Право учить. Работа над ошибками - Вероника Иванова

— Плиту... — Рассеянное повторение. — Вряд ли сейчас это можно сделать.

Действительно вряд ли. Искать в заброшенном доме дрова, да ещё впотьмах... Потратишь столько сил, что достигнутая цель окажется совершенно ненужной.

— Не утруждайтесь, оставлю желудок в голоде на ночь, лекари утверждают, так даже полезнее.

— Мне, право, неловко...

Вернувшийся с кухни Марек шлёпнул на стол перед хозяином кружку с водой:

— Ещё чего изволите?

— Нет, более ничего не нужно. Ах да! Постели в своей комнате вторую койку.

Русоволосый возмущённо нахохлился:

— Это ещё зачем?

— Нашему гостю нужно где-то переночевать, а в доме так мало прибранных комнат... И не вздумай перечить, под этой крышей свято чтут законы гостеприимства!

Марек скривился, но больше не проронил ни слова и не удостоил меня взглядом даже с лестничной площадки, где останавливался по пути на второй этаж.

Пока ступеньки скрипели, некромант придвинул к себе кружку и быстро-быстро зашевелил губами, словно тараторя, но совершенно беззвучно. Молится неведомым покровителям? Непохоже. Впрочем, у каждого из нас есть своя придурь.

Вслед за молитвой последовал продолжительный глоток, завершившийся очередным настойчивым восхвалением:

— Ах, чистый мёд!

Хозяин с наслаждением облизал губы и тут же, плавно перейдя от удовольствия к делу, спросил:

— Так кто, вы говорили, помог вам устроиться на службу?

— Друг детства и юности. Ив. Лэрр Ивэйн, если быть точным.

— Лэрр?

— Моя семья некоторое время жила в Горьких землях, но тамошние нравы показались отцу излишне строгими, и мы перебрались поглубже в Шем. Поближе к столице.

— В надежде улучшить положение?

— Оно и было неплохим.

Он улыбнулся уголком рта, показывая, что считает иначе и не изменит сложившееся мнение. Пришлось оправдываться:

— Голодать не приходилось. По слабости здоровья я не мог принимать участие в занятиях сверстников, зато обучился читать и писать, потому худо-бедно, но в любом городке моим знаниям находится применение.

— И насколько велики ваши знания?

Не ожидал, что решающий вопрос последует так скоро. Не ожидал. Впрочем, наниматель уже успел выяснить для себя главное: моя маска не страдает ни глупостью, ни трусостью, ни алчностью в той степени, которая может быть опасной для взаимовыгодного союза. Остались только детали, влияющие на... величину жалованья или долю трофея.

Вообще, на подобный вопрос можно было не отвечать, а состроить загадочное лицо, прикрыть глаза и придать себе вид крайне значительного человека. Может быть, так и надо было поступить, но я имел несчастье убедиться в том, что когда люди уходят от прямого признания в своих способностях, это может означать и то, что на деле упомянутые способности малы, если не ничтожны, и таинственность напускается лишь ради защиты уязвимых мест. А если сие известно мне, то почему не может быть известно моему собеседнику? Будем честны.

— Для жизни их хватает. При случае я могу постоять за себя, как вы видели. Конечно, с умелым воином не справлюсь, но дорожная шваль пока не приносила мне непреодолимых неприятностей. Что же касается магии... Признаюсь: не силён в сем искусстве, боги при рождении поскупились наделить Даром. Зато я умею читать, а в книгах можно найти много полезных советов, в том числе и для того, чтобы, не будучи магом, уметь уберечь себя от чужого чародейства.

— Уж это я видел! Но... — Некромант потёр пальцами подбородок. — Скажите, почему из двух противников вы уделили больше внимания Мареку?

— Потому что мертвяк — всего лишь кукла. А кукла двигается по велению хозяина, не иначе.

— Верно. — Он не удержался от согласного кивка. — А вы умеете не только читать, но и размышлять...

— Это вредное качество?

— Для ваших противников? Несомненно.

Ты тоже многое умеешь, дяденька. И думать — не в последнюю очередь. Но я вижу сомнение на твоём лице. Ведь ты уже принял решение, не правда ли? Принял. Но не можешь себе в нём признаться. И уж тем более не можешь произнести его вслух, отсюда и постоянные паузы, способные довести до белого каления даже самого терпеливого собеседника. Лично я могу ожидать решения хоть вечность напролёт, но моя маска иного мнения:

— Вы задали много вопросов, любезный господин. И продолжаете задавать. Но обещали другое: занимательный рассказ, из которого я смогу извлечь выгоду. Если ваше обещание не было шуткой, прошу его исполнить, потому что время позднее, мне нужно восстановить силы и вернуться, в конце концов, к исполнению службы, проверенно приносящей деньги.

Тёмные глаза сузились. Что, задел за живое? Поторапливайся, дяденька, хорошие слуги всегда нарасхват.

И он решился. Выпрямил спину, положил ладони на стол, словно ища дополнительной поддержки, и без тени улыбки на лице и в голосе сообщил:

— Я собираюсь подчинить себе мир.

Вот так просто, незатейливо, обыденно. Но моя маска принадлежит не восторженному юнцу, а человеку уже изрядно побитому жизнью и встречавшему на своём пути разные разности. В том числе и безумцев, склонных к подобным заявлениям.

Встаю, оправляя одежду, и коротко кланяюсь:

— Желаю удачи в избранном деле.

Поворачиваюсь, беру сумку и посох и направляюсь к дверям. Разумеется, выйти из дома самостоятельно не могу, и некромант знает об этом лучше меня, но мне важно другое. Важны несколько вдохов, в течение которых сознание моего хозяина вспыхнет пламенем столкнувшихся чувств и угаснет, оставив жирный пепел. Пепел, на котором я смогу вырастить всё, что угодно моей душе, ибо плодороднее почвы не бывает.

— Это не шутка! — летит мне вслед.

Что я слышу? Обиженные нотки? Замечательно! Он мог бы пригрозить, заявить, что без его дозволения я не покину дом и прочая, но победило совсем иное чувство: желание обзавестись помощником. Потому что великий полководец — ничто без армии, а умелый правитель — без государства.

— Не буду спорить. Как пожелаете.

Он вскочил со скамьи, подбежал ко мне и встал впереди, закрывая дорогу:

— Это правда! Мне осталось совсем немного, всего один шаг, чтобы...

— А мне до двери осталось чуть больше, но знаете... Я почему-то уверен, что своей цели достигну раньше вас.

Его губы мелко задрожали, совсем как у ребёнка, когда взрослые не желают верить восторженным рассказам, считая их полнейшей выдумкой.

— Вы не сможете выйти, дом окружён магической преградой!

Поднимаю посох повыше, навершием едва не касаясь подбородка некроманта:

— Вы её снимете.

— И не подумаю!

— На вашем месте это не самый разумный поступок. Позовёте на помощь? Учтите, я не испугался одного мертвяка на дороге, не испугаюсь и десятка. Жаль, что пришлось потратить и своё, и ваше время. Даже могу принести извинения. Всему виной моя наивная вера в слова людей... Впрочем, если бы Ангус не был столь увлечён...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});