Миссия: разлюбить засранца - Ядвига Благосклонная

class="p1">— А ведь я тебя любила, Дар, — словно не услышав мои слова, продолжает говорить свое. — Любила, думала, что мы вместе уедем в Англию, и ты наконец-то забудешь свою толстушку.

Что-то в ее голосе меня напрягает. Словно она разговаривает со мной, и в тоже время находится совсем в другом измерении…

— Ты под кайфом? — догадываюсь я.

— А тебя это волнует? — хмыкает.

В данный момент меня волнует только моя малышка. Однако я проглатываю эти слова, и требовательно спрашиваю:

— Чего ты хочешь?

— Чтобы ты и твоя подружка пожалели!

— Не боишься, ты пожалеть?

— Ты не в том положении, чтобы мне угрожать, Дар, — елейным голоском протягивает, чувствуя себя хозяйкой положения.

Что ж, падать с небес на землю всегда неприятно, но это то с чем сейчас придется столкнуться Каролине.

— Ты так думаешь? — копирую ее тон. — Как насчет того видео, где ты танцуешь полуголая? Или тех фото, где ты «развлекаешься»? Как думаешь, они понравятся твоему отцу? Держу пари, он будет в восторге. Проверим?

Я слышу, как тяжело Каролина сглатывает. Шутки закончились, и я серьезен как никогда.

— Ты этого не сделаешь, — шепчет обескураженно девушка.

— Сомневаешься? — невозмутимо бросаю. — Я сделаю очень многое, чтобы узнать где моя девушка, — повышаю тон. — Я закапаю тебя, твоего отца и всю твою семейку. Я не просто скину ему эти фотографии, я отправлю их в прессу. Где. Моя. Девушка?

Каролина молчит, точно в рот воды набрала. Вероятно, не из здравого смысла, а из ослиного упрямства. Сейчас, когда я сбил с нее всю спесь, она явно растеряна.

— Знаешь, в чем наша разница, Королева? — мрачно усмехнувшись, произношу. — В том, что я всегда готов идти до конца.

— Пообещай, что ты удалишь видео и фотографии, — сломленным голосом шепчет.

Кем она меня считает?! Полным идиотом?!

— Чтобы ты снова выкинула какую-то хрень? Нет, я ничего тебе обещать не собираюсь. Мое терпение заканчивается…

Несколько секунд напряженного молчания, после чего которого Каролина неохотно признается:

— Она в подвале. Ей никто не навредил. Просто хотели припугнуть.

Вот… дрянь! Она реально свои куриные мозги в унитаз смыла?

— Лучше тебе больше не появляться мне на глаза, — сжав челюсти до скрипа зубов, выплевываю. — Иначе, клянусь богом, тебе не поздоровится. Советую тебе перевестись, потому что уже я, — делаю акцент на слове «я», — это так просто не оставлю. У тебя есть три дня. Не переведешься, фото твоих «развлечений» будут на столе у отца.

— Дар… Я не думала… Я не хотела… Это всего-лишь шутка!

Она еще что-то лепечет о том, что ничего не хотела плохого, что это глупость, но я не слушаю. Сбрасываю, и бросаюсь в сторону лестницы.

Спустившись на первый этаж, пересекаю коридор, затем нахожу вход в подвал и спускаюсь. Уже отсюда я слышу два мужских голоса и женское тихое отчаянное поскуливание. Глаза застилает пелена ярости, одним точным пинком выбиваю ржавую хлипкую дверь, врываясь в темное пыльное помещение.

Два странных типа стоят над моей малышкой, один ей затыкает рот, а второй просто смотрит.

Я хватаю того, что ближе ко мне за плечо, и отшвыриваю в другой конец помещения. Накидываюсь на второго, сваливая на пол. Удары сыпятся один за одним, и даже когда я чувствую запах крови, не могу остановиться. В меня словно вселился зверь. Второй хватает меня за спину, пытаясь оттащить от своего дружка, но я бью его в челюсть.

— Дар! Дар! — слышу я заплаканный голос, и лишь он меня останавливает и приводит в чувства.

Я оглядываюсь, замечая, что два парня лежат на полу, скуля как побитые собаки.

— Что ты хотел с ней сделать? — взяв за грудки того, что затыкал ей рот, приподнимаю над полом.

— Ни-ничего! Клянусь! — сплевывая кровь на пол, испуганно восклицает.

Отпихнув этого мерзавца, подлетаю к Полине. Она выглядит по-настоящему испуганной. И, пожалуй, впервые в жизни мне хочется ударить женщину. Хочется, чтобы Королева оказалась на месте Полины, чтобы она прочувствовала весь тот ужас, который испытала моя девочка.

— Маленькая, — тянуть к Полине, притягивая в объятья, — я здесь. Все хорошо, слышишь? Тебя никто не обидит. Я обещаю.

— Дар… — тихо шепчет, горько всхлипывая, отчего мое сердце сжимается от боли. — Ты тут…

— Конечно, я здесь, — зарываюсь лицом в волосы, целую в висок, вытираю большими пальцами слезы. — Тише-тише, моя хорошая. Тебя никто больше не обидит.

— Это все Каролина, — немного отстранившись, произносит.

— Я знаю. Прости, — снова сжимаю в крепких объятиях, словно боясь, что она может оттолкнуть. — Прости меня.

Однако Полина не отталкивает меня. Хватается, точно как за спасательный круг. Боже, пожалуйста, пусть она завтра не бросит мою жалкую задницу. Я слишком сильно люблю эту девчонку.

На телефон поступает звонок от Герасимова, но я сбрасываю и пишу сообщение:

«Через пять минут буду»

— Давай, отсюда выбираться, маленькая, — говорю и, подхватив Полину на руки, выношу из подвала и выхожу из школы.

Ребята нас ждут на парковке, выглядят обеспокоенными, а Арсен еще и взбешенным.

— Что произошло? — когда я подхожу, налетает друг с вопросами.

Я не спешу отвечать, сперва укладываю Полю на заднее сиденье, где уже лежит Нина.

— Поспи, — говорю, ласково пропуская ее волосы через пальцы.

Кивнув, Полина закрывает глаза, а я закрываю дверь и отвечаю на вопрос Герасимова.

— Королева произошла. Решила разнообразить вечер. Поразвлекаться.

Честно говоря, я даже не удивлен, что ее самой в подвале не оказалось. Черт! Я готов поспорить на свою тачку, что она сразу же улизнула домой, чтобы не засветиться. Хитрая гадина!

Арсен мрачнеет, руки сжимает в кулаки, а на лице проступают желваки.

— Эй, Арс, уже все в порядке, — кладу руку на плечо друга, сжимая. — Королева все равно отмажется, ты же знаешь. Нина попала под раздачу.

И пусть это неприятно осознавать, но это действительно так. Поэтому я не стал звонить в полицию или звать учителей на помощь. С ней нужно разговаривать по-другому.

— Что она хотела сделать?

Поджимаю сердито губы, вспоминая ее слова. Стоит ли говорить Герасимову? Он очень вспыльчивый. Может натворить делов. Мнусь, тру переносицу, а потом неохотно признаюсь:

— Это не прям какая-то уголовка. Каролина, конечно, больная на всю голову,