Кровавый "Парк динозавров" (СИ) - Каминский Андрей Игоревич

— И чего же вы желаете? — спросил Малькольм. Шарьер холодно улыбнулся.

— Скоро узнаете.

— Все! — вдруг воскликнул Недри, разворачиваясь вместе со стулом — в азарте работы он даже забыл о своем страхе перед здешними страшилищами. В тот же миг экран компьютера вдруг осветился странным фиолетовым свечением, залившим всю пещеру.

— Очень хорошо, Деннис, — прошипел Шарьер и подал знак двум уродцами. Те тут же вцепились в волосы Малькольма, грубо задирая его голову.

— Что? — Малькольм дернулся, пытаясь вырваться, — что за дурацкие шутки, Шарьер?

— Поверьте, я делаю это с сожалением, — сказал Шарьер, поднимаясь со своего живого трона, — вы великий ученый, доктор Малькольм, будет жаль вас потерять. Однако если я не сделаю того, что должно, все это потеряет всякий смысл. Можете утешиться тем, что послужите поистине великому делу. Я, Шуб-Ниггурат!

В его руке блеснула сталь и доктор одним ударом перерезал горло Малькольму. Хлынула кровь и Шарьер, набрав целую пригоршню, брызнул в сторону светящегося компьютера. Алые капли будто растворились в фиолетовой глубине.

— Отойди, — бросил Шарьер Недри и тот испуганно шарахнулся в угол, ошеломленно наблюдая за странными метаморфозами экрана. На нем вдруг проступила некая геометрическая фигура — и тут же экран словно расширился, став похожим на открытую дверь. Геометрический узор исчез и на смену ему в фиолетовом портале возникла некая фигура. Настороженно озираясь, она шагнула вперед — и огромная змея поспешно убралась в сторону, уступая место нежданному гостю. В тот же миг фиолетовое свечение исчезло, но экран, вновь съежившись до обычных размеров, продолжал мерцать, освещая и комнату и причудливое существо. Оно стояло на задних ногах, как человек и ростом было почти с человека, но на этом сходство исчерпывалось. Недри изумленно рассматривал серо-зеленую чешую, покрывавшую поджарое тело; небольшой хвост; высокий гребень на голове. В когтистой лапе существо держало нечто похожее на увесистую трость, но, приглядевшись внимательнее, ошарашенный Недри увидел на утолщенном конце что-то вроде маленьких глаз и небольшого рта. Через плечо твари свисала сумка из выделанной кожи, в которой что-то шевелилось.

Холодные зеленые глаза, в которых угадывался явный разум, уставились на Денниса и тот невольно задрожал от мелькнувшей в них ненависти. Однако Шарьер шагнул вперед, его пальцы задвигались в некоем языке жестов. С губ его сорвались шипящие звуки и тварь, склонив голову, внимательно слушала его. Потом ее рот приоткрылся и из него послышались звуки такой же речи. Этот диалог продолжался несколько минут, после чего Шарьер обернулся к Недри.

— Не удивляйся, Деннис, — сказал он, — наша гостья из мира, где эволюция пошла по… несколько иному пути, нежели у нас. Там, к сожалению, не оценили ее таланты по достоинству, но здесь эйстаа Вейнте найдет достойный прием. Чтобы доказать наши добрые намерения, я организую для нее небольшое развлечение — с твоим участием.

Он повернулся к явившейся из фиолетового света твари и произнес несколько слов на ее языке. Вейнте оскалила пасть, полную острых зубов, что, видимо, означало улыбку и шагнула вперед, доставая что-то из сумки. Недри испуганно шарахнулся, увидев в когтистой лапе слабо извивающуюся тварь, напоминавшую помесь каракатицы и огромного слизня, с выпуклыми глазами на тонких стебельках.

Развязка

— Не бойся, милая, я тебя не обижу.

Элли невольно дернулась, когда Мария, нависла над ней, с презрительной улыбкой на полных губах. Сейчас белая девушка лежала на веранде перед прудом, совершенно голая. Ее руки и ноги удерживали двое чернокожих террористов, в то время как мулатка, похотливо оглаживая девичье тело, шептала ей на ухо всякую похабщину. Смуглые пальцы проникли Элли между ног, умело массируя нежные губки. Девушка почувствовала, как тело предает ее — меж бедер у нее увлажнилось, изо рта вырвался томный стон и Мария, воспользовавшись моментом, умело запихнула ей в рот что-то ужасно горькое и острое. Элли хотела выплюнуть это, но Мария, зажав ей нос и слегка стукнув по горлу, заставила проглотить эту гадость. В следующий миг глаза Элли остекленели и она бессильно распласталась на веранде, потеряв сознание.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Можете отпускать, — бросила Мария, — забирай ее, Джонни. Она очнется уже на Горе Черепа, но и тогда не будет сопротивляться — из-за «орешка Самеди», все мысли ее окажутся лишь об одном. Ну, а дальше — ты и сам знаешь, что делать …

— Знаю, — проворчал Джонни, — моя мать тоже была колдуньей.

Он наклонился, забрасывая на плечо обнаженную Элли и зашагал по тропинке, ведущей в гору. Мария повернулась к его подручным.

— Теперь тащите мальца, — приказала она.

Вскоре уже Тим, — голый и связанный, — лежал на крыше бунгало. Рядом с ним восседала Мария, держа на коленях обтянутый кожей барабан. Гаитянка выбивала монотонную дробь, что-то напевая себе под нос. Тим переводил испуганный взгляд с мулатки на пруд, в котором вдруг взволновалась вода, будто в ней двигалось чье-то огромное тело. От парня не укрылось и то, что пять оставшихся террористов, — Генрих и тангоракцы, — куда-то исчезли, хотя и точно не поднялись на гору со своим главарем. Скорей всего, Мария предупредила боевиков, чтобы они держались подальше от того, кто таится в пруду.

С балкона одного из гостиничных корпусов за всем происходящим наблюдали Шон и Лекси. Охотник, нашедший в одном из служебных помещений большой бинокль, теперь внимательно оценивал диспозицию.

— Ну, что там? — взволнованно говорила ему под руку Лекси, — видишь Тима?

Шон сунул ей бинокль и выпрямился, до хруста потянувшись в суставах.

— Твой брат на крыше, — сказал он, — а рядом с ним служанка твоего деда — очень похоже на то, что она заодно с террористами.

— Вот сука! — выругалась Лекси, — и чего ей не хватало?!

— В Африке такое случается, — пожал плечами Шон, — я помню случаи, когда излишнее доверие к черным слугам работникам кончалось для белых фермеров…печально. Так, остальные террористы засели вооон в том корпусе.

Лекси перевела бинокль в указанном направлении и увидела на ступенях корпуса трех боевиков, хлеставших ром, взятый, надо полагать, из гостиничного бара.

— Нужно спасти Тима, — зашептала она, — идем сейчас же.

— Я понимаю тебя, девочка, — серьезно сказал Шон, — но меня беспокоит то, что тут только трое — а ведь раньше мы видели четверых черномазых. И одного белого — ума не приложу, куда он делся? Что, если мы нарвемся на кого-то из них, пока будем идти к бунгало.

— И что теперь? — возмущенно воскликнула Лекси, — будем сидеть на месте? Пока мы тут болтаем, эта сучка может сделать с моим братом…я даже не хочу думать, что.

— Если нам пальнут в спину, пока мы будем спасать Тима, то ему точно никто не поможет, — покачал головой Шон, — действовать будем так.

Мамбо продолжала молотить в барабан, распевая свою молитву-заклинание. Время от времени она прерывалась, чтобы похотливо погладить обнаженного подростка и тот, стыдливо корчась под этими ласками, не мог не признать, что ему приятны эти прикосновения. Белые зубы блеснули в довольной улыбке, когда мулатка заметила, как пробуждается под ее бесстыдными ласками молодая плоть.

— Тебе нравится это, Тимми? — мурлыкнула она, — ах ты негодник! Я помню, как ты смотрел на меня там, у бассейна, когда старый развратник, заставлял меня выходить в бикини, разнося вам напитки. Ты пялился даже на свою сестру, мелкий пакостник!

Тими невольно вскрикнул, когда женские пальцы легонько стиснули его яички, его тело дернулось и он со стыдом понял, что окончательно опозорился. Мария, гортанно расхохотавшись, отстранилась от парня, со смаком облизывая пальцы.

— Скоро ты встретишь еще одну женщину, — сказала она, — на острове много самок. Знаешь, в старые времена, многие великие вожди вели свой род крокодилов. Своим прародителям они приносили в жертву девушку, непорочную девственницу. Ее одевали, украшали цветами, как невесту, и сажали на священный камень у реки. Когда крокодил утаскивал ее, считалось, что она стала его женой. Но у нас тут одни самки — а это значит, что им нужна не невеста, а жених. Я сама обвенчаю тебя с твоей невестой, свершив ритуал, что укрепит мою власть над Воскрешенными.