Иной мир. Начало - Никита Эдуардович Шарипов

Дальше перечислять? – кивнув на генералов, он не сдержался и проворчал: – Не то что эти крысы тыловые! Ух, будь моя воля, я бы отправил вас опыта набираться в места столь интересные, что до конца жизни бы не забыли. Бывайте, товарищи!

Хлопнув дверью, старина-полковник зашаркал по коридору, продолжив недовольно бормотать.

Встряхнув головой, Герасимов строго посмотрел на генералов и обратился к Мирошниченко:

– Не сердитесь на Мальцева, товарищ генерал-лейтенант, таков теперь его характер, не исправишь. Война в его душе оставила слишком большие раны, до неё он другим был, весёлым и при любой возможности травил анекдоты. Эх, жизнь…

– Ты что-то совсем расклеился, Валера, – сказал Долинин. – Бледный, ходишь еле как. Если бы не задание, то отправил бы я тебя в санаторий на месяцок, здоровье поправить. Когда всё сделаем, напомни мне об этом, а то вдруг забуду.

– Нет во всём мире санатория, способного помочь мне, – сказал Герасимов и, попытавшись казаться более бодрым, начал докладывать: – Наблюдение с Росса не снимал, всё по прежнему, за исключением одного. Миша ваш с неким прапорщиком Кузнецовой роман завёл, любовью пахнет. На этом всё.

– Кузнецова? – переспросил генерал-лейтенант Мирошниченко и посмотрел на Долинина. – Это не та, которую из Таманской сюда направили? Она ведь тоже порталом отправится, да?

– Та самая, – кивнул генерал-майор. – Интересное кино получается. Надо будет доложить Лаврентию Павловичу. Скорее всего, Кузнецову заменят, любовь-морковь по ту сторону портала нам точно не нужна. Росс должен будет выслеживать фашистов, а не под юбку при малейшем желании лезть.

– В штаны, – рыкнул Герасимов и, видя что генералы его не поняли, усмехнулся и пояснил: – Девчонка, отправляясь туда, вряд ли юбочки и сарафанчики с собой прихватит. Росс, если и будет с ней там, то залезать ему придётся в штаны.

Генералы шутку не оценили. Герасимов, у которого шутить хорошо выходило очень редко, мысленно обругал себя, а в слух лишь спросил:

– Дальнейшие указания будут? Если нет, то разрешите идти.

– Будут, Валера. – Долинин кивнул на Мирошниченко. – Список по кандидатам отдай ему и собирай всех своих ребят, завтра утром вы все вместе с Мальцевым и Россом отправитесь в лагерь.

– Куда, я так понимаю, знать не положено?

– Да, всё секретно, опасаемся диверсии. Впрочем, мы и сами пока не знаем ничего толком. На этом всё, Валер, можешь идти.

– Уточнить хотелось бы, – сказал Герасимов, устало поднявшись. – Контактировать с Россом мне по прежнему нельзя?

– Это к товарищу генерал-лейтенанту вопрос. Что скажете, Глеб Прохорович?

– Пусть контактирует, – сказал Мирошниченко. – И, думаю, можно снять наблюдение. Росс, уверен, с самого начала знает, что за ним следят и смеётся над нами. Поговорив с ним, вы сами всё поймёте, Валерий Алексеевич. До свидания!

Кивнув генералам, Герасимов пошёл к выходу. Он хотел сходить в столовую штаба, но планы немного изменились.

* * *

Собрав вокруг себя не меньше дюжины молодых офицеров, Росс показывал им своё умение метать ножи точно в цель и пытался объяснить, что нужно сделать, чтобы развить навык до подобного уровня. Огромного и похожего на медведя полковника, которого множество раз видел за последнии дни, проведённые в штабе Московского военного округа, он заметил, когда тот вышел из штаба и, сев на лавку в тени деревьев, принялся наблюдать за происходящим. Ещё при первой встрече с этим человеком от Михаила не укрылось, что у того большие проблемы со здоровьем.

Валерий Герасимов, сидя на лавке с булкой и бутылкой кефира, наблюдал за Россом и стайкой офицеров, которые ещё в прошлом году были курсантами военного училища. Последние, мельтеша, не вызывали интереса. Взгляд полковника был приклеен к капитану, Россу, который, находясь от тренировочного стенда на расстоянии двадцати шагов, раз за разом отправлял метательные ножи точно в цель.

Только по прошествии десяти минут Герасимов поймал себя на мысли, что он любуется капитаном. Росс, идеально сложенный физически, двигался настолько грациозно, что начинало казаться, будто он состоит не из мяса и костей, а является жидкостью. Курсанты, конечно же, этого не замечали, для них Михаил был просто очень быстрым человеком. У них не было нужного опыта, чтобы увидеть скрытую скоростью, плавность и точность.

– И вправду феномен, – пробормотал полковник. – Интересно, каков ты в рукопашной схватке. Я не прощу себя, если не узнаю этого.

Оставив кефир и булку, Валерий Алексеевич встал и поковылял к толпе. Курсанты, галдящие как стая чаек при виде ястреба, увидев полковника тут же перешли в режим полной тишины. Михаил Росс, посмотрев на Герасимова, кивнул. Дождавшись ответного кивка, он продолжил бросать ножи.

– В стенде скоро дырка будет, – с улыбкой сказал полковник. – Мальцев слукавил, его уровень прилично ниже. Где так ловко ножи бросать научился, капитан?

– В Раменском, – ответил Михаил и бросил последний, пятый нож. – Когда ещё в детдоме был. Скучно было там, вот и бросали всё, что под рукой было.

– Так вы не только ножи умеете? – не скрыл удивления один из лейтенантов. – Это сможете точно в цель отправить, товарищ капитан?

Достав неизвестно зачем носимый в кармане трёхгранный напильник, парень протянул его Россу. Тот, улыбнувшись, принял его и тут же отправил в цель. Дружный радостный возглас известил о точном попадании.

– С этим всё понятно, – сказал полковник. – Что насчёт умения стрелять?

– Не жалуюсь, – хитро ответил Михаил и спросил: – Но вас, товарищ полковник, не это интересует, верно? Рукопашный бой, вот ваше любимое занятие. В прошлом, к нашему общему сожалению.

– Да, парень, ты прав, – с секундной задержкой ответил Герасимов, надеясь, что его растерянность, вызванная проницательностью Росса, осталась незамеченной. Сделав вид, что ушёл в воспоминания, Валерий Алексеевич сказал: – Когда-то, в моей ушедшей молодости, я очень любил подраться. Эх, война…

– Я готов продемонстрировать вам свои навыки, порадую вашу душу, – добродушно сказал Михаил, а затем кивнул на сбившихся в кучу офицеров. – Если, конечно же, они согласятся на мои условия.

– Они? – нахмурил брови Герасимов и жестом подозвал к себе самого крупного из парней, лейтенанта кавказской внешности. – Загидов очень хорош, можешь с ним выйти. Магомед, ты не против?

Офицер, принявшись разминать шею, ответил:

– Я только с радостью, товарищ полковник.

– Я против, – сказал Михаил. – Пусть все тринадцать деруться, так будет интереснее.

Правая бровь Герасимова не удержалась, взмыла вверх, а левый глаз прищурился. Он спросил:

– Ты хорошо подумал, капитан? Из этих ребят минимум трое отлично знают, что такое кулачный бой, неоднократно видел их в деле. Про остальных не скажу, но, думаю, за себя тоже постоять умеют, других у нас тут нет.

– Либо со всеми, либо никак, – Михаил, продолжая улыбаться, пожал плечами. – Как-то так, товарищ полковник.

– Будь по-твоему, – нехотя согласился Герасимов и пробурчал: – Ох и влетит мне… – затем, резко распрямившись, он махнул рукой и выдал: – И плевать! Начинайте, ребята, порадуйте перед отъездом!

Офицеры, получив разрешение, недолго пошептались и начали брать в кольцо жестами призывающего напасть