Возвращение короля - Джон Толкиен

Сэм стал тихо подниматься по лестнице. Добрался до факела, который был воткнут над дверями напротив узкого, как бойница, окна, обращенного на запад. Это и был один из тех красных «глаз», которые они вместе с Фродо увидели снизу, выйдя из туннеля. Сэм быстро миновал дверь и пошел еще выше, вздрагивая от мысли, что проклятый враг может в любую минуту схватить его сзади за горло.

Следующий факел горел против окна, выходящего на восток, и под факелом была дверь, ведущая в темный переход поперек башни. Дверь была открыта, коридор освещался только отблеском факела и заревом, проникающим через окно-бойницу. Лестница кончилась. Сэм осторожно проскользнул в коридор. По обе стороны были низкие двери, запертые на замки и задвижки. Было совсем тихо.

«Тупик! — подумал Сэм.— Стоило для этого столько лезть! Но это не может быть самый верх. Что же делать?»

Он спустился на этаж ниже, толкнул дверь под факелом. Дверь даже не дрогнула. Хоббит снова побежал наверх. Пот выступил у него на лице. Каждая минута была дорога, а он тратил время на беготню и бесплодные попытки. Ему было уже все равно, что сейчас делают Шаграт, Снаг и вообще все орки, чтоб они провалились; он думал только о Фродо, хотел увидеть его, дотронуться до него рукой.

Набегавшись вверх-вниз и измучившись окончательно, хоббит сел посреди лестницы и спрятал лицо в ладонях. Его окружала враждебная тишина. Факел, догорев, зашипел и погас. Темнота залила лестницу. И вдруг, сам себе удивившись, сидя в черной безысходности в конце неудавшегося пути, Сэм… запел. Песня шла откуда-то из глубины его существа, словно ее ему нашептывало сердце.

В холодной темной башне песня зазвучала неуверенно и слабо: это был голос уставшего заблудившегося хоббита, ни один орк, имевший уши, не смог бы принять его песню за боевой гимн эльфийского воина. Сэм затянул старинную хоббичью детскую песенку, вперемежку с отрывками из стихов Бильбо, которые навевали ему воспоминания о далекой родине.

И песня дала ему силы, голос у него окреп, и в простую мелодию сами собой вошли новые слова:

   Может быть, в западных землях под солнцем   Скоро цветы возвестят весну,   Ручьи разольются, вьюрки распоются,   Почки набухнут и травы взойдут.   Может быть, ночью эльфийские звезды   Буки качают там на ветвях,   Словно алмазы, радостно глазу   Видеть их в ясных, без туч, небесах.   Пусть я один здесь путь свой кончаю,   В башне чужой в темноте погребен,   Где стены глухие, где горы крутые   Их обступают со всех сторон,   Я знаю, что даже над этим краем   Солнце и звезды над Тьмою плывут,   И не сдаваясь, я не прощаюсь   Ни с солнцем, ни с звездами даже тут!

— «В башне чужой в темноте погребен…» — прошептал он, оборвав песню. И вдруг ему показалось, что слабый голос пытается петь в ответ, но как он ни напрягал слух, так и не понял, было это на самом деле или ему почудилось. Зато явно раздались шаги, наверху кто-то скрипнул засовами. Сэм затаился. Двери со стуком хлопнули, и орчий голос прохрипел:

— Эй ты, крысиное отродье, перестань пищать, а то я сейчас приду и проучу тебя. Слышал?

Орку никто не отвечал.

Не хочешь, значит, разговаривать,— буркнул Снаг.— Посмотрим, что ты там делаешь.

Снова заскрипели засовы, Сэм высунулся из-за угла и увидел, что в коридоре открылась одна из дверей и оттуда выходит орк с лестницей на плече. Теперь Сэм все понял. В верхнюю камеру можно было попасть только через люк в потолке коридора. Снаг приставил к этому люку лестницу, влез на нее и исчез из вида. Потом Сэм услышал лязг отодвигаемого засова и опять хриплый голос:

— Лежи тихо, а то получишь. Тебе и так недолго осталось ждать развлечений, а если не хочешь, чтобы забава началась прямо сейчас, закрой пасть! Вот тебе задаток! — В темноте свистнула плеть.

Сэма охватила бешеная злость. Быстро, как кот, он взлетел по лестнице. Люк выходил в середину большой круглой камеры. С потолочной балки свисал фонарь, отбрасывавший красный свет; высокое узкое окно, обращенное на запад, было темным. У стены под окном на полу кто-то лежал. Над ним, расставив ноги, стоял орк, подняв плеть для нового удара. Но ударить он не успел.

Сэм с криком выпрыгнул из люка, подняв меч. Орк обернулся, но Сэм успел отсечь Жалом кисть руки с плеткой, прежде чем враг понял, что случилось. Взвыв от боли, орк согнулся пополам и пошел на Сэма головой вперед. Второй удар хоббита попал в пустоту, и Сэм, потеряв равновесие, упал навзничь, пытаясь схватить споткнувшегося об него врага. Раздался новый вой и грохот. Орк оступился и полетел вниз через люк. Дальнейшая его судьба Сэма не интересовала. Он встал и бросился к пленнику. Это был Фродо.

Фродо лежал в беспамятстве на куче грязного тряпья. Одежды на нем не было. Рукой он заслонял голову, на боку краснел свежий рубец.

— Господин Фродо, хозяин! — крикнул Сэм, почти ничего не видя сквозь внезапно брызнувшие слезы.— Это я, я, Сэм Гэмджи! Я тут! — Сэм приподнял его и прижал к груди.

Фродо открыл глаза.

— Я еще сплю? — прошептал он.— Какие ужасные были сны.

— Нет, нет, это не сны,— ответил Сэм.— Это правда. Я пришел. Я Сэм, и я здесь с вами.

— Даже не верится,— сказал Фродо, хватая Сэма за руки.— Тут был орк с плеткой, и вдруг превратился в Сэма. Значит, мне не приснилось, что я слышал песню снизу? Я пробовал ответить. Это ты пел?

— Я, я, господин Фродо. Я уж и надеяться перестал. Никак не мог вас найти.

— Но нашел же! Дорогой мой Сэм, самый лучший Сэм на свете,— сказал Фродо и с улыбкой закрыл глаза в объятиях Сэма, как ребенок, успокоенный ласковыми руками и знакомым голосом, который прогнал ночные страхи.

Бесконечно счастливый, Сэм так бы и сидел долго-долго, прижимая к себе хозяина, но он понимал, что здесь оставаться нельзя. Мало было найти Фродо, его еще предстояло спасти. Сэм поцеловал Фродо в лоб.

— Просыпайтесь, хозяин, вставать пора,— сказал он, стараясь придать своим словам самый безмятежный тон, будто в летнее утро раздвигал занавески в Торбе-на-Круче. Фродо вздохнул и сел.

— Где мы? Как я сюда попал? — спросил он.

— Некогда сейчас все объяснять, надо скорей отсюда выбираться,— ответил Сэм.— Мы на верхушке башни, которую видели снизу, когда вышли из туннеля, где вас похитили орки. Времени сколько прошло, я точно не знаю. Наверное, не меньше суток.

— Только сутки? — удивился Фродо.— А я думал, несколько недель. Ты все мне подробно расскажешь, когда будет возможность. Меня, наверное, чем-то ударили? И я провалился в темноту, в жуткие сны, а когда очнулся, явь оказалась еще хуже. Вокруг меня была толпа орков. Кажется, они вливали мне в горло свое противное жгучее питье. В голове у меня от него прояснилось, но все болело. Они меня раздели, все содрали, а потом пришли два таких здоровенных и стали допрашивать. Спрашивали, а сами злорадствовали и хватались за ножи. Я думал, что с ума сойду. Никогда не забуду, какие у них клыки и глаза.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});