Король сыщиков - Нат Пинкертон

Так прошло больше часа. Наконец, Патрик приказал поднять якорь, и пароход направился на середину озера. В этот момент послышался двойной гудок моторной лодки, мчавшейся от берега. То был сигнал о грозящей опасности и весьма важных новостях.

Через несколько минут лодка подошла к пароходу. Патрик был вне себя, когда один из прибывших на ней, еще поднимаясь по лестнице, крикнул хриплым от волнения голосом:

— Все пропало! Приближается целая флотилия, чтобы захватить «Примрозу»!

В ответ раздались злобные вопли. Патрик, придя в сильное возбуждение, схватил за горло поднявшегося на борт и начал трясти его.

— Это неправда! Ты врешь! — ревел он в исступлении.

Но это состояние у него продолжалось недолго, он вскоре утих и начал подробно расспрашивать прибывших на лодке разбойников обо всем, что они видели и слышали в Порт-Роване.

— Вперед! Полным ходом! — скомандовал Патрик с налившимся кровью лицом, когда они закончили. — Дальше, на середину озера! Придется пожертвовать «Примрозой», но сначала надо уничтожить Пинкертона! Тащите его к пушкам! Откройте люки и направьте в них жерла! На середину палубы несите динамит со взрывным снарядом! Пускай эти собаки взлетят на воздух, если смогут подняться на «Примрозу»!

Вся шайка разбойников тотчас взялась выполнять указания своего главаря. Нат Пинкертон слышал каждое слово Патрика. Его отвязали от столба и потащили на носовую часть судна, по бокам которого стояло по три пушки.

Расположенные перед ними люки были устроены так хитро, что, когда они были закрыты, их почти невозможно было заметить. Разбойники поспешили их открыть.

Патрик в диком бешенстве набросился на Пинкертона и кулаком нанес ему сильный удар по лицу.

— Это ты во всем виноват, собака! — хрипел он. — Ведь это ты придумал, как завладеть нашей моторной лодкой, и рассказал об этом своему помощнику.

Пинкертон хладнокровно кивнул головой.

— Да, я!

— За это ты поплатишься! — закричал Патрик. — Вперед! Заряжайте пушку картечью! — отдал он команду.

Пинкертон видел, как зарядили пушку.

Злодеи, злобно смеясь, привязали его так, что живот оказался перед самым жерлом.

Когда все приготовления были окончены, в запал вложили фитиль, конец которого спускался на палубу. Патрик, зажигая его, с гадкой усмешкой посмотрел Пинкертону в лицо и сказал с дьявольским злорадством:

— Выстрел будет через несколько минут. Посмотри, как искра поднимается вверх! И если ты сможешь теперь освободиться, я брошу все и повешусь на первой осине!

Потом Патрик крикнул:

— Эй, вы, идем! Всем в лодки! Зажгите фитиль под динамитом! Чтобы через час, когда флотилия подойдет к нам, все взорвалось.

Разбойники, посылая по адресу Пинкертона всякого рода злые насмешки, направились к открытому люку. Патрик шел последним, он, подтащив к люку лестницу, все с той же усмешкой заглянул в него.

— Отправляйся в пекло, собака сыщик! — крикнул он Пинкертону.

Пинкертон смотрел на пламя, успевшее уже подняться до половины высоты пушки, заряженной картечью, которая должна разорвать его тело на куски.

Джон Патрик исчез, как и остальные разбойники, но еще слышны были отдельные возгласы. Наконец раздался шум моторов. Преступники уплыли, бросив «Примрозу» на произвол судьбы.

Нат Пинкертон остался один. Великий сыщик был ошеломлен. Но, собрав волю в кулак, он преодолел охвативший было его страх. Он понимал, что нельзя терять ни секунды, надо быстро сообразить, как найти выход из этого, по-видимому, безвыходного положения.

Горькая улыбка появилась на его крепко сжатых губах: он не видел средств к своему спасению! Пинкертон не сводил глаз с фитиля: огонь уже достиг того места, где шнур касался пушки. Еще четыре минуты — и его разорвет на части…

В отчаянии он со страшной силой рванул связывавшие его веревки, стараясь придвинуть к себе ту петлю, которая надета на дуло пушки и к которой прикреплены его руки, и почувствовал, что это ему может удастся.

Но слишком мало времени у него оставалось, только три минуты — он не сможет освободиться! Негодяи это знали! Он погиб. Мысли Пинкертона путались, он закрыл глаза… Дрожь пробежала по телу, холодный пот выступил на лбу…

Он опять открыл глаза. Пламя находилось в пяти сантиметрах от запала. Еще две минуты, и все будет кончено. В этот страшный момент обычное хладнокровие покинуло сыщика: его пронзила предсмертная судорога.

Еще минута! Он уже находился в состоянии того страшного нервного напряжения, которое близко к помешательству, как вдруг гениальная мысль мелькнула в его голове. Надо плюнуть! Просто сильно плюнуть и потушить таким образом пламя!

Но рот у него весь пересох — слюны не было. О, где же взять какую-нибудь жидкость!

Он вскрикнул… Он все же нашел средство, и к нему вновь вернулось хладнокровие. Не обращая внимания на сильную боль, он стал кусать язык зубами. Рот его моментально наполнился кровью, а в следующий миг сыщик выплюнул красную темную жидкость на запал. И еще раз, и еще раз!

Пламя уже находилось на расстоянии всего одного сантиметра от запала. Взрыв произошел бы через несколько секунд. Но полилась кровь, послышалось легкое шипение, и на месте пламени появилось крошечное облачко белого пара.

Пламя погасло — опасность миновала!

Нат Пинкертон глубоко вздохнул и почувствовал, как тело его наполняется новой силой. Он стал нетерпеливо рвать и дергать во все стороны опутывающие его веревки, пока ему не удалось наконец отодвинуться от пушечного жерла. Вот он уже свободно поворачивается, вот сбрасывает веревку с туловища, а потом освобождает и руки. Он начал действовать с быстротой молнии, крепко сжав губы, чтобы кровь не вытекала изо рта.

Одним прыжком поднявшись наверх, сыщик пробрался через люк на середину судна, схватил подложенный под динамит горящий фитиль и моментально вернулся с ним к заряженной пушке. Он направил ее на плывущие одна за другой лодки, в которых сидели разбойники, потом поднес горящий фитиль к запалу.

Результаты раздавшегося выстрела были потрясающими: две лодки разбились вдребезги и пошли ко дну, у третьей были повреждены руль и винт, и она не могла продолжать свой путь. Раненные и уцелевшие разбойники устремились к ней, чтобы уцепиться за нее, но большинство негодяев были убиты.

Разбойники оказались обезоруженными, и когда через полчаса их стали арестовывать, они сдались без всякого сопротивления.

Ната Пинкертона нашли на «Примрозе» возле пушки — он лежал без чувств. Потеря крови из перекушенного наполовину языка привела к обмороку.

Шестнадцать оставшихся в живых разбойников, в том числе и Патрика, отправили в Эри, где в скором времени все они были преданы суду — вместе с Соломоном Брауном, богатым судовладельцем, который, как подтвердилось, был главным в этой разбойничьей шайке.

Брауна, Патрика и еще нескольких приговорили к смертной казни, остальных, включая и Тома Рейли, — к долгосрочному тюремному заключению.

Нат Пинкертон полностью вылечился от травм, полученных на «Примрозе». Во всех окрестностях озера Эри его славили как героя и освободителя; в честь его и Боба, верного помощника знаменитого сыщика, на побережье были устроены всевозможные празднества.

А потом Нат Пинкертон и Боб вернулись в Нью-Йорк, где их ждали уже новые, не менее интересные и не менее опасные дела.

ГНЕЗДО ПРЕСТУПНИКОВ ПОД НЕБЕСАМИ

Глава I

Синий зонтик

В пасмурный осенний день 18… года по Бродвею, главной улице Нью-Йорка, шло двое мужчин, из которых один был до того смешон, что прохожие останавливались и с улыбкой глядели ему вслед.

Невысокого роста толстяк, лет пятидесяти, был одет в светлый, клетчатый костюм и красный, вышитый желтыми цветами жилет, с толстой золотой цепочкой.

На коротких ногах, упрятанных в сапоги с громадными голенищами, звенели шпоры, а на голове красовалась мягкая, широкополая шляпа. Лицо толстяка круглое, бритое, красное, говорило, что этот человек не знал нужды. В правой руке, унизанной дорогими перстнями, он нес невероятной величины зонтик, крытый синей, шерстяной материей, с необыкновенной ручкой, напоминавшей толстый конец дубины.

Владелец этого своеобразного зонтика, по-видимому, не замечал, что его синее чудовище привлекало насмешливые взгляды прохожих, и что порою слышались довольно насмешливые замечания.

Наружность другого мужчины не бросалась в глаза. Головой выше своего товарища, худощавый, с бледным лицом, окаймлявшимся черной бородой, он был одет в простой, темный костюм, а в руке держал солидную трость.

Он и не думал потешаться над своим спутником, привыкнув к эксцентричностям приятеля, которого ценил и уважал.

Когда они дошли до Цедар-стрит, толстяк вдруг остановился.