Левая Рука Бога - Пол Хофман

— А что если часовой поднимет шум, когда я попытаюсь на него напасть?

— Попытаешься?! — потрясенно переспросил Кейл. — Никаких попыток быть не должно. И я не желаю слышать, что ты, мол, сделаешь все возможное. Напортачишь — и я покойник. Понял?

Задетый, ИдрисПукке с вызовом посмотрел на Кейла:

— За меня не беспокойся, парень.

— А я беспокоюсь. Итак, как только услышу твой сигнал, я убью часового на южной позиции. Минута уйдет на то, чтобы надеть его рясу. После этого я как можно спокойней войду в лагерь. Пока остальные часовые будут выяснять, что происходит…

— А почему бы сначала не убить всех четверых?

— Мы не сможем долго ползать вокруг, не выдав себя. Я предлагаю то, что наиболее безопасно. В лагере начнется суматоха, но я буду выглядеть так же, как все остальные. К тому же будет еще почти темно. Если ты хорошо сделаешь свое дело, много времени мне не понадобится.

— А что мне делать потом?

— Пока часовые на северной и восточной позициях не начнут стрелять, ты не сможешь определить, где они находятся. Но когда начнут, стреляй в ответ, не давай им поднять голову. Я оттащу девушку вон туда, за валун. Там они смогут достать нас только непосредственно сверху. — Кейл улыбнулся. — И вот тут начнется хитрость. Ты должен не дать им оказаться прямо над нами и позади нас, пока я не пробегу нужный отрезок. До тех пор, пока ты не дашь им занять твою позицию, девушка будет в безопасности. Как только я выбегу из-за выступа, мы окажемся двое на двое.

— Но это же сорок ярдов по открытой местности, причем последние пятнадцать — в гору. Если они хоть что-то умеют, у тебя не много шансов.

— Они многое умеют.

— А впрочем, чего я волнуюсь из-за этой самоубийственной пробежки — тебе ведь прежде нужно будет в одиночку убить шестерых вооруженных мужчин. Это же смешно! Нет, нужно ждать отряд Матерацци.

— Они убьют ее прежде, чем Матерацци до нее доберутся. Мой план — ее единственный шанс. Положись на меня: я сделаю все быстрей, чем рассказываю. Будет почти темно, они не будут ожидать нападения перед самым рассветом и не смогут отличить меня от своих. А когда поймут, что на них все-таки напали, подумают, что это Матерацци и что враг повсюду; ничего такого, что я придумал, им и в голову не придет.

— Потому что надо быть идиотом, чтобы в это поверить.

— Под угрозой окажется моя жизнь, не твоя.

— И девушкина.

— Девушкина чего-то стоит только в том случае, если ее освободителями станем мы. Без этого и ты — ничто, а то и хуже. Простой выбор, я бы сказал.

Шесть часов спустя ИдрисПукке стоял над телом убитого южного часового.

В былые времена ИдрисПукке командовал множеством сражений, в которых погибали тысячи людей. Но он давно уже не убивал человека лицом к лицу. Он задержал взгляд на остекленевших глазах, раздвинутых губах, оскаливших зубы, и задрожал всем телом. В результате попытка изобразить крик совы породила звук, способный вызвать сомнения у любого, кто когда-либо слышал, как кричит настоящая сова. Но не прошло и минуты, как он различил фигуру Кейла, бесшумно и медленно двигавшегося вниз по склону, чтобы оставшиеся часовые, если и заметят его, не насторожились.

Ужас охватил ИдрисаПукке при виде, казалось бы, совсем еще мальчика, спокойно приближающегося к шестерым спящим мужчинам.

Он не знал, чего ждать дальше, но того, что произошло, не мог бы и вообразить. Кейл обнажил свой короткий меч и мгновенно вонзил его в первого спящего, человек не успел ни шелохнуться, ни вскрикнуть. По-прежнему неторопливо Кейл подошел ко второму. Снова резкий мощный удар — и опять ни звука. Когда он приближался к третьему Искупителю, тот зашевелился и даже приподнял голову. Удар! Если человек и издал какой-то звук, то ИдрисПукке его не услышал. Кейл двинулся к четвертому, который уже сидел и, запрокинув голову, сонно таращился на него, озадаченный, но не испуганный. Быстрый удар клинком сверху вниз в горло, и Искупитель повалился навзничь с криком, сдавленным, но громким.

Проснулись пятый и шестой — опытные бойцы, закаленные во многих боях и привыкшие к неожиданностям. Первый из них закричал и бросился прямо на Кейла, целясь ему в голову коротким копьем; Кейл отразил удар, одновременно направив острие меча противнику в шею, но промахнулся, клинок прошел сквозь ухо. Мужчина взревел от боли и, корчась, упал на землю. Последний из шестерых, утратив обычное присутствие духа и позабыв весь свой многолетний бойцовский опыт, в ужасе глазел на товарища, судорожно хватавшего сухие листья, на глазах пропитывавшиеся кровью. Молча, парализованный страхом, неподвижный, как древесный ствол, он перевел взгляд на Кейла и успел увидеть, как тот молниеносным движением меча пробил ему грудину. Один лишь всхлип — и мужчина рухнул рядом с продолжавшим рычать от боли товарищем.

Впервые за все это время Кейл побежал, он направлялся к девушке, которая, проснувшись, стала свидетельницей трех последних убийств. Связанную по рукам и ногам, Кейл рывком поднял ее, перекинул через плечо и побежал, чтобы укрыться позади огромного валуна, прислонившись к которому она до того спала. Стрела просвистела мимо его левого уха и отрикошетила от скалы.

ИдрисПукке послал ответную стрелу. Последовал немедленный выстрел другого часового, стрела со свистом пронеслась сквозь крону дерева, за которым прятался ИдрисПукке.

В течение нескольких следующих минут стрелы беспрерывно летели с обеих сторон, но ИдрисПукке разгадал систему: один часовой ловил цель, другой прикрывал его. С каждой секундой становилось светлей, и шансы Кейла на успешный прорыв таяли. ИдрисуПукке пора было уходить, иначе он оказался бы загнанным в угол.

Кейл жестом показал Арбелле, чтобы она сидела тихо и не высовывалась, а затем, выбежав из-за валуна, бросился к месту, где начинался подъем из низины. ИдрисПукке, натянув тетиву, ждал, чтобы вражеский лучник выдал себя поспешным выстрелом, но тот был хитер и хладнокровен: он выжидал, пока Кейл добежит до подъема, где ему придется сбавить скорость и где в него будет легче попасть. Всего четыре секунды понадобилось Кейлу, чтобы перебежать равнинный участок, и вот он уже карабкается вверх, его руки и ноги утопают в сосновых иголках, толстым слоем покрывающих землю и замедляющих движение. Он уже одолел три четверти подъема, как вдруг поскользнулся на древесном корне, облепленном глиной, и, вцепившись руками в землю, замер, шаря ногами в поисках опоры. Это продолжалось не более секунды, однако темп был потерян, и лучник получил достаточно времени: стрела, словно оса, прожужжавшая над вазой с фруктами, ударила в Кейла в тот момент, когда он переваливал через гребень.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});