих целиком: «Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое…». Отче – наш отец, источник нашей жизни47; если перевести это на метафизический язык, – тот, кто подарил нам жизнь, единый источник жизни каждого из нас, находящийся на небесах. «Иже еси на небеси» – сущность Его пребывает на небесах. А что такое христианские небеса, христианская святость? Это тот наш духовный план, в котором нет лукавства, нет искаженности; а что есть? – открытость, истина, очень глубокая правда, лишенный эгоистического надлома взгляд на сокровенную сущность любых вещей. Таким образом, под небесами здесь имеется в виду именно тот идеальный план субстанционального «я», из которого начинается любое сознание.

И вот теперь нам раскрывается смысл призыва к Господу, заключенного в 9-м стихе – первой строке молитвы: единый источник всей нашей жизни, источник, находящийся в самой глубине нашего духовного существа – откройся нам, освети нас Своим светом, сделай нас доступными для Себя, дай нам узреть тот свет, который в силу нашего лукавства, искаженности и материалистичности нам недоступен, несмотря на то, что Ты являешься источником нашей жизни. Мы произошли от Тебя, но мы от Тебя же и отпали в силу своей эговости, однако в этом отпадении мы все-таки обрели желание вновь с Тобой соединиться – через раскаяние в нашей искаженности вновь выпрямиться и вновь обрести духовное зрение. Теперь слова 10-го стиха воспринимаются как нечто само собой разумеющееся.

10 Да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе.

А: Какая внутренняя логика! Ну где еще такое можно встретить? Ни в одном философском трактате! Знаю, что батюшка даст нагоняй за такие слова, но все же скажу: только в дзенских гунъанях.

Что такое «Царствие Твое»? Обратите внимание на то, как раскрываются здесь метафизические основы христианства. Посмотрите, насколько оно целостно в своей глубине. Ни один из важнейших христианских постулатов не остается в стороне при объяснении этой молитвы. Можно сказать и наоборот: эта молитва охватывает собой всю священную догматику христианства. Она находится здесь в очень сконцентрированном виде – это образец символичности и глубины.

М: Небо – это символ духовного плана, и в том, что там есть духовное царство, нет сомнений. В этих словах заключается импульс, желание того, чтобы это Божье Царство пришло и в материальный земной мир – тот, где обитают люди. Это желание распространить веру на земном уровне материального бытия, чтобы эти планы объединились: поскольку нам суждено жить в материальном мире, нам без духовного плана и без ви́дения просто не выжить в нем.

У: Когда Рита начала говорить и сказала «желание», я подумала: «Э-э, нет! У Христа не бывает просто пожелания – у Него всегда программа». И Рита закончила так хорошо, что стало понятно – это действительно программа.

Д: Десятый стих – продолжение 9-го: вот он, Твой свет, и освещенные этим светом… Вот оно, уже начинает наступать – Царствие Твое, наши души начинают раскрываться этому Царствию, оно начинает воплощаться, проявляться, то есть как на небеси, так и на земле – оно начинает проявляться в реальном плане: в ощущаемом нами преображении наших душ. Духовный и материальный планы действительно объединяются – как Рита сказала. Нам надо только отдаться туда – и все…

У: «Только»!..

А: Совсем немного. Правда, вот уже две тысячи лет не получается… но это ничего. Хорошо. Так хорошо вы сказали, я, может быть, несколько штрихов только добавлю. Вспомним, что говорил Христос про Царствие Божие? «И не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутри вас есть» (Лк.17.21).

В: Это так же, как пространство внутри нас?

А: Да, внутри. Но не так же, а иначе. Так вот, это Царствие Божие внутри нас (и тут Даша совершенно права – это продолжение 9-го стиха) – это тот самый Божественный источник всякой жизни, который находится внутри каждого из нас, и благодаря этому он – един. Там, внутри, мы – одно, а здесь мы разделены – этим видимым, кажущимся пространством, видимой, иллюзорной разделенностью. Да, внутри мы все едины, внутри мы все объединены. Именно из этой внутренней объединенности и произносится местоимение наш в каждой строке этой молитвы. И там, внутри, где мы едины – и находится Царствие Божие. А что такое «Царствие Божие»? Это отсутствие страха смерти. Это безэговое отсутствие всякого лукавства в чем бы то ни было. Это отсутствие сансарной омраченности в любом ее проявлении – от тупости до самого изощренного лукавства. Отсутствие внутренних компромиссов. Это невозможность попадания в бессознательные ловушки – от самых простых до самых коварных. Царствие Божие – это прозрачность духовного мира, прозрачность, чистота, ясность всех путей. Но там, внутри, оно существует только в виде источника, в виде воли Божьей. И наша с вами задача заключается в том, чтобы, преодолев свою эговость, изжить, исправить, распрямить все свое лукавство и неправду – через рефлексию и последующую внутреннюю и внешнюю работу.

«Да приидет Царствие Твое»… На самом деле Господа просят о том, что люди должны делать сами, потому что приход этого Царствия сюда, в сферу лукавства, неискренности, эговости, всего мирского, суетного, не может быть осуществлен никак иначе, кроме как усилием самих людей.

Д: Мы просим об этом, потому что мы немощны и слабы, мы просим помощи.

А: Совершенно верно. Без Божьей помощи человеку спастись невозможно – не хватит никаких человеческих сил. Божья помощь приходит тогда, когда мы перестаем уповать только на свои силы. Что это значит – «перестать уповать только на свои силы»? Это значит, что оболочка нашей эговой обособленности становится все более прозрачной, она превращается сначала в мембрану, которая подобно клеточной мембране, дышит, впуская и выпуская воздух, а затем и вовсе растворяется в потоке Божественной энергии. Поэтому слова «Да приидет Царствие Твое» заключают в себе безэговость, если можно так выразиться, стремления к Царству Божьему. Посмотрите, как аккуратно Он поступает с каждым словом. У Господа просят, чтобы Его Царствие пришло. Почему? Потому что сила человеческая в состоянии привести сюда Его Царствие только тогда, когда она растворяется в силе Божественной. И для того, чтобы понять вторую часть стиха, нам достаточно в вышесказанном поменять слово «сила» на слово «воля». «Да будет воля Твоя и на земле, как на небе». Эти слова означают буквально следующее: воля Твоя – это все духовные законы, это истинность и высота духовного плана, это то, что лишено малейшего намека на мирскую суетность и затемненность мысли. «Земля» здесь – это наше ограниченное конечное «я» в рамках ограниченного земного бытия. «И на земле, как и на небе» означает: как на том всеобщем, единосущном духовном плане, пусть воля Твоя пребудет такой же и на каждом из наших индивидуальных планов. В этой строке Господа просят о том, чтобы каждый из нас смог извести из себя все черты эговой обособленности. И «земля» станет такой же, как «небо», только тогда, когда каждый из нас станет таким же искренним и просветленным, как и воля Божия.