Первый день - Марк Леви

— Я полагаю, все сказано. Давайте голосовать за оба предложения, — подвела итоги Мадрид.

— Прошу прощения, а каковы гарантии, что мы сумеем договориться? — вмешался Пекин.

— Простите, я вас не понимаю.

— Кто будет решать, когда настанет подходящий момент, чтобы перехватить наших ученых? Предположим, Айвори не ошибся, и всего фрагментов пять или шесть. И кто же будет их хранителем, когда они все найдутся?

— Хороший вопрос. Думаю, его тоже следует обсудить, — одобрительно закивал Каир.

— Мы никогда не придем к согласию, вы прекрасно это знаете, — возмутился сэр Эштон. — Вот вам еще одна причина не ввязываться в это безответственное предприятие.

— Как раз наоборот, — подхватил Тель-Авив. — Вот тут-то мы и окажемся в одной упряжке: если один предаст, нам придется всем вместе противостоять катастрофе. Допустим, все предметы будут собраны и загадка разгадана, и однажды эта бомба взорвется. Любой из наших стран придется столкнуться с одними и теми же проблемами, нарушится всеобщее равновесие, и будут затронуты интересы всех в равной степени, включая того, кто нарушит соглашение.

— Я знаю средство уберечь нас от этого.

Взгляды всех собравшихся обратились к Вакерсу.

— Как только у нас в руках окажутся доказательства того, о чем мы все подозревали, я предлагаю вновь разделить фрагменты, по одному на каждый континент. Таким образом мы будем знать, что они никогда не соединятся.

Исабель вновь взяла слово:

— Итак, будем голосовать? Что вы решили?

Все промолчали.

— Позвольте мне сформулировать вопрос следующим образом: кто за то, чтобы немедленно положить конец изысканиям двух молодых ученых?

Сэр Эштон решительно поднял руку, за ним — Бостон, потом, чуть помедлив, Берлин. К ним присоединился Париж, а следом и Лоренцо. Вакерс тяжело вздохнул, по не шелохнулся.

Пять голосов за, восемь против — предложение было отклонено. Сэр Эштон в ярости вскочил из-за стола:

— Похоже, вы не в состоянии оценить степень опасности, которой подвергают нас эти знахари-самоучки! Надеюсь, вы знаете, что делаете.

— Сэр Эштон, мы правильно вас поняли: вы намерены действовать в одиночку? — сурово спросила Исабель.

— Я уважаю решение комитета, а потому предоставлю в ваше распоряжение все мои возможности и средства, чтобы следить за вашими свободными электронами. Боюсь, мои услуги окажутся совсем нелишними.

И сэр Эштон вышел из зала. Вскоре после этого Исабель Маркес закрыла заседание.

Лондон

Кейра передумала ехать в Сеит-Моус. В другой раз, решила она. Мы вернулись в Лондон ночью, в довольно жалком виде. Гроза не обошла нас стороной, мы промокли, но Кейра сказала правду: мы провели незабываемые минуты в Стоунхенджс.

Думаю, история соткана из таких моментов, они вплетаются в нее один за другим, и однажды ты ощущаешь, что твое будущее — с этим человеком.

В доме было пусто, теперь уже Уолтер оставил нам записку. Он просил нас связаться с ним, как только мы вернемся.

Мы встретились с ним на следующий день. Я показывал Кейре Академию и повел ее в библиотеку, от которой она пришла в восторг. Там Уолтер и нашел нас. Он поделился с нами потрясающим открытием: ни одна газета не сообщила о гибели священника, пресса обошла молчанием это трагическое происшествие.

— Не знаю, что и думать, — мрачно подвел итог Уолтер.

— Может, они не хотят подливать масла в огонь?

— Где вы видели, чтобы хоть один таблоид отказался печатать материал, который поднял бы его продажи? — усмехнулся Уолтер.

— Или полиция решила замять дело, пока не продвинется в расследовании?

— Во всяком случае, нам легче будет выпутаться, если это событие не получит огласки.

Кейра переводила взгляд с него на меня и обратно и вдруг подняла руку, словно прося позволения вмешаться:

— А вам не приходило в голову, что в храме собирались убить вовсе не священника?

— Конечно приходило! — воскликнул Уолтер. — Я все время об этом думаю, только не возьму в толк, за что вас так невзлюбили.

— Это все из-за моего кулона!

— С причиной кое-как разобрались, теперь давайте подумаем, кому на руку это преступление?

— Тому, кто хочет у меня его отобрать, — продолжала Кейра. — У меня не было случая вам рассказать: квартиру моей сестры грабили, вернее, обшарили. Я тогда не подумала, что это связано со мной, но теперь…

— Теперь ты пытаешься также понять, не хотел ли тот лихач в Небре нас сбить.

— Вспомни, Эдриен. у меня в тот миг было именно такое ощущение.

— Давайте успокоимся, — перебил нас Уолтер. — Я готов признать, что все эти случаи выбивают вас из колеи, а потому вы решили, что ограбить хотели именно вас, и в Небре намеренно покушались на вашу жизнь… однако следует быть рассудительными.

Уолтер сказал это нарочно, чтобы успокоить пас. И вскоре моя догадка подтвердилась: он стал просить нас уехать из Лондона, пока не восстановится спокойствие.

Ксйру так потрясло обилие книг в библиотеке Академии, что она как зачарованная ходила между стеллажами и просила у Уолтера разрешения взять том с полки.

— А почему ты спрашиваешь разрешения у него? — поинтересовался я.

— Не знаю, мне кажется, у Уолтера здесь больше авторитета, чем у тебя, ™ ответила она, поддразнивая меня.

Мой коллега взглянул на меня, не скрывая самодовольства, даже наоборот. Я подошел к Кейре и сел за стол напротив нее. Мы смотрели друг на друга, погрузившись в воспоминания. Время стирает не все, отдельные мгновения навсегда застревают в памяти, и никто вам не скажет, отчего именно эти, а не другие. Может, таким образом жизнь хочет что-то сообщить нам по секрету?

Я нашел брошенный кем-то листок из блокнота, свернул его в трубочку и стал жевать, производя как можно больше шума. Потом взялся за второй, и Кейра, не поднимая глаз, едва заметно улыбнулась.

— Глотай, не смей выплевывать! — приказала она.

Я спросил ее, что она читает.

— Одну вещь про пирамиды. Раньше мне эта работа не попадалась.

И подняла глаза, взглянув на нас с Уолтером как на двух непоседливых мальчишек.

— Вы доставите мне огромное удовольствие, если отправитесь куда-нибудь прогуляться. Ну, или поработайте чуть-чуть. Наверное, с вами и такое случается. В общем, дайте мне спокойно почитать эту книгу. Валите отсюда, марш за дверь, и чтобы я вас не видела до закрытия библиотеки. Понятно?

Мы сконфуженно удалились, чувствуя себя прогульщиками, но что поделать, нам так велели.

Париж

В квартире звучала партита Баха. Сидя в гостиной, Айвори сам с собой играл в шахматы. В дверь позвонили. Он посмотрел на часы, недоумевая, кто бы это мог быть — он никого не ждал. Неслышно приблизился к входной двери, открыл стоявшую на консоли шкатулку красного дерева, взял из нее револьвер и сунул его в карман халата.

— Кто там? — спросил он, держась чуть в стороне от дверного проема.

— Старый враг.

Айвори положил револьвер па место и открыл дверь.

— Вот так сюрприз!

— Я соскучился по нашим шахматным баталиям, мой дорогой! Вы позволите войти?

Айвори посторонился и впустил Вакерса.

— Вы играли в одиночество? — спросил он, усаживаясь в кресло у шахматной доски, напротив Айвори.

— Да, и никак не мог сам у себя выиграть. Это так скучно.

Вакерс переставил белого слона с С1 на G5, угрожая черному коню.

Айвори тут же пошел пешкой с Н7 на H6.

— Что привело вас сюда, Вакерс? Неужели вы приехали из Амстердама только для того, чтобы съесть моего коня?

— Я только что из Мадрида. Комитет собирался вчера вечером, — сообщил Вакерс, забирая черного коня.

— Что они решили? — поинтересовался Айвори.

Ферзь, стоявший на D8, взял слона на F6.

— Позволить вашим двум протеже продолжать поиски и завладеть результатами их трудов, когда они достигнут цели — если они ее, конечно, достигнут.

Белый копь покинул свою клетку и переместился на СЗ.

— Они ее достигнут, — отрезал Айвори, переставив пешку с В7 на В5.

— Вы уверены? — спросил Вакерс.

Второй белый слон перешел с С4 на ВЗ.

— Так же уверен, как в том, что вы проиграете эту партию. Вас ведь не устроило решение комитета.

Черная пешка, которая стояла на А7 и закрывала ладью, пошла вперед и приземлилась на А5.

— Вы ошибаетесь. Мне кажется, в первую очередь благодаря мне совет принял такое решение. Некоторые из собравшихся предпочли бы положить конец приключениям вашей парочки, причем довольно радикальным способом, должен вам сказать.

Белая пешка, защищавшая ладью, переместилась с А2 на A3.

— Только дураки не меняют свое мнение, не так ли? — сказал Айвори, переставляя слона с F8 на С5.

— По вине сэра Эштона в Лондоне погиб священник, произошел несчастный случай.