Рассказы о потерянном друге - Рябинин Борис Степанович

Один Яранг ничего не соображал и продолжал невинно помахивать своей пушистой метлой. Морда его улыбалась. У-у, противная морда! Такой же остолоп, как его приятель Алешка!

Но разве мог пес поступить иначе?

Вполне доволен был и выдумщик Алексей. Его даже не очень огорчало, что Надя обиделась и не смотрела на него.

— Дай, думаю, попробую, узнает или нет? — повторял он, объясняя свой поступок. — Узнал ведь, узнал, друг. И маскировка не помогла, не проведешь! Как носом потянул, так — все…

— Память у них хорошая, — сказал инструктор, руководивший испытаниями. — Долго помнят. И добро и зло… Может, повторим?

Когда инструктор понял, в чем дело, он решительно принял сторону пса. И для остальных было ясно, что надо повторить. В инструкции предусматривалось: нельзя проводить испытания на злобу с использованием людей, знакомых собаке. Не среагируют, как надо.

Но сегодня Ярангу положительно не везло.

Все началось сначала. Теперь его противником был кто-то другой, правда, в том же халате. В первый момент Яранг показал себя образцово: накинулся на приближавшегося с такой яростью, что тот не устоял от толчка и повалился наземь. Дальше полагалось ни в коем случае не дать «чужому» подняться, дождаться «своего», то есть хозяина, чтоб сдать задержанного по всей форме. Яранг же понюхал жертву и вдруг, обрадованный чем-то, принялся энергично подтыкать лежащего носом, как бы приглашая: «Вставай… Ну! Вставай же! Что ты лежишь? Я не трону, не бойся!».

Тот поднялся, отряхнулся…

Ну — история! Пса точно подменили. Что, еще один Алексей?! Что за собачья «сверхвежливость»? Облаял, повалил, страху нагнал, а потом сам же любезно приглашает встать, как бы даже извиняется… Может, у него уже установился рефлекс на дрессировочный халат? Нежелательная связь, как говорят дрессировщики? Так ведь тоже случается, когда люди недостаточно продуманно подходят к обучению животных, не учитывают тонкостей их психологии. Теперь уже и Алексей смотрел с изумлением. Это не входило в его программу!

Новый «экзаменатор» Яранга, веселый молодой парнишка, никому не известен, и собаке, надо полагать, тоже. С его лица сразу сползла улыбка, как только он понял, что Яранг оскандалился, и он — косвенная причина тому. Хотя парню явно льстило, что Яранг проявил такое доверие и симпатию к нему…

Вот бы торжествовал доктор, видя эту сцену! Ага, сказал бы, вот вам и ваш умница Яранг! Так ему, страшилищу! Где не надо — показывает характер, а где надо — в кусты!

— Вы с ним не встречались раньше? Он вас не знает? — спросил тучный лысоватый председатель жюри, в прошлом военный. Его заинтересовало непонятное поведение Яранга. Еще до испытаний ему показали на собаку, как на возможного претендента на золотую медаль и первое место, а тут такой исход!

— Вы говорю, незнакомы с ним? — повторил он вопрос.

— Да нет, вроде… — отвечал парень.

И в самом деле. Если б они встретились хотя бы раз, Надя наверно знала бы об этом… Эх, спросить бы Яранга!

Может быть, нервная травма после собачьего ящика, психический шок? Бывает ведь. Надя ухватилась за эту мысль. Да, да, наверное!

Вернемся и мы к этому происшествию, случившемуся незадолго до того. Происшествию случайному в биографии Яранга, но занявшему не случайное место в целой цепи дальнейших событий.

Глава 7. В собачьем ящике

(Уроки Яранга)

Для щенка все люди и вообще все окружающие существа одинаково хороши. Яранг появился на свет для того, чтобы жить, и как только раскрылись его глаза, взирал на все в полном убеждении, что и все, с кем он сталкивается, тоже одержимы одним стремлением — помогать ему жить. А иначе, для чего было рождаться?

Первая и серьезная неприятность постигла его, когда он оказался на дороге, один, в пыли, с пустым животишком, который вскоре подвело так, точно щенка переехали колесом. Но нашелся добрый человек, который подобрал, позаботился о сироте. Так у щенка появился дом — Надин дом.

Там его ожидало очередное испытание в лице кота Апельсина. Ох, и сварливый кот, вероятно, все рыжие таковы! Эгоист и задира, Апельсин, считавший себя полноправным и единственным властелином в доме, никак не хотел мириться с тем, что вдруг невесть откуда взялся этот неуклюжий, курносый и беспомощный увалень, которому почему-то все оказывают явное предпочтение. Кот сразу пошел в наступление против такой несправедливости, и нос щенка немедленно украсили глубокие кровоточащие и сильно саднившие царапины. Но — ничто не вечно! — вскоре и Апельсин сменил гнев на милость, и тогда начались игры, в которых чаще всего страдал опять же щенячий нос.

После сообща они принялись терроризировать других. По неосторожности заберется к ним во двор чужая кошка — они ее загонят куда-нибудь под крыльцо или в старую будку, пустовавшую с давних времен, Апельсин вспрыгнет на крышу, Яранг разляжется напротив на земле, и держат в осаде целый день, пока не проголодаются сами. Развеселое житье!

Иногда влетало от Нади. Получит тройку в школе, а виноват он, Ярашка! Но, в общем, вполне можно было мириться и с этим.

Яранга окружали хорошие, добрые люди, и он сперва думал, что и все они таковы, сколько их ни есть. Но постепенно стало выясняться, что люди разные — есть хорошие, есть похуже и совсем плохие. Так он и стал делить их — на хороших и плохих. К хорошим относились Надя, Алексей, частенько наведывавшийся после того, как молодые люди повстречались у поленницы, Надины родители, подруги и вообще все знакомые семьи Таланцевых (правда, потом из этого числа пришлось исключить соседа-доктора). Туда же можно было отнести начальника клуба и еще очень многих людей. Плохие — все, кто почему-либо проявлял неприязнь к хозяевам Яранга или просто пытался без разрешения войти в их квартиру, плохим был тип, встреченный на поленнице и угостивший Яранга таким ударом, что у него долго гудело в голове и осталась метка на всю жизнь.

Однако это было все-таки примитивное деление, в чем Яранг вскоре вынужден был убедиться. Человек казался хорошим: не делал подозрительных движений, не кричал, не грозил, а на поверку вышло — хуже его нет; улыбался — а потом причинил тебе зло; вроде проявлял самое что ни на есть сердечнейшее расположение — а оказалось, для того, чтобы усыпить твою бдительность. Значит, надо быть все время начеку, остерегаться. Нельзя доверять всем. Но этот вывод дается опытом. А в молодости и при благополучной жизни его мало!

Кто бы мог подумать, что человек, встреченный им на улице, окажется таким коварным существом! Впервые в жизни (если не считать младенчества, когда Яранг оказался один-одинешенек на пыльной дороге) он вышел на городскую улицу без сопровождающего. Надя была в школе, ворота забыли запереть, и Яранг решил встретить ее. Естественное желание! Ничего предосудительного… Он пробежал квартала два, не обращая ни на кого внимания, когда из-за угла вывернул этот дурно пахнущий детина со странной палкой в руках… О, эта палка! Яранг не знал, что на конце ее была приделана проволочная петля-удавка. Человек мирно остановился, вроде бы давая ему дорогу. Но только он оказался рядом — палка свистнула, проволока обвилась вокруг шеи, петля затянулась и стала душить. Сильный, мощный пес оказался совершенно беспомощным, как новорожденный. Хотел броситься на обидчика — палка не пускала, держала в отдалении; хотел высвободиться, но проволока врезалась в шею с такой силой, что он начал задыхаться. Его куда-то потащили. Затем внезапно ноги его отделились от земли, тело рывком взвилось на воздух (страшная боль в шее и удушье не дали даже завизжать, в глазах потемнело), ударилось так, что кости затрещали; его запихнули во что-то, над головой загремела крышка. Прощай, свобода! Прощай, Яранг! Он был в собачьем ящике.

Вероломство! Какое вероломство! И чье? Человека! Этого урока Яранг не забудет никогда.

Вероятно, если бы Яранг умел анализировать события, как человек, он бы подумал: как глупо все вышло. Ведь достаточно было чуть отклониться в сторону, и проклятая петля миновала бы его, ловец промазал. А что Яранг мог так сделать, была порукой та молниеносность и быстрота, которые позволяли ему ловить пастью муху на лету. Хлоп — и нет жужжалки! Как капкан! Но он был типично городской, домашней, даже, вернее сказать, квартирной собакой… Однако больше он не опростоволосится так ни разу.