Роза прощальных ветров - Татьяна Тронина

– Она так никогда не скажет! – Сергей, схватившись за скамейку, резко встал.

– А ты почем знаешь?..

Он отряхнул брюки.

– Ты злая.

– Это ты меня сделал такой! – вскинулась Варвара.

– Я? Что ты плетешь...

– Да, ты! Ох, какая ж я тогда была дура, когда решила тебе помочь... – Она свернула газету в трубочку, отогнала мошек, кружившихся под низко склоненными ветвями. – Ладно, Серенький, будь здоров, не кашляй... У меня и без тебя дел полно.

И, громко цокая каблуками по асфальту, она ушла.

Сергею уже до смерти хотелось напиться. Так, чтобы вообще ни о чем не думать, чтобы забыть обо всем...

Но тут неожиданно на него снизошло озарение. Та самая мысль, которая уже давно преследовала его, вдруг без всякого усилия добралась до финиша, обрела вполне отчетливые очертания. Она была очень проста, эта мысль, и означала примерно следующее – раз Роза свободна, надо жениться на ней. Вот так, без всяких закавык. Ради Розы он даже готов измениться... У нее сейчас кто-то есть, какой-то белобрысый егозливый типчик, но это не проблема.

Сергей был абсолютно уверен в том, что Роза предпочтет именно его. Типчик ничем не лучше – Сергей прекрасно помнил, как тот где-то в начале апреля валялся под забором вдрызг пьяный. Да, было дело...

«Я ей все скажу. Всю правду. Варвара права – нельзя вечно таскать в себе этот груз... А Роза меня простит, я в этом уверен!»

Будущая жизнь представилась Сергею такой прекрасной, такой легкой и светлой, что он едва не заплакал от умиления.

* * *

У известной английской писательницы XX века Айрис Мёрдок есть роман под названием «Дикая роза». Начинается он так: «Я есмь воскресение и жизнь, – сказал Иисус, – верующий в меня если и умрет, оживет». Фанни Перронет умерла. В этом ее муж Хью Перронет был уверен, когда стоял под дождем у могилы, готовой принять бренные останки его жены... ...Маленький гроб, засыпанный намокшими розами, мог быть гробом ребенка. За время болезни Фанни совсем ссохлась».

(Из книжного обзора.)

* * *

Она расчесала волосы перед зеркалом, откинула покрывало с постели и с наслаждением представила, как заснет сейчас. Ляжет щекой на подушку, укроется одеялом и провалится в сладкую дрему... В тот самый момент, когда ее рука потянулась к выключателю, в дверь позвонили.

«Интересно, кто это так поздно? – испугалась Роза. – Только бы не Николай!»

Накинув на плечи поверх ночной рубашки длинную шаль, она подбежала к входной двери.

– Кто там? – спросила напряженным, резким голосом.

– Роза, это я.

– Серега! – Она тут же распахнула дверь. На фоне темного вечернего неба с тающей вдали полоской оранжевого закатного луча стоял Сергей Козырев собственной персоной. – Тебе чего?

– Поговорить надо, – серьезно сказал он.

– Ладно, заходи... Чаю хочешь?

– Не откажусь, – он пошел вслед за Розой на кухню. – А ты что, уже спать собралась?

– Ага!

– Рановато что-то...

– Я устала. И вообще, здесь такой воздух... Невольно в сон клонит! – засмеялась она, поставив на плиту чайник. – Не то что в Москве. А у меня сегодня Света была!..

– Дочка твоя приемная?

– Ну да... Я ей только сегодня сказала, что ушла от Николая, представляешь? – Роза достала чашки, поставила на стол вазочку с печеньем. Сергей был не пьян, и это очень радовало ее.

– А она что?

– Ой, что было... – Роза села напротив, подперла одной рукой подбородок, другой принялась обводить узоры на клеенке. – Сначала она ругалась, потом заявила, что я ее не люблю... А потом знаешь что сказала?

– Что?

– Если тебе, говорит, вдруг станет скучно, я к тебе могу переехать. Представляешь, собралась удрать от бабки с дедом! Это называется – дурной пример заразителен...

Сергей слушал ее, кивал головой, но у самого был отсутствующий вид – словно какая-то мысль не давала ему покоя. Чайник вскипел, пустив к потолку густую белую струю пара...

– Сережка, у тебя башмак совсем прохудился! Вон пальцы торчат...

– Что? – рассеянно спросил он и посмотрел вниз. – А, точно... Это ерунда все.

– Ничего не ерунда! – с беспокойством воскликнула Роза. – Подожди...

Она выбежала. И через минуту вернулась на кухню, держа в руках коробку.

– Смотри, что у меня есть... От Кирилла Ахрамкова остались. Эти туфли ему малы были, он всего один раз их надел. Я спрашиваю, «почему башмаки-то не заберете», а Нина: «А чего, теперь их не сдать, не продать... Отдай кому-нибудь или выброси!» Я не стала эти туфли выбрасывать, и очень правильно сделала. Примерь, Сережка, по-моему, тебе в самый раз будут!

– Роза, не надо... – вяло сказал Сергей.

– Примерь, я тебя очень прошу! – Роза вынула из коробки черные, с длинными пижонскими мысами матово блестящие штиблеты, села на корточки возле Сергея.

Тому ничего не осталось, как скинуть с себя старые башмаки и влезть в ахрамковские штиблеты. Они оказались ему впору.

– Вот видишь! – обрадовалась Роза. – Как здорово...

– Спасибо, – тихо ответил Козырев. – Ты так радуешься, Роза, как будто... ну вроде того, как если бы ты меня от чумы спасла!

– Перестань! – засмеялась она. – Садись, будем чай пить. Да, Сережка, о чем ты со мной хотел поговорить? – спохватилась Роза. – Тебе покрепче, с сахаром?

– Можно и без сахара, – меланхолично ответил тот. – Роза... Роза, ты помнишь Алика?

Она вздрогнула и едва не уронила чашку. Сердце у нее забилось быстрей...

– Ты о каком Алике говоришь? – спросила Роза, стараясь выглядеть спокойной. – Не о нашем ли Алике? Алике Милютине?..

– О нем. Ты его вспоминаешь? До сих пор?

Что-то в тоне бывшего одноклассника и по совместительству соседа насторожило Розу, и она забеспокоилась еще сильнее.

– Да! – испуганно и печально ответила она. – Я вообще часто его вспоминаю... А почему ты спросил?

– Помнишь, ходили слухи, что он не сам под электричку упал, а его толкнули?

– Разные были слухи... – неопределенно ответила она. – Но разве теперь узнаешь правду!

Козырев усмехнулся.

– Я знаю правду. Я знаю, как оно тогда всё было на самом деле.

– То есть?.. – от волнения Роза встала. – Ты шутишь, Сережка? Нет, ты все-таки выпил, наверное...

– Да не пил я ничего! – рассердился он. – Я хочу рассказать тебе, Роза Тарасова, в девичестве Телегина, одну историю из прошлого. Ты готова выслушать меня?

– Готова... – выдохнула Роза.

– Тогда я начинаю. Двадцать шестого июня, в субботу, у нас в школе был выпускной вечер... – медленно, сосредоточенно начал Сергей. – ...я помню – на тебе было темно-синее платье и красные бусы, длинные такие.

– Синее платье и красные бусы, – шепотом повторила Роза. – Но это разве важно?

– Да как сказать... Ты лучше не перебивай меня, а то я собьюсь. Так вот, был выпускной. После официальной части был банкет, танцы-шманцы всякие... Ты танцевала с Милютиным.