Золотые дни - Джуд Деверо

«Это будет мой последний день здесь», — подумал он осторожно, чтобы не разбудить Эдилин, вылезая из-под ее обнаженного тела. Он даст ей поспать, а потом вернется сюда, и они... Он не знал, что они будут делать, но знал, что они будут делать это вместе.

Одеваясь, он смотрел на нее, смотрел на ее красивое, покрытое синяками лицо.

«Надеюсь, что у нее внутри уже поселился ребенок», — подумал он и замер с ботинком в руке. Да, ребенок. Маленькая девочка, похожая на нее как две капли воды. Они назовут ее Кэтрин в честь его бабушки. Кэтрин Эдилин. Ангус улыбнулся. И какая у нее будет фамилия? Поскольку его разыскивали как преступника, он не мог носить фамилию Мактерн, но Ангус не хотел жить под фамилией Харкорт. Когда Эдилин проснется, надо будет поговорить с ней об этом, и они вместе подберут новое имя.

Одевшись, он на цыпочках вышел из комнаты и направился в таверну.

Долли подняла на него глаза.

— Думала, ты уволишься. Или ты просто хочешь уволиться из-за той куколки, что держишь у себя в комнате?

Ангус улыбнулся. Он привык жить там, где все тайное быстро становилось явным.

— Очередная куколка. Ничего особенного, — сказал он.

— А я слышала другое.

Она кивнула в сторону Кадди. Он сидел за столом с пятью другими постояльцами и рассказывал им какую-то историю. Захватывающую историю, если судить по тому, как они его слушали.

Ангус отвернулся, чтобы Долли не заметила, что он нахмурился.

— И что он рассказывает?

— Что она умеет драться не хуже мужчины.

— А еще что?

— А есть что-то еще?

Ангус хотел спросить ее, не рассказал ли этот болтливый молодчик о том, кто такая Эдилин, не рассказал ли, где она живет...

Долли подошла к нему поближе.

— Он не рассказал, кто такая твоя маленькая леди, не волнуйся. Он только дал понять, что она одна из преступниц, которых выслали в эту страну из Англии.

Ангус недобро прищурился.

— Я видела вас с ней, — улыбнулась Долли. Вокруг глаз собрались лучистые морщинки. — Я тоже когда-то была молодой. Она не преступница, и тот паренек, он тоже хороший.

Отвернувшись, она пошла за стойку.

Ангус налил себе кружку пива и выпил залпом. Он вообще не спал этой ночью. Улыбаясь, он вспоминал поцелуи, стоны, позы. Эдилин смутила и удивила его, когда взялась изучать спину, но ему это понравилось. Похоже, ее любопытство не ограничивалось лишь другими странами и чужими обычаями. Одним словом, то была ночь истинного, чистого наслаждения и такой радости, что, если бы ему пришлось сейчас умереть, он умер бы с улыбкой.

И только поставив кружку на стол, он увидел на стене листовку. Это была та самая листовка, что висела в Шотландии чуть ли не на каждом заборе, на ней был его портрет, который нарисовала Эдилин.

На мгновение Ангуса словно парализовало. Он не мог оторвать глаз от портрета, прибитого гвоздем к бревенчатой стене. Вчера этого портрета тут не было.

Когда Долли вернулась к стойке, Ангус все еще стоял, глядя на портрет. Она налила пиво и поставила кружки на поднос, но Ангус по-прежнему не шевелился. Когда Долли взяла полный поднос и направилась к посетителям, Ангус схватил ее за плечо.

— Откуда это? — прошептал он, неожиданно потеряв голос.

— Вчера вечером это привез сюда мужчина. А знаешь, этот парень немного похож на тебя.

Она его дразнила.

— И ты ему об этом сказала? — спросил Ангус.

Долли потребовалась лишь секунда, чтобы все понять.

— Нет, я ничего ему не сказала. Он мне не понравился. Он обращался со мной так, словно я — грязь под его ногами.

— Где он сейчас? — спросил Ангус, с трудом сглотнув ставшую вязкой слюну.

— Спит, наверное. Уходи! — выпалила она на одном дыхании. — Я задержу его, насколько смогу. Такому, как он, не понравится, если его обольют супом, но я сделаю это.

— Он один?

— Нет, с ним еще двое. Из тех, с кем не захочется встречаться в темном переулке. Ангус... — Ее лицо исказил страх. Она не на шутку встревожилась за него. — Ты один с ними со всеми не справишься. Ты должен бежать!

Уже во второй раз за два дня Ангус чмокнул Долли в щеку, а затем быстро вышел из таверны. Дойдя до своей комнаты, он остановился под дверью. Первым его желанием было разбудить Эдилин и сказать, что Джеймс здесь, что он приехал в Америку с этой листовкой и ордером на арест Ангуса, и приехал не один.

Ангус всегда знал, что Джеймс может приехать в Америку. Нельзя унизить такого человека, как Джеймс Харкорт, и думать, что тебе это сойдет с рук. Ангус понимал, что Джеймс будет ему мстить. И все же эта листовка ввергла его в смятение. Если бы только Джеймс приехал на день раньше! Если бы он приехал до того, как они с Эдилин провели вместе ночь, все было бы по-другому. Ангус мог незаметно исчезнуть, и никому от этого не было бы особенно больно.

Но теперь ему придется уехать, и боли будет очень много. Ангус знал, что не сможет остаться с Эдилин. Он даже не сможет сказать ей, что уезжает. Она не захочет его отпускать. Она захочет поехать с ним.

Ангус протер глаза. И, что самое важное, он не мог сказать Эдилин правду. Он не мог прийти к ней и сказать: «Я люблю тебя, но я должен тебя оставить, так будет лучше». Она никогда не смирится с тем, что им суждено расстаться. Но им предстоит расстаться навсегда.

Он словно смотрел в хрустальный шар и видел будущее. Джеймс достанет Ангуса, куда бы он ни ушел.

И что потом? Если Джеймс не убьет его сразу, то сделает все, чтобы Ангуса посадили в тюрьму. Если его нельзя будет осудить тут, в Америке, то Джеймс Харкорт наверняка устроит так, чтобы его, Ангуса, застали врасплох и, похитив, увезли назад, в Шотландию. Там будет суд, на котором его признают виновным в краже и похищении человека и приговорят к смерти или «смилостивятся» и дадут ему сгнить в тюрьме.

И что будет с Эдилин? С их детьми? С домом, который они хотели построить?

Ангус знал, что будет делать Эдилин. Она будет бороться за него. Точно так же, как она дралась ради него за драгоценности, она будет драться за него с правосудием. Она будет сражаться с Джеймсом Харкортом, она будет сражаться с целым миром за то, чтобы вытащить Ангуса из тюрьмы. Но ей не суждено победить. Ангус сбежал с девушкой, которая находилась под опекой своего дяди. Тот факт, что они позже поженились, сделает его в глазах судей еще большим преступником. Создастся впечатление, что он использовал ее и выступил против воли опекуна.

И разумеется, во всей этой истории не последнюю роль играло золото. Когда Ангус и Эдилин сбежали, золото по закону еще находилось в руках ее дяди. И Ангус «украл» у него это золото.

Нет, не может быть, чтобы судьи выслушали его и оправдали. Они никогда ему не поверят, и самое меньшее, что ему грозит, — это пожизненное заключение.