Петрушка в Городе Ангелов - Ева Василькова

незаконченному разговору:

– Макс, откуда ты знаешь Ваню Морозова?

– Он в пятнадцатой играет в команде, – говорит друг, допивая чай.

– Нет. Мы же были на этом матче. Его там не было.

– Ну да, из-за той травмы. Ты разве не в курсе?

Я вспоминаю, что Ваня действительно в последнее время приходил с перебинтованной рукой.

– О чём не в курсе?

– О той ситуации.

– Макс, о какой ситуации?

– Не уверен, что мне стоит рассказывать. Может, спросишь у Морозова или у Кирилла?

– Так, а Кирилл здесь при чём?

– Рассказывай уже, – Нелли пихает Макса в бок. Она тоже ничего не понимает.

– В пятнадцатой хорошая команда, – начинает он. – Они, кстати, в прошлом году первое место заняли. У них два сильных нападающих: Морозов и Григорьев. С ними тяжело играть, нужна определённая стратегия, хорошая защита.

– Макс, пожалуйста, ближе к делу, – не выдерживаю я очередную спортивную лекцию.

– Короче, в феврале у нас была с ними игра. Всё шло для нас не очень хорошо. В определённый момент стало понятно, что нам не победить, – он замолкает.

– Ну и?

– И Кирилл жёстко сыграл против Морозова, чтобы вывести его с площадки. Не знаю, чего он хотел добиться, но в итоге сломал ему запястье.

– Вот дерьмо, – ошарашено говорит Нелли.

Макс смотрит на неё круглыми от удивления глазами.

– Да, твоя милая девочка умеет говорить плохие слова. Продолжай, Макс, – тороплю его я.

– Ну вот, начался скандал, драка. Пришлось остановить игру и разнимать сначала игроков, а потом и болельщиков. Вы были на матче, который организовали на замену.

– Вот почему он был так важен для вас, – начинаю понимать я. – Вот почему все так злились на Кирилла.

– Ага, – говорит Макс.

– И вы победили.

– Да. Кирилл в конечном счёте добился своего. Морозов действительно больше не играл в этом году.

От этой истории я чувствую себя отвратительно. И ещё более отвратительно, когда вспоминаю, из-за чего Ваня перестал приходить.

– Почему ты раньше не говорил?

– Откуда мне было знать, что тебе это важно? Ты не спрашивала.

Макс уходит по своим делам, а Нелли остаётся у меня, чтобы вместе выбрать наряд на вечер, помочь мне накраситься и, конечно, всё обсудить.

– Нет, ну какой же Кирилл козёл, – возмущается подруга. – А я ещё жалела его вчера.

– Ты его жалела?

– Теперь-то понимаю, что зря. Говорила тебе, он мне не нравится.

– Не уверена, что он сделал это специально.

– Ага, Ване это скажи.

– Блин, Нелли, как же мне стыдно.

– Почему стыдно? Ты-то здесь при чём?

И я наконец рассказываю подруге, что произошло, когда я последний раз видела Ваню.

– Да уж, Маша, ты облажалась, – подтверждает она.

– Я знаю, – прикрываю лицо подушкой, чтобы спрятаться от своего стыда.

– Никогда не поздно всё исправить. И вообще, похоже на то, что он готов всё забыть.

– Надеюсь, ты права. Я уже нафантазировала, что мы будем тусоваться все вчетвером. А теперь не знаю, смогут ли парни поладить после такой истории. Что же тогда делать? Вы с Максом – мои лучшие друзья.

– Машка, хватит накручивать себя раньше времени.

Глава 100

Около половины седьмого мне приходит сообщение: «Я внизу». Выглядываю в окно. Ваня стоит на дорожке недалеко от подъезда под зонтом. Сколько раз я после уроков смотрела в окно кабинета биологии, надеясь, что он снова ждёт меня. Сердце сразу начинает биться быстрее.

– Он уже здесь? – сзади подскакивает Нелли.

– Где? – мама тоже подбегает к окну, и они обе придавливают меня к стеклу.

– Эй, прекращайте, – шиплю я. – А если он увидит? Спрячьтесь хотя бы за штору.

– Давай, иди одевайся, мы уж тут как-нибудь справимся, – Нелли выпихивает меня в коридор.

Надеваю кеды, беру сумочку и выдыхаю пару раз, чтобы успокоиться.

– Там дождь, – мама пихает мне в руку зонтик.

– Нет, вы что! – Нелли вырывает его у меня обратно. – Так они не смогут идти под одним зонтом.

– Правильно, – соглашается мама, – иди так. А если что, звони, я тебя заберу.

– Мааам.

– Всё, давай, повеселись.

Я выхожу на улицу и застываю в нерешительности под козырьком подъезда. Всё происходит так быстро, что я не понимаю, как мне себя вести. Мы пока просто знакомые или уже пара?

Ваня приподнимает зонт с плеча, чтобы там было место для двоих:

– Иди скорей сюда.

Я подбегаю и оказываюсь очень близко к нему.

– Привет, Лисёнок, – почти шепчет он и придвигает меня ещё чуть ближе. – Промокнешь.

Мурашки бегут у меня по всему телу.

– Привет, – глупая улыбка опять расплывается по лицу без моего ведома.

– Это не твоя подружка там? – он кивает в сторону моего окна.

Я оборачиваюсь и вижу, как резко дёргаются шторы.

– Да, это она.

Ваня машет ей, и Нелли сразу вылезает из укрытия и машет в ответ. Вслед за ней нерешительно выглядывает мамина голова и тоже машет пару раз.

– Знакомься, моя мама, – комментирую я происходящее.

Ваня смеётся.

– Хотят убедиться, что я тебя не съем? Я же не такой дурак – хотя бы за угол тебя заведу.

Я беру его под руку, и мы выходим из двора на улицу. Не успеваю я порадоваться, что у нас только один зонт на двоих, как дождь заканчивается. Мы идём молча и неловкость нарастает. Я начинаю паниковать. Может быть я опять всё неправильно поняла? Я правда ему нравлюсь или всё это какая-то затянувшаяся шутка? Почему он вчера пригласил меня танцевать и где был всё это время? Мне так хочется всё выяснить, узнать все подробности, но я не знаю, как об этом спросить.

– Вань?

– М?

– У тебя милая сестра.

– Ага, – смеётся он, – настоящий дьяволёнок.

– Похоже, вы очень близки.

Улыбка пропадает с его лица.

– Мы не живём вместе. У нас с Ксюшей только мама общая. Она вышла замуж второй раз, а я остался с отцом.

Я уже пожалела, что начала разговор именно с этого. Не лучшая тема. Но это объясняет их разные фамилии.

– Но ты всё равно забираешь её из школы?

Ваня смотрит на меня, и хитрая улыбка возвращается на его лицо. Кажется, он уже понял, что я пытаюсь выяснить.

– Иногда, – говорит он и замолкает.

– Но тогда почему… – я пытаюсь прояснить подробности, но он меня перебивает.

– Маш, иногда я забирал Ксюшу с продлёнки, но приходил пораньше, чтобы увидеть тебя. А иногда приходил только ради тебя.

Я не замечаю, как останавливаюсь. Ваня тоже останавливается. Теперь мы стоим друг напротив друга. Он смотрит мне в глаза совершенно спокойно:

– Что такое?

Я не могу