Сайберия. Том 3. Одержимый - Владимир Сергеевич Василенко

на полутьму и жуткую неразбериху, я быстро разглядел знакомые багровые отсветы вампирских аур.

Морок, наведённый на меня Бэллой, окончательно развеялся, и я чувствовал себя так, будто вынырнул из-под воды после долго удушья. До этого все ощущения и эмоции были притуплены, словно я был обколот лошадиной дозой седативного. Но сейчас реальность мгновенно ворвалась в сознание — яркая, обжигающая, режущая острыми гранями, будто осколками стекла.

Мимо промелькнул призрачный силуэт, больше похожий на клубящееся, размазывающееся в полёте облако дыма. Ударился об пол, обернувшись знакомой коренастой фигурой с ощерившейся в яростном оскале мордой.

Грач! Всё-таки выжил. И вернулся отомстить обидчику, прихватив серьёзное подкрепление.

Сейчас, в боевой форме, исполненный мстительной яростью, Грач не выглядел жалким носатым коротышкой. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять — перед тобой опасный зверь. И он вышел на охоту.

— Выходы перекрыть! — рявкнул он, блеснув в полутьме отросшими клыками. — Свидетелей не оставлять!

— Ах ты, старый выродок! — звенящим от гнева голосом выкрикнул Арамис, срывая с себя плащ, чтобы не стеснял движений. — Один на один не справился, так подмогу привёл?

— Ты пошёл против Стаи, щенок! Неужели не понимал, чем всё закончится?

Грач рванул вперёд, снова размазавшись в воздухе пятном тёмного дыма. Арамис хлестнул ему навстречу плащом, сбивая с толку и кувырком ушёл в сторону. Правда, навстречу ему выскочило ещё двое вампиров — один лысый, в серой кофте крупной вязки, второй — худющий, как жердь и с такими торчащими от трансформации скулами, что лицо напоминало жуткую клоунскую маску.

Наблюдать дальше за схваткой я не мог. Да и, откровенно говоря, плевать мне было на все эти внутренние разборки упырей. Однако фраза Грача про то, что свидетелей не нужно оставлять, оказалась прямым приказом. А народу на собрании было прилично — человек двадцать, а то и больше. И отдавать их всех на съедение вампирам я категорически не хотел. Не говоря уже о том, что и я автоматически попадал в разряд нежелательных свидетелей.

Но на мне-то многие из подручных Грача и начали ломать зубы. В прямом смысле.

Я переключился обратно на Аспект Укрепления. Во многом из-за того, что не знал, как убрать торчащие из спины шипы — выстрелил-то я ими по наитию, а вот как втянуть их обратно, нужно было ещё разобраться, а на это не было времени. Да и ярость в себе я распалил такую, что контролировать себя под Аспектом Зверя вряд ли получилось бы.

Один из подручных Грача, откусив здоровенный кусок шеи у бедняги из «Молота», отшвырнул того, как тряпичную куклу, и подскочил ко мне. Я как раз поднимался с пола, и вампир, похоже, намеревался повалить меня снова — походя, одним ударом. Но в ответ получил такой апперкот заряженным эдрой кулаком, что челюсть его клацнула на весь чердак, словно захлопнувшаяся крышка сундука. Его подбросило вверх, и второй джеб я ему впечатал уже по рёбрам, прямо в воздухе, отшвыривая далеко в сторону.

Едва успел разглядеть боковым зрением другого вампира, стремительно нырнувшего мне за спину. Крутанулся волчком, не дав ему запрыгнуть на меня сзади. Ударил по голени, потом сразу же, воспользовавшись секундным замешательством — прямо в клыкастое рыло. Несколько выбитых зубов вылетели разом, заскакали по дощатому полу, будто причудливые игральные кости.

Пинком сбросил третьего вампира, который, усевшись сверху, душил одного из лидеров ячейки — того, худого, в круглых очках. Самого очкарика ухватил за шиворот и рывком поднял на ноги. Возиться с ним, впрочем, было некогда — просто толкнул в сторону, подальше от драки.

Выстрелы, грянувшие в самом начале драки, довольно быстро сошли на нет. Один из людей Козыря в упор высадил барабан «нагана» в упыря, но тот от попаданий лишь дёргался, продолжая переть напролом, и одним движением свернул бедняге шею.

Сам Козырь оказался умнее — не стоял на месте и, стреляя на ходу, отступал к выходу, заодно уведя с собой несколько человек. Со второго этажа на шум уже подтянулось несколько громил в одинаковых полосатых жилетках — вышибалы ресторана.

Гулкое пространство чердака заполнилось звуками массовой драки. Вернее сказать, бойни, потому что обычные люди, даже вооружённые, мало что могли противопоставить разъярённым упырям. Мне удалось выдернуть из этой свалки ещё троих, но большая часть ячейки «Молота» полегла уже в первую минуту, а теперь упыри стремительно окружали Арамиса, Бэллу и меня. Объяснять, что я к этой сладкой парочке не имею отношения, было бессмысленно.

На меня навалился здоровенный упырь, в боевой форме отрастивший не только внушительные клыки и когти, но обросший шерстью не хуже медведя — башка казалась непропорционально большой из-за косматой гривы. Я вытянул и заострил свои силовые кастеты, как во время битвы с русалкой, и, предварительно задержав противника сгустком сжатой эдры в грудь, ударил по ногам. Коленный сустав вампира хрустнул, как подломившееся деревце, сам он взревел, разевая клыкастую пасть.

Я ударил в голову, но упырь отшатнулся, и кулак мой угодил в вертикальную деревянную балку за ним. Та в месте удара разломилась, брызнув в стороны щепками размером с лучину, и часть конструкции над нашими головами немного покосилась, лишившись опоры. Сверху, застилая глаза, посыпалась какая-то труха и пыль.

Вампир ринулся на меня, хватая за плечи и сшибая своим весом. Падая на спину, я успел подтянуть одну ногу к груди и оттолкнуть косматого, перебросить через себя. От следующих атак пришлось отбиваться прямо так, с пола, потому что подняться мне не дали — насели сразу втроём. Как это у меня получалось — сам плохо понимал. Какие-то ухватки и приёмы мозг вспоминал из прошлого опыта, но по больше части это была отчаянная импровизация. Сам себе я напоминал дворового кота, загнанного в угол стаей псов, но продолжавшего отчаянно царапаться.

Средоточие в груди стремительно истощалось — эдру я тратил щедро, подпитывая ей каждый свой удар и отшвыривая от себя упырей не хуже, чем телекинезом. Кое-как извернувшись, поднялся-таки на ноги. Раскидал двоих нападающих, удачным прямым в голову наглухо вырубил третьего — череп его раскололся, как орех, разбрызгивая шматки содержимого. Упыри, конечно, гораздо крепче людей, но от такого, думаю, оправиться трудно.

На несколько мгновений сосредоточившись на поверженном противнике, я запустил в него жадные щупальца Дара, вытягивая из него эдру. Подзарядившись таким образом, едва успел укрыться от очередного удара. К моему изумлению, один из упырей выдернул из-под полы плаща короткую массивную пушку — не то обрез, не то просто короткоствольный дробовик — и жахнул в меня в упор.

Я выставил перед собой щит из эдры, но тот разлетелся в дребезги. Меня отшвырнуло на пару шагов, а в руки и живот будто