!Фантастика 2024-4". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Проскурин Вадим Геннадьевич

Кузен молчал. О делах не говорил – наверно, опасался, что возница подслушает. Подал голос лишь раз:

– Как тебе тимлейнские ночи, сестра? – Голос Лейвиса оставался встревоженным, взгляд – бегающим. Беспокоится, не решит ли все же строптивая кузина выдать заговор королю или нынешнему герцогу Айтверну? По всей видимости, да. Хладнокровием своего отца этот юноша не отличался явно.

– Стеренхордские ночи были не лучше здешних. Столь же пустые и унылые. В столице хотя бы найдется с кем перемолвиться словом. Иногда.

– Рад, если в моем лице тебе нашелся подходящий собеседник.

– Нет, что ты. Я подразумевала своих подруг.

Кузен осекся и замолчал.

Дорога петляла, мимо проносились дома. Экипаж миновал Старую Ратушную площадь, затем Новую, Фонтанную, проехал по Рассветной улице и наконец остановился возле украшенного островерхими башенками особняка Айтвернов. Дежурившие у въезда стражники вытянулись во фрунт, приветствуя свою госпожу, когда Айна вышла. На этот раз она позволила Лейвису побыть джентльменом и оперлась на его руку. Даже сквозь перчатку ладонь кузена показалась холодной.

– Когда ждать тебя со следующим родственным визитом, сестра? – спросил сын графа Рейсворта учтиво, мимоходом бросив кивок сержанту привратной стражи.

– Ты можешь заехать ко мне через четыре дня, во вторник, не раньше пяти. – Айна вырвала ладонь из цепких пальцев кузена, запахнулась в плащ, спасаясь от внезапного порыва не по-летнему промозглого ветра. – Поросенок был хорош, но передай отцу – все-таки в следующий раз ему стоит озаботиться лучшим вином. То, которым он потчевал нас сегодня, было всего лишь приемлемым.

– Я тебя понял, сестра, – серьезно кивнул Лейвис. – Что-нибудь еще хочешь мне сообщить на прощанье?

– Увидишь во дворце Артура – скажи, я скучаю и давно не виделась с ним. Пусть хоть изредка ночует дома. – Айна нарочно подлила масла в огонь владевшей кузеном тревоги. Пусть подергается – хотя бы самую малость. Девушка обернулась к сержанту: – Томас, проводите меня в дом. Здесь становится прохладно.

– Слушаюсь, миледи. – Гвардеец отворил ворота на внутренний двор, посторонился, давая своей госпоже войти.

В холле Айну встретила Нэнси Паттерс – та, видимо, так и не ложилась отдыхать. При виде юной леди Айтверн камеристка вскочила с украшенной зеленой обивкой кушетки, всплеснула руками:

– Где вас черти носят, моя леди, в час пополуночи! – вскричала она шепотом, видимо, опасаясь перебудить домашних.

– На званом ужине у лорда Верховного констебля Иберлена, неужто тебе память отшибло? – Айна внезапно чуть пошатнулась, будто набранный из мореного дуба паркет превратился в качающуюся на волнах палубу корабля. Томас аккуратно придержал Айну под локоть. – Можете возвращаться на свой пост, сержант, – бросила девушка гвардейцу. – Нэнси, помоги снять плащ, тут ужасно душно, и скажи девочкам, пусть ставни раскроют.

– Девочки все спят, госпожа, я одна вас дожидалась.

– Спят – значит, разбудишь. Тут не продохнуть.

В холле было не только ужасно душно, но и, пожалуй, излишне светло – горели все тридцать свечей на обеих центральных люстрах. Хорошо хоть еще четыре люстры, боковые, оставались погашены. Айна прищурилась, подавив желание прикрыть глаза ладошкой: от яркого света они заслезились. Голова продолжала кружиться, к горлу подкатила тошнота.

– На вас поглядеть страшно, моя леди, – сказала Нэнси все так же полушепотом. – Что с вами делали там? И разит, словно…

– Разит от меня – как от лорда Артура, когда тот возвращается домой. – Айна запрокинула голову и от души расхохоталась. Камеристка поглядела на нее почти с испугом, приняла на руки зеленый плащ.

Айна с наслаждением развязала слишком тугой высокий ворот своего парадного платья. Оцепенение и страх, сковавшие ее на ужине у Рейсвортов, стремительно отступали, но отступали не бесследно. Пережитое дочерью покойного герцога Айтверна напряжение требовало выплеснуть себя хоть как-то. Айна была готова хоть заразительно смеяться, хоть столь же заразительно кричать – ей было ровным счетом наплевать. Вернулась домой из этого змеиного логова – и ладно и хорошо. Теперь можно хоть фамильные сервизы вдребезги бить – лишь бы приглушить в памяти пережитый кошмар.

– А что ты шепчешь так, Нэнси? – спросила девушка недовольно. – Папенька уже три месяца в земле лежит, о его погребении сам Кардан позаботился. От наших с тобой визгов лорд Айтверн из могилы не встанет.

– Лорд Артур вернулся час назад и только недавно лег. Выглядел не лучше вашего.

– Даже так? Мой любимый брат ухитрился заснуть не в отцовском кабинете, а дотащил свое бренное тело до отцовского дома? – Айна вновь рассмеялась, но уже через силу. Видеться с Артуром ей совсем не хотелось. Не после того, как она весь вечер обсуждала с Рейсвортами их изменнические планы. И тем более не после того, как она своими молчанием и увертками с этими планами фактически согласилась. Дочь лорда Раймонда сама не понимала, как так вышло. Девушка лишь вдруг осознала, что та черта, которую она так старалась не переступить, все же оказалась в результате пройдена.

Или почти пройдена. Или не пройдена вовсе, и еще можно что-то поправить. Прямо сейчас пойти в покои Артура. Поднять его с постели, растолкать, тем более что вряд ли он спит так уж крепко. Он никогда не спит крепко, и не после попоек уж точно.

Следует немедленно рассказать о задуманном дядей перевороте. Шпионов у Рейсвортов в этих стенах нет. Хочется надеяться, что нет. В любом случае, они с Артуром поговорят за закрытыми дверьми – и рассудят, как действовать дальше. Если Артур скажет Гайвену, а тот найдет у себя достаточно верных людей и арестует Роальда Рейсворта, мятежа может и не случиться. Остальные его вожаки испугаются и отступят, когда их вдохновитель окажется брошен в темницу.

– Нэнси, проводи меня к брату, – сказала Айна решительно. – Этой ночью мне недостает его родственных чувств.

– Зачем куда-то провожать, твой брат уже здесь. И все мои чувства при мне.

Айна вздрогнула и подняла голову. Артур стоял на верхнем пролете лестницы, крепко держась правой рукой за покрытые золотистым лаком перила. На герцоге Айтверне не было камзола или колета, одна только белая сорочка, развязанная на груди и измятая. Волосы – спутаны и местами свалялись, под глазами залегли темные пятна. Артур сделал несколько неуверенных шагов, спускаясь в холл навстречу сестре. Было видно, что он с трудом держится на ногах.

Нэнси безо всякого почтения швырнула плащ своей госпожи на кушетку, кинулась навстречу Артуру.

– Куда вы вскочили, герцог! – крикнула она недовольно. – Вам в вашем положении лежать и лежать.

– Руки от меня убери. – Первый министр королевства недовольно отмахнулся. Спустился с лестницы, каким-то чудом в самом деле не упав. – Я прекрасно себя чувствую. – Он остановился напротив сестры. – А ты, родная? Нэнси говорит, ты была у Лейвиса. Как этот недоносок, рук не распускал?

– Мой троюродный брат джентльмен и не стал бы вести себя неучтиво с дамой, – ответила Айна холодно. – В отличие от тебя, он, может, и не рыцарь, но хоть о каких-то приличиях слышал.

Артур оставался таким же, каким был всегда в последние годы. Пьяный, грязный, ведущий себя подобно неотесанному животному. Впервые увидев его в подобном состоянии, Айна заперлась в своих покоях и избегала брата почти неделю. Затем привыкла, затем разругалась вновь. Артур слишком много времени уделял Элберту Коллинсу и прочим дружкам, про которых рассказывали нелестные истории, в том числе и о неуважительном обращении с женщинами. Сам бы Артур на такое никогда не пошел, но Элберт – вполне. Айну злило, что брат приятельствует с таким человеком.

И вот теперь Элберт мертв, а Артур Айтверн опять нашел с кем надраться.

«И этому человеку я хочу доверить Иберлен?»

– Я, значит, о приличиях ничего не слышал, – сказал юноша насмешливо, смерив сестру оценивающим взглядом. – Я неотесанный чурбан, хотя это ты приходишь домой посреди ночи, и куда позже меня. Сейчас явно не то время, когда благовоспитанной леди пристало возвращаться с приемов. Да еще хохочешь так громко, что я бы проснулся, даже если бы без задних ног спал.