Вишневая ветка - Мила Руана

увеличивая потенциал и облегчая получение результата.

Проблема состояла в том, что ей не хватало учителя. Она не знала всех возможностей и что вообще можно получить с помощью магии и попросту импровизировала.

Редкие воспоминания того, что видела у мамы, или у Орлова и его работников помогали работать фантазии, а упор и бесконечные тренировки с многократным повторением движений — оттачивать мастерство.

Помимо прочего, плотно работая с источником, научилась его ощущать и свободно перемещать энергию. Даже научилась понимать, насколько он полон. В конце концов задача хранителя состоит, в том числе, в поддержании уровня его наполненности. И была очень довольна собой. Ведь, по сути, ее так никто и не научил этому, не объяснил, и пришлось самостоятельно находить пути и способы.

А еще, усиленные тренировки помогали ей не думать. Они отвлекали. Но стоило только сделать паузу, как раненое сердце снова начинало болеть. Вот кто бы мог подумать, что за столь короткое время можно так сильно к кому-то привязаться. А еще что-то Виктору говорила про три месяца, а сама…

Ей нужно время. Только оно способно вылечить. Хотя вряд ли, скорее притупить боль. Но и это было бы неплохо. А еще жизненно важны регулярные занятия. Они заглушают воспоминания.

Павел постоянно крутился рядом, но расспросами не донимал. Возможно, и так все понял. Сама расскажет, когда будет готова.

Неожиданно, в доме сработали сигналки и калитка отварилась. Но Ника, как ни странно, не испугалась. Во двор зашел Эдуард. Он быстро пробежал взглядом по территории и нашел Веронику. Плотно закрыл за собой дверь, запечатав все замки, и направился прямиком к девушке.

— Не подходи, — выпала она.

— Я не причиню зла, — выдал маг спокойным уверенным тоном, — на мне блокаторы силы.

И он поднял руки, задрав рукава куртки. На запястьях красовались браслеты, похожие на те, что одел на нее Виктор.

— Ну да, только сам же их и снимешь.

— Я не заливал в них силу, чтобы это сделала ты. Разве я хоть раз навредил тебе? Я пришел поговорить. И рассказать правду. — подошел, и сел в стоящее рядом кресло.

Вероника отметила, что вид у него был потрепанный: лохматый, заросший, с потухшим взглядом. Похоже, и ему было несладко эти дни. И в груди все сжалось. И вот что же она так на него реагирует то? Никак душа и мозг примириться не хотят.

— Ложка дорога к обеду. Почему же сразу не рассказал?

— Это не моя тайна. Я и сейчас многое смогу объяснить, только если ты дашь клятву о неразглашении, которую дают все мои работники. И да, агентство не совсем моя настоящая работа. Хотя деятельность все равно детективная.

— Почему я должна тебе доверять?

— Я не сделал тебе ничего плохого и не сделаю. Я не смогу. Не такой я и ужасный, каким ты себе меня нарисовала. Чересчур серьезные моральные принципы во мне взрастили. И…я слишком сильно люблю тебя.

— Что? — сердце выполнило кульбит и пропустило пару ударов. Может, Ника ослышалась? Ведь это невозможно.

— Сам не ожидал, как сердце ты мое выкрала, под кожу въелась. Дышать без тебя тяжело. — душа Вероники затрепетала, переполняясь счастьем. Но длилось это недолго, так как детектив продолжил, — Но, к сожалению, нам нельзя быть вместе. Я — хранитель огня. Вот это самое странное. Непонятно как это произошло.

— По-твоему в меня невозможно влюбиться?

— Как раз наоборот. Очень легко. И готов поспорить ты уже немало сердец разбила. Дело не в этом. Строго-настрого запрещено объединять источники. Магия их такова, что отталкивает хранителей друг от друга. Да и за всю историю не было ни одного случая, чтобы два хранителя создали семью. Потому я никак не ожидал, что все так получится. Но меня не то, что отталкивает от тебя, а как магнит тянет. Ты во всем особенная.

— Неужели нет шанса?

— К сожалению нет. Кстати, ты нашла источник, он принял тебя?

— Да, принял.

— Хорошо. Он почувствовал твою силу. Ведь ты же даже не знала, что нужно для этого делать.

— Все прошло само собой.

— Я верил в тебя. Так вот, ты — единственная наследница семейного источника, как и я. На самом деле я не один в семье. У меня есть сестра, младше меня на двенадцать лет, но я не могу передать бремя ей. У нее проблемы с венами, и еще в раннем детстве наши врачи запретили ей открывать силу. Это может убить ее. Я сам возил ее по госпиталям, когда это вскрылось. Потому ее силу попросту окончательно запечатали. — и медленно, сделав паузу и неотрывно следя за реакцией Ники, продолжил. — Ты с ней знакома. Это Карина.

— Что?

Голова закружилась, а Ника шумно вдохнула. Это та самая зеленоглазка, к которой ее сердце ревновало Эдуарда. Вот откуда эти нежные объятия и взгляды. Она все неверно рассудила. Ну да, по сути, он ее вырастил после смерти родителей. Она ведь была еще совсем маленькой. Конечно, он в ней души не чает.

С груди будто тяжёлый камень свалился. Хотя, радоваться то, по сути, нечему. Все даже хуже, чем ожидалось. Если с соперницами еще есть шанс бороться, то с мироустройством и законом — уже нет.

И вот наконец-то пазл начал складываться. Вот они, эти его теплые взгляды, забота, которой он ее окружил, его переживания и помощь. Но при этом каждый раз будто отдергивал сам себе, старался отстраниться. Пытался строить барьеры.

Если бы он рассказал об этом сразу, может быть, и она бы постаралась держать дистанцию. Хотя, ведь он сам гораздо опытнее нее и то не смог. Куда уж ей, молодой зеленой.

— Я ведь заметил твою реакцию в клубе на нее. Прости. Поверь, мне самому было тошно. Но в тот момент я надеялся, что столь маленькая ложь поможет, отдалит нас. Я дурак. Самое ужасное в этой ситуации знаешь что?

— Что?

— Я чувствую, что тоже нравлюсь тебе. Если бы у тебя был парень, да тот же Виктор, до происшествия, — поправился он, — было бы не так болезненно. Есть другой, сердце занято. Что же, сколько людей