Избранное в двух томах. Том II - Юрий Стрехнин

Мимо ворот прошла группа немецких солдат. Все они, в мешковатых шинелях, низко надвинутых шапках с большими козырьками, один за другим черными силуэтами мелькали за причудливым железным кружевом ворот. Смена караула? Подкрепление на передовую? Слишком много их, чтобы захватить «языка». Да и нет смысла брать «языка» из числа простых солдат. Нужен офицер. И не простой, а сведущий, из штабных.

Томительны минуты ожидания…

Но вот Любиша оглянулся, кивнул стоявшим позади разведчикам. С той же стороны, откуда недавно прошли немцы, слышались два перебранивающихся голоса. Бранились по-венгерски. Любиша сразу же понял: салашисты! С двоими, да еще с пьяными, справиться нетрудно. Но стоит ли брать кого-либо из них? Едва ли этим прихвостням гитлеровцы доверяют серьезные военные данные.

Салашисты прошли мимо ворот. Из их перебранки Любиша уловил, что они возвращаются на передовую, очень недовольны этим и по какой-то причине друг другом.

Салашистов пропустили. Вскоре их пьяные голоса затихли.

И снова потянулись минуты ожидания…

Наконец на тротуаре, приближаясь к воротам, вновь послышались шаги. Шел кто-то один, спокойно, неторопливо. Вот он поравнялся с воротами. Прячась в их тени, Любиша разглядывал его. Фуражка с высокой тульей, широкий плащ… Офицер!

Любиша выждал. Идущий миновал ворота. Любиша метнулся из ворот вслед, рассчитанным движением ударил гитлеровца прикладом автомата в затылок. Тотчас же на него бросился Малахов и, обхватив, повалил на тротуар. Фуражка с головы гитлеровца слетела. Ошеломленный, он не издал ни звука. «Языка» втащили в ворота, фуражку, чтобы не оставлять следов, подобрали, надели офицеру на голову, крепко заткнули ему рукавицей рот скрутили назад руки — он все не приходил в себя. Любиша забеспокоился: не слишком ли крепко он стукнул фашиста? Нет, дышит.

Пользуясь тем, что на площади пока нет никого, пленного быстро потащили к люку.

Никто не заметил разведчиков в те секунды, когда они перебегали площадь.

Возле люка они опустили свою добычу наземь и подали вниз условный сигнал — трижды ударили прикладом в крышку.

— Принимайте улов!

«Языка» спустили в колодец, следом спустились сами. Крышку снова надвинули.

Безжизненно опустив голову, гитлеровец сидел в жиже, которая на дне колодца была чуть ниже колен. Он упал бы, если бы из стоявшие вплотную вокруг него разведчики.

— Приведите его в чувство! — приказал Калганов.

Пленному стали тереть уши. Наконец он шевельнул головой, что-то промычал.

— Очухался! — обрадовались все. Калганов зажег фонарик. В его свете было видно, как дико блеснули глаза гитлеровца, как он шевельнул челюстями и дернулся, а на лице появилось выражение ужаса. Только что он шел по тротуару, кругом было тихо и спокойно, и вдруг он сидит в чем-то жидком, пропитавшем одежду, леденяще холодном, трудно дышать от непонятного зловония, а вокруг, в темноте, тесным кольцом стоят и рассматривают его какие-то люди с черными лицами, в черной одежде…

Все, что видел гитлеровец сейчас, могло всерьез показаться ему преисподней, в которой он внезапно очутился. Может быть, и поверил-то он, что находится не на том свете, а в плену, лишь после того, как Любиша по-немецки объяснил ему это. Офицер попытался встать, но бессильно плюхнулся в жижу: ноги не держали его.

Пленного обыскали. При свете фонарика Калганов просмотрел его документы. Обер-лейтенант Рейнрор. По приказанию Калганова изо рта обер-лейтенанта вынули скомканную обслюнявленную рукавицу. Калганов через Любишу стал расспрашивать обера. Тот сразу же сообщил, что является офицером оперативного отдела штаба Вильденбруха. Калганов обрадовался: очень ценный «язык», то, что нужно.

Эх, если бы действовала телефонная связь! Сейчас допросил бы и сообщил по проводу прямо генералу. А то ведь еще не известно, что случится на обратном пути, удастся ли дотащить «языка», удастся ли дойти самим…

Тем временем группа Андреева тоже действовала. Также не без труда выбив примерзшую и засыпанную снегом крышку люка, выглянули из него. В ночной тьме сквозь медленно падающий снег они увидели, что находятся в конце узкого переулка, возле небольшой церковки с полуразрушенной колокольней. Это и была та церковь Магдалины, к которой они должны были выйти. Церковь стояла на углу переулка и площади, белевшей свежевыпавшим снегом. На противоположной стороне площади можно было разглядеть трехэтажное здание с колоннами и возле него какой-то памятник. Слева, на краю площади, стояло на огневых позициях несколько больших пушек. Разведчики подсчитали: восемь стопятидесятимиллиметровых — две батареи. Поблизости стояло два гусеничных тягача. Возле них суетились немецкие солдаты — сгружали ящики со снарядами. Неподалеку от пушек, перед трехэтажным зданием, стоял танк с зенитным пулеметом на башне. Внимательный глаз разведчиков отмечал все. На одной из выходящих к площади улиц они насчитали семь шестиствольных минометов. Чуть подальше на той же улице виднелись задранные вверх длинные стволы трех двухсотмиллиметровых пушек, готовых к стрельбе. Было ясно, что здесь сосредоточено немалое количество вражеской артиллерии. Гитлеровцы, зажатые в кольцо на Крепостной горе, уже не имели достаточного пространства, чтобы для меньшей уязвимости рассредоточить свою артиллерию.

Уже то, что увидели разведчики, представляло ценность для командования. Но нужен был «язык».

Осторожно выбравшись из люка, Андреев, Глоба и Чхеидзе с помощью оставшихся внизу закрыли его и, обогнув церковь, держась в тени зданий, пошли краем площади, противоположным тому, где стояли пушки. Затем они свернули за угол. Еще раньше они заметили, что изредка на этой улочке появлялись немцы. Разведчики спрятались в тени возле угла, чтобы высмотреть какого-нибудь офицера.

После довольно длительного ожидания они увидели, как из подъезда многоэтажного дома, стоящего неподалеку, вышел человек. Присмотрелись — солдат. Но немец едва ли мог быть один в этом доме. Не выйдет ли кто-нибудь еще?

Вдоль стены разведчики передвинулись поближе к подъезду.

Предположение подтвердилось. Через короткие промежутки времени кто-нибудь выходил из дома или входил — по одному, по двое. Но, насколько можно было разглядеть в темноте, это были простые солдаты. Наверное, связисты или посыльные. Или просто в холодную ночь заходят погреться? А может быть, в этом доме и помещается штаб?

Наконец из дверей дома вышли двое и, тихо переговариваясь, направились к площади.

Вот они проходят уже мимо разведчиков… Один — невысокого роста, толстый, в черном кожаном пальто и форменной шапке с козырьком. Другой — высокий, рослый, в длинной шинели и офицерской фуражке.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});