Талисман власти - Личия Троиси

— Мне не хватает не руки или ноги. Потеря глаза — ничего не значит, — говорил он себе, отворачиваясь от сострадательных взглядов.

Но в глубине души начинал понимать, что все это было неправдой. Мир, видимый только одним глазом, оказался совершенно иным. Солнце, леса, палатки и раненые — все казалось нереальным. Предметы ускользали из его рук, были слишком близкими или слишком отдаленными, он мог взять их только после нескольких попыток.

Все это пройдет. Пустяки. Главное — привыкнуть.

Мир стал меньше, как будто вдруг сжался вокруг него. Все время находилось что-то, ускользающее из его поля зрения, часто он наталкивался на разные предметы. Хотя он и старался не замечать этого, неуклюжесть раздражала его.

Ему потребовалось какое-то время, чтобы обрести мужество и начать смотреться в зеркало. Идо часто меняли повязку, но гном ни разу не смог увидеть свое новое лицо.

Однажды вечером он решил, что момент наступил.

Он снял повязку осторожно, так как рана болела. Всадник будто бы ощущал еще свой левый глаз, ощущал его, как гвоздь, вошедший в голову. Многие рассказывали: раненые продолжают ощущать ногу уже после ее ампутации. Идо не верил, что такое может быть и с глазами. Можно сказать, заметил то, что уже потерял.

Сняв повязку, Идо взял зеркало, принесенное Соаной. Он увидел красный рубец, пересекавший почти половину лица, черные точки вокруг века, запекшуюся кровь под бровями.

Он не знал, как относиться к этому новому себе. Не знал, что он должен испытывать. Смутные мысли, до сих пор гнездившиеся в подсознании, начали тесниться в мозгу.

«Все будет иначе. Я не смогу владеть мечом, как раньше. Я вижу половину того, что раньше, с другой стороны может подобраться враг. Я никогда уже не буду таким воином, как прежде…» — подумал гном.

Бродя по окрестностям, Идо однажды заметил знакомое лицо — юношу, ковылявшего на костылях. Гном сразу вспомнил его. Это был Кавер, ученик, вышедший на поединок с ним во время последнего этапа отбора. Гном не ошибся в нем, мальчик отлично показал себя в первый день боя.

Идо позвал его, и юноша подошел к нему.

— Учитель! — воскликнул Кавер с улыбкой.

Они нашли уединенное место, чтобы спокойно поговорить, но несколько минут молчали.

— Как тебя ранили? — спросил Идо.

— Это было на второй день, учитель, когда вы сражались с Деинофоро. В войсках какое-то время был беспорядок; и тогда один фаммин ранил меня. — Он грустно улыбнулся.

Идо вспомнил тот день. Он бросился на Деинофоро и забыл обо всем остальном, как будто был один на поле боя. Раньше он часто так себя вел, но сейчас это казалось ему отвратительным. Ему стало стыдно.

— Я позволил себе увлечься… — сознался он, опустив голову.

— Вы были необыкновенны! — возразил юноша. — Мне жаль, что я не мог видеть, как вы отрубили ему руку, мне сказали, что это было невероятно. Вы вывели из строя самого сильного из наших врагов. После ранения он уже не вернулся на поле боя.

Потом юноша попросил Идо рассказать о поединке. Гном согласился и нашел удовольствие в том, что на него смотрели восхищенные глаза. Но он не мог не чувствовать себя неловко. Его люди погибли, а он не был вместе с ними, предоставил их самим себе, чтобы продолжить свой личный поединок. Это — непозволительное поведение.

— Что ты теперь будешь делать? — спросил наконец Идо.

Кавер пожал плечами:

— Не думаю, что мне хочется снова воевать. Я видел такие вещи, которых никогда не мог вообразить. У меня нет идеала, во имя которого стоит присутствовать при спектаклях такого рода. В любом случае мне сказали, что моя нога никогда не будет такой, как прежде. Думаю, что вернусь домой, но мне нелегко будет жить, как раньше. Я видел, как погибли все мои товарищи.

Да, это была та боль, которую хорошо знал Идо. За сорок лет он видел, как ушли в мир иной почти все его близкие. Теперь оставалась только одна Ниал.

Они попрощались, когда бледное солнце заходило за горизонт. Возвращаясь к себе, Идо ощутил себя ветераном. Что-то изменилось в нем после боя с Деинофоро. Может, история подходила к концу, а может быть, впереди был новый путь.

25

ТОТ, КТО НЕ ПЕРЕСТАВАЛ БОРОТЬСЯ

Ниал пришла в себя. У нее невыносимо болели голова и руки, связанные грязными веревками. Она и Сеннар оказались заперты в дурно пахнущей дыре, связаны и уложены на влажный камень. Вдруг полуэльфийка поняла: что-то не так, как будто в общей симфонии звучала какая-то фальшивая нота. Она повернула голову. Меч. У нее забрали меч.

С тех пор как она получила его в дар от Ливона, она никогда не расставалась с мечом. Теперь чьи-то чужие руки трогали его, может, кто-то из врагов повесил его себе на пояс. Мысль об этом была непереносимой. Это не просто был ее меч, это было все, что осталось ей от Ливона, ее отца.

— Проклятье!

— Ты, по крайней мере, спала, когда пришли враги, — сказал Сеннар. — Я потратил полчаса, убеждая себя, что слышавшиеся мне шаги — плод моего воображения. Если бы я хорошо охранял, нас бы тут сейчас не было.

Покаяния Сеннара было недостаточно, чтобы утешить Ниал. У нее хотя бы не отобрали медальон; она ощущала холод металла на груди, под жилетом.

— Кто держит нас в плену? — спросила она.

— Даже не представляю. Мы до сих пор в акведуке. Не думаю, чтобы люди Тиранно могли иметь лагеря под землей.

Это уже было не важно. Кто бы ни поймал их, они были пленниками. Конец миссии. Ниал пыталась освободиться от веревок, связывавших ее руки и ноги, но безрезультатно. Они были связаны со знанием дела. Ниал устала. Зрение начало затуманиваться от голода, невыносимая жара не давала дышать.

Через несколько часов дверь камеры открылась, показался луч света. Они не могли ничего различить, но слышали голоса.

— Мы поместили их сюда.

— Вижу.

Женский голос показался Сеннару знакомым.

— Он — маг, но плохой, а она, как мне кажется, что-то вроде воина.

— Выведи их наружу, я не хочу залезать в эту дыру.

Две сильных руки схватили Сеннара и выбросили за порог. Потом они сделали то же самое с Ниал.

— Посмотрим, кто тут у нас, — произнес женский голос. Потом замолк. — Невероятно…

Сеннар поднял глаза и попытался различить говорящего.

— Это ты…

И вдруг Айрес кинулась ему на шею:

— Сеннар!

Ниал ничего не понимала, но она разозлилась, увидев, как незнакомая женщина с пылом кидается к Сеннару.

Они долго стояли обнявшись, а потом начали смеяться, до слез. Женщина не переставала смотреть на Сеннара и повторять:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});