Моя желанная - Маргарет Каллахэн

Ее светлые волосы разметались по подушке. Холли была счастлива, о, как счастлива!

— Весьма справедливо, любовь моя. В таком случае, может, лучше не надоедать тебе?

Она стукнула его подушкой.

— Девлин Уинтер, иногда ты вызываешь у меня желание заорать.

— Расстройство планов? — поинтересовался он, дотрагиваясь пальцем до соска, который уже отвердел от его пылкого взгляда. — Такого рода планов?

— Ничего подобного, — заявила она, но, едва Дев ущипнул сосок, Холли потянулась к нему, вся изогнувшись. — Конечно, таких, Дев.

— Это проверка. И она возвращает меня к Флоре. Ты видела нас вместе, — признал он улыбаясь, — и превратно истолковала совершенно невинное объятие друзей после хорошо проделанной работы. Цвет твоих глаз мгновенно принял приятнейший зеленый оттенок.

— Я ревновала.

— Я бы сказал: сгорала от ревности, — согласился Дев. — Интересно. Просто открытие. Но если бы ты хоть на минутку задумалась, то решила бы задачку сама. Разумеется, с помощью Флоры.

Телефонный звонок, сообразила Холли.

— Пресс-агент, да?

— Совершенно точно. Ты не возражаешь?

— Против того, что у моего будущего мужа, преуспевающего бизнесмена, состоит на службе целый отряд привлекательных молодых женщин? Придется к этому привыкнуть… Постой минутку. Я еще могу пережить, что ты заставил меня выбирать в подарок шарф, Девлин Уинтер. Но эта непристойная кружевная штучка…

Дев усмехнулся.

— Все это для тебя, Холли. Я приберег подарки на медовый месяц.

— Уж не знаю зачем, — весело возразила Холли. — Не имею намерения во время медового месяца что бы то ни было на себя надевать.

— Даже днем, Холли?

— Даже днем, Дев.

— Ладно, предлагаю тебе пойти на компромисс, моя прелестная распутница. Ты наденешь, я сниму. Идет?

— Идет!

Снова поцелуи, долгие, медлительные, полные страсти. Холли, опершись на локоть, посмотрела сверху вниз на Дева, ее серые глаза внезапно потемнели.

— Ты объяснил насчет Флоры…

— Радость моя, я понимаю, что ты хочешь сказать, но не надо. Не казни себя. Это не имеет значения.

— Имеет. Я видела твою реакцию.

Тогда она нанесла удар, наказала его, а еще больше — себя. Потому что зерно правды не выбросишь.

— Ты испытывал отвращение, Дев.

— К себе, — объяснил он, опускаясь возле нее на колени, беря ее лицо в ладони и глядя на нее каким-то странно упорным взглядом. — Из-за того, что я натворил. Я ненавидел себя за то, что я причинил тебе: отнял у тебя нечто драгоценное — твою невинность.

— Я…

— Нет. — Он закрыл ей рот поцелуем. — Не надо слов, не надо объяснений. Я был первым и стану последним. Только это считается, любовь моя.

«Любовь моя. Так много любви!» — подумала Холли, кладя голову ему на плечо. Ее кровать рассчитана на одного человека, как же они приспособятся к двуспальной? Ничего, чем больше, тем лучше. Все пространство. Вся комната. Для того, чтобы целоваться и гоняться друг за другом. Играть в прятки. Она удовлетворенно улыбнулась, и Дев понял, что ее мысли приняли эротический оборот.

— А я знаю, о чем ты думаешь, — пробормотал он, коснувшись губами ее волос.

— А я знаю, о чем думаешь ты, — проворковала Холли, скользя пальцами по его большому, сильному телу.

— Твоя очередь? — спросил он вдруг охрипшим голосом.

— Моя очередь. — Повалив Дева на подушки, она принялась растирать его плечи, ласкать мощную грудь, покрытую темными курчавыми волосами, которые хотелось накручивать на пальцы.

Она засмеялась, коснувшись его сосков, затем поцеловала сначала один, потом другой, лизнула их, дразня Дева и удерживая его за плечи.

— Моя очередь, — напомнила Холли, когда он потянулся к ней, и снова толкнула его на подушки.

Сидя верхом, она ласкала каждый дюйм его тела, но не давала ему войти в себя, мучила, слушая его стоны, до тех пор, пока неодолимая сила взаимного желания не соединила их наконец.

— Как ты считаешь, Том и Мерил не будут против, если мы совершим набег на их винный запас? — обратился Дев к Холли еще одну жизнь спустя.

— Как-никак особый случай, — откликнулась она. — К тому же Мерил участвует в заговоре, и они скорее были бы разочарованы, если бы мы не совершили набега. Может, тебе стоило бы накинуть что-нибудь на себя? — спросила Холли, когда он голым направился к двери.

— Зачем? Мы одни. И если я правильно понял намеки Мерил, будем одни всю ночь. Всю ночь, любовь моя. Надеюсь, тебе не хочется спать?

— Никогда не чувствовала себя бодрее, — улыбнулась она. И все еще улыбалась, когда Дев минут через десять вернулся с подносом, на котором стояли бутылка вина, стаканы и тарелочки с сыром, фруктами и бисквитами.

— Проголодалась?

— Голодна по тебе, — поддразнила она, хотя целую неделю с тех пор, как Дев снова вошел в ее жизнь, почти ничего не ела.

— Было время, правда, очень недолгое, — заговорил Дев, глядя на нее с каким-то странным выражением и удивительно нежно целуя ее, — когда я Думал, что Джонатан — мой сын. Твой и мой. Но это не так.

— Не так.

— Он мог быть и моим.

Значит, Дев знал. Но каким образом…

— Вот. — Он легонько провел пальцами по еле различимому шраму у нее внизу живота. — Мой ребенок, Холли?

Она кивнула, в глазах блеснули слезы.

— Чудесная маленькая девочка, она была само совершенство. Только родилась слишком рано. Я потеряла ее.

— О Господи, мне следовало быть тогда с тобой!

— Как ты мог быть со мной? Ты же не знал. Не мог бы узнать. — Холли опустила голову ему на грудь. — Все шло хорошо, пока та ужасная история не была расклеена на всех рекламных щитах. Я так нуждалась в тебе…

— Знаю, дорогая. — Он крепко обнял ее. — Поверь, в ту же минуту, как я узнал, я собрался в путь…

— Несчастный случай? Ты спешил ко мне?

Снова поцелуи. Снова нежность. Утешение. Так много надо объяснить, но впереди у них вся жизнь, а теперь их опять неудержимо влечет друг к другу.

Наконец они перевели дух.

— Сколько времени потеряно!

— Нет. Перед нами все грядущие завтра, — напомнил Дев. — Ты, я и наши дети. Много детей, Холли.

— Но первой будет девочка, правда?

— Как только я подберу имя. Тебе нравится «Флора»?

— Девлин Уинтер…

— Понимаю. Я до невозможности…

Холли закрыла ему рот поцелуем, радуясь ощущению собственной силы. Ее мужчина. Он хочет ее. Она возбуждает его, будет возбуждать всю жизнь. Взгляд, жест, тайная улыбка, кончик языка между чуть-чуть приоткрытых губ, и он поймет, даже в гостях, при народе, о чем она думает, узнает, что она хочет его, и вскоре, сойдясь вместе, оба вспыхнут.