Граф Суворов. Том 4 - Иван Шаман

денег у меня поставлено на собственную победу, и сколько планов на нее завязано, но, если возникнет реальный риск напороться на императора — лучше бросить это дело и начать все заново… или устроить так, чтобы на награждение явился кто-нибудь другой.

Может можно будет получить во время финала «травму» победить, но попросить получить грамоту и титул у Романа или Мирослава? Если все разыграть правильно — я и на глаза Петру не попадусь и приз получу. А вырученные деньги можно будет вложить в собственное предприятие и даже не одно. Правда останется под вопросом земля, но титул еще получить надо. В принципе мне хватит и просто денег.

Откровенно говоря — я боялся встречи с императором. Это Суворовы решили для себя что я не сын императрицы. Я уже совершенно не напоминал того щуплого дистрофичного мальчика, коим был больше полугода назад, но это не отменяло генов. Так или иначе — внешне я напоминал даже не прошлого императора, а его отца, моего деда.

Хотя… ведь если подумать, можно над этим поработать! Волосы покрасить, надеть линзы, чуть накрасится добавив веснушек. Буду пепельным блондином, или вообще в зеленый волосы выкрашу, чтобы точно запомнилось и одновременно никаких ассоциаций не возникло с брюнетами Романовыми.

На душе даже потеплело от таких мыслей. Будем прятаться на виду. Только нужно выяснить с чем связано появление синих локонов в волосах Мальвины. Это такая мода, ее собственные закидоны или проявление склонности к управлению резонансом. А то выяснится, что волосы могут менять цвет в зависимости от уровня владения даром, и объясняй потом, что не управляешь мхом и травой.

Воодушевленный новыми задачами я провалялся с Ангелиной до обеда, хотя отдыхали мы совсем немного, а потом еще час вздремнули. А после меня с головой захватила жизнь в училище. Кто бы что ни говорил, а у меня под командованием собралось больше сотни подростков, и далеко не все из них были разумными и сдержанными. Конфликтов и неоднозначных порывов хватало.

Для начала — разобраться с бывшими наркоманами. Из почти полусотни сорвалось только трое, и всех их я без всякой жалости выгнал из роты. Я их предупреждал, организм и мозги им почистил, так что это лишь их выбор, начать принимать отраву снова. К счастью, остальные, а самое главное — Леха Шебутнов, не только остались чисты, но и сделали для себя правильные выводы.

Таран, не без помощи Жеглова, сумели выстроить дополнительные тренировки на основе программы, которую я давал им. Как выяснилось, тоже не сами, а получив достаточно весомый пинок от Коловрата. Но если наставник помогал исключительно с физическим развитием и освоением конструктов, то Бакинова Мария, моя старая связная, до сих пор преподававшая в училище, сумела поставить всем их первые конструкты.

В итоге я остался последним из роты, у кого не получался «диск»! Стыд и позор мне… правда нужно учесть, что у остальных даже щит, самый простой и статичный конструкт, выходил исключительно если сосредоточится. Я же и щит, и пресс мог создать, даже не задумываясь об этом, просто… почувствовав, как и говорил Коловрат.

— И что ты такое хочешь мне показать? — недовольно проговорил Симеон, когда я без проблем прошел полосу препятствий и вернулся на исходную даже не запыхавшись. — То, что ты лось безрогий, я и без того знаю.

— Ну безрогий, уже хорошо. — усмехнулся я, а затем, развернувшись в сторону деревянных манекенов исполнил связку ударов, которой совсем недавно нокаутировал княжну Вяземскую. Удар с правой, одновременно взмах шилом и активация пресса, затем проводящим кортиком и тоже с прессом, идущим чуть дальше руки. После первого удара манекен слетел с постамента, а второй, зажав его у стены, расплющил деревянную куклу, да так, что щепки брызнули в разные сторону и повисли в подставленном мной щите.

— Четыре кулака востока. — усмехнулся Коловрат, наблюдавший за моей демонстрацией. — Исполнение не лучшее, пресс слишком большой, нужно сжать его до размера блюдца, а в идеале — использовать совместно с дисками. Но исполнение не самое худшее. Тебе не хватает скорости и концентрации.

— Сжать пресс… — пробормотал я, пытаясь понять, как можно это сделать.

— Не думай об этом. Как и любой навык, этот придет вместе с тренировками. Я могу сто раз сказать тебе как именно нужно прыгать вверх, но пока ты сам не начнешь это делать — у тебя ничего не получится. Так что тренируйся. — пожав плечами сказал Коловрат. — Только не порть зря казенное имущество, бей землю, а лучше бетонную стену. И нагляднее и вреда от тебя не так много.

— Будто вас когда-то беспокоило сколько я могу вреда нанести. — усмехнулся я, проводя комбинацию, теперь уже по бетонной стене. И… ощущения изменились, возможно из-за того, что конструкты рассеивались не по моей воле, а гораздо раньше, при столкновении со стеной. Словно оказывались менее прочными и теряли вложенный в них резерв. Неприятное чувство, скажем мягко.

— Они у тебя просто слишком большие. — усмехнулся Коловрат, когда через час попыток я зло выдохнул сквозь сжатые зубы. Тренер встал на мое место, а затем легким движением создал… нет, прессом это назвать было нельзя. Коготь ветра — тонкое прозрачное лезвие следующее за рукой наставника и вылетевшее вперед почти на метр. Коготь врезался в стену, со скрежетом оставив на ней глубокую длинную царапину.

— Все отлично, только вот я пока объемными конструктами не владею. — поджав губы ответил я.

— А кто сказал, что он объемный? Может форма у когтя и вытянутая, но он — плоский. — довольный произведенным впечатлением сказал Коловрат, а затем полоснул стену еще раз, теперь оставив три параллельных царапины уходящих куда глубже, почти на тридцать сантиметров. — Вот эти — объемные, настоящие когти. А то, просто хитрый диск, созданный с определенной привязкой, скоростью и длиной.

— Простой диск. — передразнил я его, покачав головой. Диск, просто блин… оригами очень успокаивает, особенно когда не складывается!

Под вечер, совершенно выдохшийся и недовольный я понял, что тренировки-тренировками, но мне элементарно не хватает базового понимания. И у кого, если не у преподавательницы по конструктам я мог его получить? Так что, не мудрствуя лукаво отправился прямо к бывшей связной.

Найдя ее в учительской, я даже не сразу понял, что именно меня смущает во внешности Марии Ивановны. Кажется, она располнела, но совершенно не комплексовала по этому поводу. Но если посмотреть на ее ауру…

— Вы беременны? — невольно вырвалось у меня, и пьющая чай женщина чуть не подавилась, наклонившись над кружкой.

— Сашенька, ну что ты такое говоришь? — быстро произнесла учительница,