Ветер разлуки - Соня Мармен

Плач Летиции долетал до него словно бы через густую пелену. Крики и голоса окружающих странно отдавались в голове. Он посмотрел себе под ноги. Темная морщинистая кожа индейца контрастировала с белизной черепа, похожего на белок вареного яйца. Дикарь смотрел на него с улыбкой, даже в смерти бросая ему вызов. В правой руке он по-прежнему сжимал неподвижное сердце Эвана. Александер подумал, что несколько минут назад это сердце билось в груди, билось быстро-быстро от страха перед неизбежным… И что сейчас в этой руке могло бы оказаться и его собственное…

Мало-помалу к нему возвращалось ощущение реальности. Похожий на клубок темных шелковых ниток, скальп Эвана валялся на земле. Он подобрал его и приложил на место – на голову своего товарища. Потом он взял сердце и поместил его в грудную клетку. Странная смесь запахов – сырого мяса, крови и мочи – ударила в нос. Александер закрыл глаза, пытаясь справиться с тошнотой, но желудок сжался от спазмов, и к губам подкатила липкая жижа. Он бросился к кустам, где его и вырвало.

* * *

Военный лагерь англичан насчитывал многие десятки палаток. Разделенные на дивизии, солдаты толпились вокруг костров, на которых готовилась пища, – в окрестностях Пуант-Леви аппетитно пахло вареным и жареным мясом. Некое подобие госпиталя соорудили возле офицерских палаток. Также пришлось наспех делать загородки для скота, который привели из Бомона отряды Амхерста и рейнджеры.

Александер ворочался на одеяле, думая о том, что придется сходить на ближайшую брошенную ферму за соломой, чтобы соорудить себе что-то вроде матраса. Над ухом, не переставая, жужжал противный комар. В конце концов он не выдержал и отмахнулся от него рукой, чем насмешил своего кузена Мунро. Сцена возле церкви, участником которой он стал, стояла перед глазами. От этих воспоминаний мороз продирал по коже.

Повернув голову, он с грустью посмотрел на Летицию. Она спала. Веки ее припухли, на лице засохли капельки крови мужа. Он от души сочувствовал молодой женщине. Что ей теперь делать? Не могло быть и речи о том, чтобы остаться в армии. Если бы не хладнокровие и находчивость Мунро, ее маскарад уже давно раскрыли бы. Было о чем задуматься, глядя на молодого солдата, который, рыдая, обнимает и целует тело своего погибшего товарища…

Мунро оттащил молодую женщину в ближний лесок и заставил выпить весь ром, который имел при себе. Вот только… Александеру показалось, что во взгляде Кэмпбелла, когда он смотрел на Летицию, промелькнул недобрый огонек. Либо сержант догадался, что этот молодой солдат на самом деле женщина, либо его самого привлекают мужчины. Как бы то ни было, докладывая командиру роты Макдональду о случившемся, Кэмпбелл словом не обмолвился о странном поведении солдата Маккалума.

Мунро зажег лампу, подвесил ее на стойку палатки и вышел. Время от времени снаружи доносились разрозненные выстрелы – несколько особенно упорных канадских ополченцев не желали признать свое поражение. На лагерь опускалась ночь, и вместе с ней возвращался страх, о котором обильная трапеза заставила на время забыть. Иногда раздавались крики индейцев – словно напоминание о том, что ждет англичанина, попадись он им в руки. Вокруг Стенвикса тоже бродило немало дикарей, но тамошний лагерь был окружен частоколом высотой в несколько футов и глубоким рвом, и солдаты чувствовали себя в относительной безопасности. Здесь же их защищали только полотняные стенки палатки да часовые.

Клапан палатки, служивший входом, приподнялся, и внутрь вошел Мунро с котелком рагу. Он кивком указал на Летицию и протянул его Александеру.

– Ей нужно поесть. Остатки отдадут свиньям, поэтому я принес еду сюда.

Александер взял котелок и поставил на примятую траву рядом с собой. Он не решался разбудить Летицию. Сон стал для молодой женщины прибежищем от жестокой действительности, с которой ей скоро придется столкнуться. Он долго смотрел на нее, потом тихонько погладил по волосам, в которых запутались сосновые иголки. Молодая женщина перевернулась на спину, и ее груди четко обозначились под рубашкой. Александер скользнул по ним взглядом и, устыдившись, вздохнул. Затем пальцем притронулся к щеке Летиции, и она открыла глаза.

– Маккалум, тебе надо поесть.

Она не ответила, даже не шевельнулась. Просто лежала и смотрела на него, и Александеру от этого взгляда стало не по себе. Что можно сказать женщине, муж которой трагически погиб у нее на глазах пару часов назад? Приходилось признать: он ни черта не смыслит в женщинах, если не считать умения пользоваться ими ради собственного удовольствия…

Он бы не стал отрицать, что желание обладать ею временами посещало его, но сейчас ему не хотелось к ней прикасаться. Летиция была слишком ему дорога, чтобы попросту воспользоваться моментом. Она стала для него всем понемногу – матерью, сестрой, подругой. Сама о том не подозревая, она помогла ему испытать чувство, до сих пор ему неведомое, – бескорыстную любовь. Он любил Летицию, в этом не могло быть сомнений, потому что от одной мысли о предстоящей разлуке у него сжималось сердце. Ему не хотелось загубить все ради банального секса. Тем более что с последним проблем не возникало: вместе с обозом провизии и боеприпасов в Бостон прибыли проститутки. Для него секс по-прежнему оставался средством физической разрядки, дружба же – совершенно другое дело…

– Ну, Маккалум, поешь!

Он помог молодой женщине сесть и поставил котелок ей на колени. Она посмотрела на еду и отрицательно помотала головой.

– Не хочется. Отдай еду Мунро.

– Тебе нужно поесть, Летиция… прости, Маккалум! – поспешно поправился он, зная, что поблизости всегда может оказаться кто-нибудь любопытствующий.

Она оттолкнула котелок. Александер подхватил его и вынул из своих ножен ложку.

– Ешь!

– Не буду! – ответила она и повернулась, чтобы снова лечь.

– Маккалум! Эван умер, но ты-то – нет!

Она порывисто повернулась и посмотрела ему в глаза. Александер подумал, что гнев все же лучше, чем отчаяние.

– Маккалум, возьми себя в руки! Эван не хотел бы, чтобы ты так раскис!

– Хочешь сказать, я радуюсь?

Эти слова стегнули Александера больнее, чем хлыст. Летиция закрыла глаза, силясь сдержать слезы. Она знала, что нельзя позволять себе совсем раскиснуть.

– Ты прекрасно знаешь, что я хотел сказать. Тебе нужно взять себя в руки и осуществить ваш замысел.

– Без него я не смогу, Алекс. Как ты не понимаешь? В одиночку у меня не выйдет.

Он не нашелся с ответом. Это была правда. Но если Летиция откажется от идеи побега, ее неминуемо ждет разоблачение. Что ж, он ей поможет! Это его долг. Преисполненный решимости спасти ее, даже если сама она этого не желает, Александер зачерпнул ложкой рагу и поднес к губам молодой женщины.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});