Сердце льва - Виктория Холт

Король обошел город, громко обличая тех, кто дал клятву освободить Гроб Господень, а потом нарушил ее.

— Такие люди предстанут после смерти перед лицом Создателя, — заверял Ричард, — и устыдятся своих черных дел. Бремя их грехов будет настолько тяжким, что они не смогут даже разогнуться…

Ричард говорил так красноречиво и убедительно, что вскоре ему удалось склонить к возвращению в Яффу почти всех дезертиров.

Пополнив поредевшие было ряды солдат, он наконец приступил ко второму делу — переговорам с Джоанной.

При этом присутствовали Беренгария и малышка-принцесса, которая не разлучалась с ней ни на мгновение. Девочка тихонько сидела в уголке и вышивала.

— Джоанна, — начал Ричард, — я долго размышлял о твоем положении и намерен обсудить его с тобой. Ты потеряла супруга. Хочешь ли ты второй раз выйти замуж?

Джоанна изумленно вскинула на него глаза.

— Ну… смотря за кого… Если он мне понравится…

— Я знаю, — перебил ее Ричард, — что ты была счастлива в первом браке. И наверняка не откажешься от второго. Особенно если твой муж будет знатен и хорош собой.

— Но ты же не можешь найти мне такого… здесь! — ужаснулась сестра.

Ричард поцеловал ее в лоб.

— Почему не могу? Могу! И уже подобрал.

— Но кто он? — с тревогой вскричала Джоанна.

— Малек-Абдул, брат Саладдина.

От изумления Джоанна потеряла дар речи, а Ричард торопливо продолжил:

— Он высокороден и обладает прекрасными манерами, красив, умен…

— Но он же магометанин! — взмолилась Джоанна. — Сарацин! Как тебе только пришло в голову предложить мне стать женой такого человека?

— Дорогая, тобой владеет распространенное заблуждение. Ты считаешь этих людей дикарями. Но уверяю тебя, это совсем не так. Они храбры, культурны, умеют поддержать беседу… Да от такого жениха любая женщина будет без ума!

— Только не я! — упрямо выпятила подбородок Джоанна.

— Тебе, наверно, нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью…

— Ничего подобного! Говорю тебе: я не выйду за сарацина! Это мое последнее слово.

— Джоанна, ты ведешь себя неразумно. Ты поверила россказням невежд. А я знаю этих людей лично. Я сидел за одним столом с Малек-Абдулом. Он умен, обходителен. Им любая женщина может гордиться.

— Дочери Генриха Английского и Альенор Аквитанской этот сарацин — не пара!

Джоанну было не узнать. Куда подевалась ее обычная кротость? Сразу стало понятно, что отцом Джоанны недаром был Генрих Плантагенет. Глаза ее засверкали, словно раскаленные уголья.

— Сколько жен у этого сарацина? — зловещим шепотом спросила она.

— Не знаю… Наверное, несколько. Но какое это имеет значение?

— По-твоему, это неважно? Впрочем, по-моему, тоже, потому что я не собираюсь выходить за него замуж.

— Прошу тебя, будь благоразумна, сестра. Это дело чрезвычайной важности. От твоего решения может зависеть судьба всего похода.

— Что ж, в таком случае она окажется печальной. — Подумай о том, сколько человеческих жизней висят на волоске!

— Я лучше подумаю о своей жизни.

— Ты поступаешь опрометчиво, Джоанна.

— А ты? Сам-то ты взял бы в жены сарацинку? — Если бы это было необходимо — да!

— Так тебя же это ни к чему не обязывает! Как ты поступаешь со своей женой? Ты почти не помнишь о ее существовании! А чтобы не видеться с ней, у тебя есть прекрасная отговорка — война.

Беренгария ахнула.

Джоанна покраснела. Она уже пожалела о том, что невольно причинила боль своей невестке.

Но уступать брату на сей раз Джоанна не собиралась.

— Ричард, — твердо сказала она, — я не пойду за него замуж. Ни за что! Так и передай своим сарацинам: я скорее прыгну вниз с городской башни, чем стану женой нехристианина.

— Но, может, нам удастся убедить его принять христианство, — неуверенно предположил Ричард.

Джоанна расхохоталась, как безумная.

— Скорее они потребуют, чтобы я стала магометанкой.

— Нет, — серьезно возразил Ричард. — Я на это не соглашусь.

— Как это великодушно с твоей стороны! — саркастически хмыкнула Джоанна. — Тебе не жаль выдать меня за дикаря, у которого, наверное, целый гарем. Но поскольку ты у нас такой добренький, ты предложишь ему принять христианство. Представляю, как он будет над тобой потешаться!

— Ты просто несговорчива сегодня, сестра.

— Да! — вскричала Джоанна. — Да! И не уступлю тебе. Не надейся!

Поняв, что толку от нее все равно не добиться, Ричард поспешил убраться восвояси.

А Беренгария и Джоанна бросились утешать друг друга.

Джоанна истерически рыдала, Беренгария была бледна и печальна.

— Джоанна, — прошептала Беренгария, — а вдруг он будет настаивать?

— Нет! — убежденно ответила Джоанна сквозь рыдания. — Он знает, что я не изменю своего решения.

— Неужели ты и вправду готова… покончить с собой?

— Да, если меня будут принуждать выйти замуж за сарацина!

— Ах, Джоанна! Как ужасно быть принцессой! Мы игрушки в чужих руках… А я-то думала, что мне повезло с мужем.

— Теперь ты в этом сомневаешься?

— Джоанна! Зачем нам притворяться друг перед другом? Я ему совершенно безразлична. Он изобретает любые предлоги, лишь бы не оставаться со мной наедине.

— Но Ричард пренебрегает тобой не ради женщин. Пусть это послужит тебе хоть каким-то утешением.

Беренгария поджала губы и еле слышно произнесла, глядя в одну точку:

— Может, я должна ревновать его не к женщинам?

Увы, уныло подумала Джоанна, бедняжка повзрослела и сделала неприятное открытие, что мир не такой, каким он ей являлся в мечтах…

С этого мига из их отношений полностью исчезла фальшь. Джоанне уже не нужно было оправдывать Ричарда. Беренгария понимала, что Ричард равнодушен к ней и исполняет свои супружеские обязанности только из чувства долга.

Обе были несчастны, но Беренгария страдала неизмеримо больше. Джоанна хотя бы сопротивлялась и не собиралась покоряться.

Киприотская принцесса затаилась, как мышка, в своем уголке и молча наблюдала за ними. Она сидела так тихо, что о ней все позабыли.

Да, думала девушка, быть принцессой действительно грустно.

Ее сердце тоскливо сжималось, когда она пыталась представить себе свою судьбу. Отец ее был в цепях, пусть даже серебряных; Кипр принадлежал Ричарду. Увидит ли она когда-нибудь отца и родной дом? Найдут ли для нее мужа? Навряд ли… Кому она такая нужна?

* * *

Постепенно Ричард понял, что Джоанна никогда не согласится выйти замуж за брата Саладдина. Тогда он вспомнил про свою племянницу и предложил ее в жены Малек-Абдулу. Естественно, король предпочел не называть истинную причину отказа Джоанны, а написал в своем послании, что ей потребовалось бы получить согласие папы римского, а это долго и хлопотно.