Мир Сатаны - Андерсон Пол Уильям

Старше меня на несколько лет, высокая, сильная, с полной грудью и длинными ногами, отнюдь не скрываемыми короткой туникой. Нос слегка вздернут, большой рот, широко расставленные зеленые глаза под широкими бровями. Она никогда не открывала белый шрам на правой скуле. Волосы, подстриженные ниже ушей, были светлыми, как лен. Ветер развевал их, как знамя, над коричневой, слегка обветренной кожей».

Он подумал: «Смотрит ли она на сближение также легко, как девушки-птицы Короны? Или же все еще остается девственницей? Такое казалось маловероятным! Как человек, постоянно находящийся в любовном периоде низшего порядка, мог состязаться в чистоте с Айат?»

Он молчал.

«Но Высокое Небо — это не Врата Бури и не Горное Озеро. Впрочем, здесь, где живет Табита, у нее много соратников, подобных ей по рождению.

Она часто путешествует и бывает в разных местах». — Он отогнал от себя эти мысли.

— Эгей, да ты покраснел, — рассмеялась она. — Я тебя чем-нибудь смутила? — Она отпустила его руку. — Если так, то прошу меня извинить. Но ты всегда слишком серьезно относишься к подобным вещам; поверь, общественный ритуал, необходимый набор фраз — дело не смертельное!

«Ей, конечно, легко, — подумал он. — Ее предки были приняты в этот чос. Ее родители и их дети выросли в нем. Четверть его членов должна быть сейчас людьми. И они обладают влиянием — вспомнить только общество по торговле рыбой, которому дали начало она и Драун».

— Боюсь, для веселья у нас нет времени, — сказала она. — Впереди тяжелые времена.

— Вот как?

— Империя собирается выступить против нас. Идем в дом. — Табита взяла его за руку и повела к участку.

Местные строения с тростниковыми крышами были ниже, чем большинство итрианских домов, и крепче, чем казались с виду, ибо их пуританство служило защитой от авалонских ураганов.

— О, — сказала она, — империя основательно выросла со времен Мануэля Первого. Но я читала историю. Как территория попала под контроль? Часть путем обычного партнерства: цивилизованные негуманоиды, подобно синтианам, находили в этом преимущество для себя. Некоторые делали это ради торговли или обмена. У некоторых цели были завоевательными, это так, но всегда примитивные, во всяком случае, так было с большинством из тех, чья сила в космосе смехотворно меньше, чем сила Великой Земли. Ветерок против бури!

— А мы? Мой отец говорит.

— Да. Сфера Земли достигает четырехсот световых лет в поперечнике, наша — около восьмидесяти. Из всех систем одна Империя обладает прямыми контактами с несколькими тысячами планет, наши же насчитывают не более двухсот шестидесяти. Но не считаешь ли ты, Крис, что мы знаем наши планеты лучше? Мы более компетентны. В целом наши ресурсы меньше, но наша технология хороша во всех ее проявлениях. И потом, мы лишь оговариваем свое право на границах. Если речь идет о расширении государства, они могут найти солнца и гораздо ближе к дому, которые никогда не посещали. Эти территории будет легче взять, чем гордый, хорошо вооруженный доминион.

— Мой отец говорит, что мы слабы и не готовы.

— Ты думаешь, мы проиграли бы войну?

Крис не ответил.

Стало так тихо, что им было слышно, как скрипит песок у них под ногами.

Наконец он сказал:

— Я думаю, никто не вступает в войну с мыслями о поражении.

— Я не верю в то, что на нас нападут, — сказала она. — Я более высокого мнения о здравом смысле Империи.

— Все равно, нам лучше принять меры предосторожности. Одной из них является домашняя защита.

— Да. Но будет нелегко организовать ее среди сотен и более чосов.

— Может быть, в этом сможем помочь и мы, птицы, — заметил он, Особенно давно обосновавшиеся, как твоя семья.

— Я сочту за честь помочь, — сказала она ему. — И, собственно говоря, я не считаю, что сотрудничество чосов будет чересчур уж плохим, — Она гордо вздернула подбородок, — когда речь идет о том, чтобы показать Империи, кто летает выше!

* * *

Айат и Водан летели вместе. Они были красивой парой: у обоих золотистые глаза и волосы, но он — желтовато-коричневый, а она темно-бронзовая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Под ними простирались земли Врат Бури: поросшие темным лесом долины, утесы и ущелья, пики, которые сверкали снежной белизной, голубизной водопадов, чьи воды походили на лезвие ножа, серебром ледников.

Ветер тянул свою песню и уносил прочь облака, позолоченные Лаурой, а воздух был свежим и острым.

Неслышными тенями неслись они по миру. Итриане пьянеют от свежего воздуха. Он наполняет их уверенностью и силой. Он заставляет расправлять их крылья до отказа, так, что ощущается напряжение мышц.

Он сказал:

— Если бы я принадлежал к роду Аринниана, я бы непременно обвенчался с тобой теперь же, до того, как взойду на корабль. Но ты месяцами не будешь в любовном периоде, а к тому времени меня, может быть, не будет в живых. Я не хочу приносить тебе горе.

— Ты думаешь, я буду меньше скорбеть, если не стану носить титул «вдовы»? — Ответила она. — Я хотела бы иметь право на то, чтобы возглавлять твой памятный танец. Ибо именно я знаю, какую часть этих небес ты любишь больше всего!

— И все же могут возникнуть всякие нежелательные вопросы: обязательства по отношению к моему роду и тому подобное. Нет! Станет ли наша дружба менее крепкой от того, что какое-то время ты не будешь считаться моей женой?

— Дружба. — Пробормотала она. Потом с жаром проговорила:

— Той ночью я мечтала о том, чтобы мы были людьми.

— Как? Вечно внизу?

— Вечно связанные узами любви!

— Кх-Хъянг! Я питаю глубокое уважение к Аринниану, но иногда я сомневаюсь: не слишком ли много времени он проводит с тобой с самого детства. Если бы Литран не взял тебя с собой, когда у него было дело в Грее. — Увидев, как поднялся ее хохолок, Водан не договорил фразу и закончил уже другим тоном:

— Да, он твой преданный друг. Это делает его и моим другом. Я лишь хочу предупредить тебя. Не пытайся быть человеком.

— Нет, нет! — Айат почувствовала, что теряет высоту. Помогая себе, она взмахнула крыльями и рванулась к сверкающему за деревьями пику, так что свежий ветер заиграл и загудел вокруг нее.

Она мчалась вперед, чувствуя, как напрягается и наливается силой каждый ее мускул, наполняя тело невыразимой радостью, а небеса раскрывают ей свои объятия.

Она радостно рассмеялась.

Водан нагнал ее.

— Разве я бы смогла отказаться от этого? — Весело воскликнула она. Или ты?

* * *

Экрэм Саракоглу, имперский губернатор сектора Пакис, уже некоторое время намекал на то, что хотел бы встретиться с дочерью адмирала флота Хуана де Иесуса Кайал и Поломарес.

Она прибыла из Нью-Мексико для того, чтобы стать официальной хозяйкой и домоправительницей своего овдовевшего отца после того, как он уехал из штаб-квартиры на Эсперансу и снял дом во Флервиле.

Назначенная дата была отклонена.

Дело было не в том, что адмирал не любил губернатора — они хорошо ладили между собой — или не одобрял его намерений, несмотря на его чрезвычайную гордость и пристрастие к женскому полу.

Сама Луиза принадлежала к числу тех людей, которые в случае крайней необходимости пустят в ход все, чтобы защитить свою гордость и честь. Дело было просто в том, что оба мужчины были совершенно завалены работой.

Наконец их помощники оказались настолько хорошо подготовленными, что могли, казалось, справиться с делами сами, вот тогда Кайал и пригласил Саракоглу к обеду.

Однако в последнюю минуту возникло еще одно препятствие. Адмирал позвонил домой, сказав, что вынужден задержаться в офисе на пару часов.

Губернатор уже находился в пути.

— Ваше общество давно не может идти ни в какое сравнение даже с самым чудесным обедом, — вкрадчиво проговорил Саракоглу, целуя Луизе руку. Уверяю вас, что это не имеет никакого значения.

Миниатюрная, она обладала прелестной фигурой и хорошеньким смуглым личиком. А вскоре он узнал, что, несмотря на всю свою гордость, она умела слушать мужчину и — качество еще более редкое — задавать ему поощряющие вопросы.