Ветер над островами - Андрей Круз

– За вином, Дмитрий, – серьезно кивнула Вера, – В понедельник хочу пойти на Большой остров с грузом твоего вина, смолы и сидра. Дмитрий кивнул, затем спросил, чуть скосив глаза на меня:

– Я, конечно, глупого сказать не хочу, но спросить должен: а дело пока к дяде твоему, Евгену, не перешло?

– Отец перед смертью защитника мне назначил, – она кивнула на меня, – Поэтому если дело к дяде и отойдет, то только после того, как городской совет меня признает несовершеннолетней. А это еще когда состоится.

– Ну понятно, – кивнул он, – А пока тебе хочется себя взрослой показать, торговлю вести. Не одобряю я это, Вера. Дядя у тебя в делах искушен, знает, что делать и как, а ты, прости уж меня, мала еще. Тебе бы от дел отойти и в его воле пожить. Я так думаю.

Я чуток напрягся, но в разговор пока решил не лезть, а Веру послушать, что она на такую явно для нее неожиданную подачу скажет.

– Дмитрий, – сказала девочка, глядя собеседнику в маленькие глаза, почти скрывшиеся под мохнатыми бровями, – Я за совет благодарна, дядю я тоже уважаю. А спросить хочу, когда сможешь сто бочонков отгрузить? И мне лучше с доставкой, пусть и дороже.

Дмитрий вздохнул, отчего его тучные широкие плечи поднялись и опустились, поскреб в бороде, снова хлебнул шумно:

– Не для твоего возраста и разумения дело купеческое, я знаю, что говорю, – сказал он медленно. – Доверила бы все дяде, процветал бы дом ваш. А сама бы детство свое как положено дожила, тебе пока жить да этой жизни радоваться.

Вера явно немного разозлилась, но заметно это было, как мне кажется, только мне одному, я уже научился распознавать разные оттенки ее настроения. Для человека чуть менее внимательного ее лицо оставалось совершенно невозмутимым.

– Уважаемый Дмитрий, – обратилась она к виноделу, – Как вы думаете, у Нила Петрова я такую же скидку получить смогу, какой мы у тебя пользуемся, или все же переплачивать придется? Немного, но медяк сберегает золотой, поэтому всегда к тебе ходили.

Дмитрий покачал головой сокрушенно, явно и вполне искренне, как мне показалось, расстроившись, затем спросил:

– Тебе эти сто бочонков до портового лабаза надо, или на борт?

– Нам прямо на борт, ты же все сто одним днем не привезешь?

– Нет, потому что заранее не знал, телег не хватит. Два дня надо. Сейчас купчую оформим.

Мне в разговор вмешиваться не пришлось к моей радости. Радость же оттого, что и Вера себя проявила, и мне себя не пришлось проявлять раньше времени. Новый я здесь пока человек, не обтерся, и уважения от местных ко мне никакого. А вот Вере от меня его все больше и больше.

Улыбчивая девушка, что подала чай, снова пришла к нам, выложив на стол папку с бумагами и пару карандашей. Дмитрий повздыхал, посопел, а затем начал быстро писать удивительно аккуратным почерком купчую на четвертушке бумаги, подложив под нее черную копирку, хмурясь и мусоля кончик химического карандаша. Текст ее был незамысловат, это не договор с «обязанностями сторон» и «форс-мажором», а просто расписка – столько-то бочек за столько-то денег.

Закончив писать купчую, Дмитрий подвинул ее по столу к Вере, а затем сказал, коротко взглянув на меня:

– Если совет городской не признал тебя совершенной годами, то расписаться за тебя взрослый родич должен. Или вот защитник твой.

– Я знаю, – кивнула Вера спокойно, подписываясь под текстом и придвигая бумагу мне.

На том процесс покупки и завершился. Расчет ожидался после отгрузки товара, так что на этом мы все свои дела здесь закончили. Борода сказал лишь:

– Через пару часов начнем тебе первую телегу грузить, так что жди сегодня. Кто товар примет?

– Сама и приму, – ответила Вера. – Мы сейчас в гавань, и до вечера будем. На том и распрощались.

* * *

– Вон дядина шхуна, – сказала Вера, указывая рукой на судно, пришвартованное рядом с «Чайкой», когда двуколка заехала в портовые ворота. – Она раньше отцова была, пока он «Чайку» не купил, дядя тогда на берегу товаром заправлял. А потом на двух судах ходить начали, оборот совсем другой стал.

Второе судно было чуть ниже бортом, покороче и как-то поусадистей, пошире. Борт крашен синей краской, по которой шла широкая белая полоса, а на ней, как здесь принято, позолоченные буквы, образующие слово «Крачка». Птичья такая серия в этой семье, получается.

На палубе «Крачки» возились с чем-то трое матросов, возле сходен стояла телега с мешками, возле которой спорили еще несколько человек. Похоже, что тоже товар принимают, идет семейная торговля. Ну и пусть идет, на то и дело, чтобы не стоять.

– Ты мне вот что скажи, Вер, раз уж мы здесь, – обратился я к девочке, – Как боекомплект к пушке пополнить? Это где делается?

– Это тебе надо с Игнатием идти, – ответила она, – К полковнику в арсенал, у нас их там продают. Но тебя пока там не знают.

– Понятно, сходим с Игнатием, – кивнул я.

Мне как скажут, тем более, что я бы чуть пропорции между пристрелочными и боевыми снарядами поменял в пользу последних. Больше толку будет, так я вроде с местной баллистикой разобрался, справлюсь без трассеров, учитывая, что этот самый «трассер» никакой боевой начинки в себе не несет.

– А вот наши лабазы, – указала Вера на два больших, заглубленных в землю каменных сарая, в торце каждого из которых были массивные деревянные ворота.

В стене сарая, обращенной к морю, были маленькие окошечки, больше похожие на бойницы. Как оказалось, бойницы это и были.

– Гавань защищать тоже ведь надо, – объяснила Вера, – Бывали налеты, когда зайдет пара судов в порт какой-нибудь, а трюме оружные сидят. Раз, бах-бах, и весь порт захвачен. А так есть место укрыться, и держаться за такими стенками долго можно. У нас все так строят, что к берегу близко.

– Предусмотрительные какие, – тихо хмыкнул я.

А вообще все, что было построено на острове Большой Скат, удивляло своей основательностью и капитальностью. Как и в Новой Фактории, кстати. Заметил еще одну особенность – многие дома и не только дома строились не в один прием. Иногда кладка заметно отличалась возрастом. Похоже было, что каждый житель начинал с малого, а затем постепенно расширялся, пристраивая к своему обиталищу дополнительные помещения.

А что, неплохо. И дело полезное, и к своему месту привязывает, если ты такое гнездовье год за годом строишь, и бездельничать не даст – если не знаешь, что сделать – набери камней, каких тут под скалами великое множество крошится, да и положи их на раствор. Потом еще чуть-чуть, еще – и глядишь, появилась у тебя новая комната, детская, например, к пополнению в семье.

Из лабаза вышел Игнатий, взял под уздцы запряженную в двуколку кобылу. Спросил:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});