Волшебный бумеранг (Космологическая феерия) - Николай Руденко

Между деревьями в газонах красочными каплями рдели цветы.

Коля посмотрел на Лочу. Она сбросила плащ и стояла в белом одеянии, стройная, словно выращенное в ее саду деревце. Лоча ответила ему задумчивым взглядом, и они сразу поняли друг друга.

Каждый из тех, кто прогуливался по площади Пантеона Разума, имел на груди такой же амулет, как и у Эло Первого. Амулет защищал человека от жестокостей и своеволия, господствующих в государстве Бессмертного, гарантировал абсолютную свободу, ибо свобода эта охранялась аккумулированным разумом народа.

— Скажи, Эло, — спросил Коля, — как попадает разум живых в разумотеку Пантеона? И зачем живому человеку нужен электронный двойник его мозга?…

— Очень нужен, — ответил Эло Первый.

Он объяснил, что разумотека Пантеона принимает в свои электронные хранилища только тот человеческий разум, который уже совершенно созрел — в период его наивысшего расцвета. Пантеон сам определяет это время для каждого из людей. Точно так же, как, скажем, общество ученых решает — принимать ли ему в свою среду нового коллегу или, может, ему нужно еще какое-то время для более полного проявления его способностей. Но миллиарды разумных единиц Пантеона советуются между собой молниеносно, в течение минуты, и сразу же ставят диагноз. Для каждого гражданина Материка Свободы этот день, когда Пантеон принимает его разум в свою среду, — самый прекрасный праздник в жизни, Праздник Зрелости. Для одного человека этот праздник наступает раньше, для другого — позднее, но он обязательно приходит к каждому, так как в жизни каждого человека есть наивысшая точка в его духовном развитии, после которой начинается медленный спад, заканчивающийся с течением времени физической смертью…

Неизвестно, сколько продолжалась бы эта беседа, если бы на площадке не появился приземистый, полный человек в сером плаще. Это был член Совета Седоголовых. Поздоровавшись с гостями, он пригласил их в парк. Там сейчас большой праздник — Праздник присоединения Фаэтона к Разуму вселенной…

Парк был заполнен празднично одетыми людьми. В одежде их господствовали все краски, кроме розовой, так как и здесь розовый цвет был цветом космических встреч и разлук.

И вдруг над головами зашелестели тысячи розовых плащей. Послышались возгласы приветствия. Это космические фаэтонцы, жители гравитационных городов, прибыли на большой праздник, который им хотелось встретить вместе с родственниками и друзьями. Подняв головы, гости заметили невысоко в небе ярко освещенные дома-корабли. Они спокойно висели под снежными тучами, закрывая собой почти все небо. Это был другой — космический материк, прибывший на материк «низовой» — родной, первичный.

Фаэтонец в розовом плаще весело сжал в дружеских объятиях светловолосого фаэтонца в белой одежде, с которым, по-видимому, что-то случилось, так как лицо его было печальным.

— Что произошло? — спросил космический фаэтонец. — У тебя такой вид, словно ты похоронил родного отца.

— Наказан, — медленно ответил фаэтонец в белом.

— Сколько?

— Четверть оборота.

— В чем же ты провинился? — сочувственно спросил космический житель. — Наказание очень суровое…

Гости не услышали ответа. Но Эло Первый объяснил им, что и на Материке Свободы существуют наказания за определенные проступки. Человечество не может отказаться от общественного соглашения о нормах общежития, иначе оно перестанет быть обществом. На Материке Свободы не бывает проступков перед государством, перед правительством, так как нет ни государства, ни правительства. Но вина одного человека перед другим, вина перед коллективом, к сожалению, еще случается. Несколько оборотов назад произошло даже убийство из ревности. Но убийца сам понял, что не имеет права жить среди людей, и попросил отправить его на одну из планет системы Толимака. Такие тяжкие преступления случаются очень редко. Их внимательно изучают, как опасное искривление человеческой психики.

Почти все проступки связаны с эмоциональными факторами человеческой натуры. Опыт разума и опыт эмоциональный — не одно и то же, хотя, безусловно, они где-то скрещиваются и взаимодействуют. Конечно же, каждый живой человек намного сложнее, чем целый Пантеон Разума с его миллиардами различных единиц. Человеческие характеры сталкиваются, словно молекулы, и это не может прекратиться, иначе прекратится сама жизнь. Не всегда поддаются объяснению причины человеческих симпатий или антипатий: по большей части здесь действует не разум, а эмоции. И проступки возникают несознательно — из любви или ненависти одного человека к другому. Бывает и зависть, и желание доказать свое превосходство, унизить соперника в любви или в работе. Словом, живые остаются живыми…

Эло объяснил, что самое большое наказание на Материке Свободы — это временное отстранение от работы. Наказанный человек так же, как другие, может сколько угодно гулять в садах, вместе с другими посещать дворцы питания и дворцы спорта, но работать ему разрешают только тогда, когда истечет срок наказания. Граждане Материка Свободы каждое такое наказание переживают чрезвычайно тяжело. Приговор выносит обыкновенным большинством голосов квартал, в котором проживает виновный…

Но вот над головами — на уровне фиолетовых верхушек деревьев перед праздничной толпой появился Совет квартала, к которому принадлежал парк. Среди членов этого Совета был только один представитель Совета Седоголовых — тот, что и пригласил их сюда. Праздник шел во всех парках.

Члены Совета, одетые в серые плащи, неподвижно держались в воздухе. Наконец старший из них сказал:

— Друзья! Сегодня во всех наших парках мощные стены горизонтов покажут фаэтонцам передачи планеты Демы. Они пришли к нам через Юпитер…

Свет начал гаснуть, десятки тысяч людей — взрослые и дети, женщины и мужчины — смотрели на экран, свободно висевший в воздухе над вершинами деревьев. Экран был такой величины, что передачу могли видеть даже космические фаэтонцы, оставшиеся в своих домах-кораблях…

А когда на экране возникло изображение, люди оказались в совершенно незнакомом им мире. Это было так неожиданно, что они сначала даже растерялись, но вскоре поняли: мощная станция Материка Свободы транслирует передачу с далекой планеты Демы. Диктор переводил передачу с языка Юпитера на язык фаэтонцев. А голос второго диктора — жителя планеты Демы, которого они видели на экране, звучал приглушенно.

У человека с планеты Демы были такие же руки и ноги, как и у фаэтонцев. Такое же лицо, такое же туловище. Когда изображение стало четче, зрители поняли, что это была женщина. Волосы у нее золотистые, коротко подстриженные. Лицо розовое, с тонкой нежной кожей. Только глаза необычного цвета, такой цвет глаз не встретишь на Фаэтоне.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});