Истина короля - Мария Сергеевна Руднева

не хотелось.

Иначе мысли сводились к тому, что бриттским правителям совершенно не везло с союзниками.

– Долго еще? – шепотом спросил мистер Уолш, прерываясь, чтобы отдышаться.

Мистер Мирт, столь грубо вырванный из своих размышлений, покачал головой.

– Далеко не пойдем. Если бы я закладывал в подземелья взрывчатку, я бы начал отсюда…

Мистер Уолш прошел вперед и посмотрел туда, куда указывал мистер Мирт. Место, о котором он говорил, было небольшим аккуратным гротом, прекрасно сохранившимся, несмотря на время запустения. Раньше в нем был фонтан, но теперь он пересох, и осталась только каменная чаша, которую подпирали два фавна. По краю чаши шел орнамент из голубых колокольчиков, ветвей мирта и рябиновых ягод.

А в самом центре чаши находилась подготовленная для взрыва взрывчатка с тщательно выправленным фитилем. Очевидно, что тот, кому требовалось поджечь заряды, обладал малым количеством времени и должен был действовать быстро, чтобы не оказаться погребенным под толщей камня.

– Если хотите, можем пройти дальше и поискать еще заряды, – предложил мистер Мирт.

– Нет… Не надо. Этого достаточно. Вы правы, Мирт. Даже одна такая взрывчатка уложит набок все здание, а уж если их больше…

– Мы можем попытаться все забрать.

– Но тогда мы не узнаем, что гребаный Блюбелл собрался делать дальше! Надо выманить его, как лиса из норы!

Мистер Мирт поморщился.

И все же в словах мистера Уолша было рациональное зерно. Джеймса стоило заставить действовать.

– Тогда действуем по моему плану. Переносите заседание в паровую машину. Вы будете в безопасности, а Джеймс себя так или иначе проявит.

– По рукам, Мирт. Надеюсь, вы знаете, что делаете?

– А вы не собираетесь сообщать в Ярд?

– Зачем?..

– Чтобы изъять взрывчатку, – мистер Мирт посмотрел на него, как на ребенка. – Не знаю, как вам, Уолш, но мне дорог Парламент, как и Вороний дворец, который тоже может попасть под удар. Отошлите людей не только к членам Парламента, но и в полицию – пусть аккуратно начнут действовать после того, как мы выведем людей из-под удара.

Мистер Уолш кивнул в ответ, и они пустились в обратный путь к выходу из подземелья.

* * *

Члены Правления отнеслись к затее мистера Мирта весьма скептически – каждый из них уже побывал в паровой машине и не боялся дороги, но предосторожности такие считал излишними. Даже уверения мистера Уолша в том, что он своими глазами видел взрывчатку в подземельях, не сбили с них скептицизм.

Но мистер Уолш настойчиво советовал поскорее сесть в вагон, а спорить с ним ни у кого из членов Правления желания не было: хотя каждый из них занимал свое место с момента Призыва Просвещения, слово мистера Уолша было и оставалось решающим в нужные моменты. Спорить с ним сейчас означало лишиться его поддержки в будущем, а этого мало кто хотел. Потому достопочтенные джентльмены по одному поднимались в вагон и рассаживались на бархатных креслах.

Юй Цзиянь помогал подняться в вагон и ловил на себе заинтересованные взгляды.

Хорошо, что еще никто не заподозрил саботаж со стороны Хань, – рассеянно подумал мистер Мирт, – иначе Цзияню пришлось бы тяжелее.

– Мы готовы, – Ортанс похлопал паровоз по блестящему хромированному боку. – Можно ехать.

– Не можем! Дороги нет! – засмеялась мисс Амелия, высовываясь из окна кабины.

Мистер Мирт подал знак мистеру Черчу – мол, давайте.

На второй раз запуск паровой машины прошел гладко и быстро – огромные двери ангара поднялись, запуская в помещение дневной свет, мисс Амелия дернула за рычаг, и паровая машина медленно начала движение.

Мисс Амелия, несмотря на спонтанный подъем, вновь оделась в мужской костюм, чем вызвала тихие обсуждения между мистером Стэнли и мистером Уиллоу. Джентльмены были уверены, что бриджи на мисс Амелии – лишь маскарад, но нынешним своим появлением девушка укрепила свои позиции и право носить мужские детали одежды, пока находится за рулем паровой машины. Мужчины ее, конечно, осуждали. Мистер Мирт предпочел пропустить мимо ушей эти разговоры. Он стоял на подножке и смотрел, как паровая машина медленно набирает ход.

Ортанс и Цзиянь ушли в паровоз – механик следил за тем, чтобы угля в печке было достаточно, а Цзиянь считал неловким находиться во время обсуждения правительственных вопросов рядом с главой Бриттских островов. С его прошлым и тем, что в деле явно замешаны ханьцы, это было бы небезопасно, поэтому он предпочел просто не привлекать к себе внимания.

Мистер Мирт ехал, держась за поручень, но мыслями был далек от происходящего – даже первый рабочий запуск собственного детища больше не занимал его. Надо заметить, мистер Мирт в силу характера вообще увлекался идеями и задумками только до тех пор, пока не добивался в них успеха, а потом терял интерес – потому что его деятельную голову начинала занимать другая идея. Так было и с паровой машиной – все удалось, и мистер Мирт уже не так болел за нее, как прежде.

Мистер Мирт доверял своей команде и был уверен, что его помощь им не понадобится.

Сейчас его больше волновали даже не идеи – а Джеймс и то, как он себя проявит. Наступил полдень, и мистер Уолш дисциплинированно начал собрание Правительства. Мистер Мирт слышал, как из вагона доносились голоса, шли споры на повышенных тонах, но не пытался прислушиваться – по большей части ему не было дела до тех указов и решений, что принимались там, хотя множество лунденбурхцев отдали бы состояние, чтобы в этот момент оказаться на его месте. Но мистер Мирт был таким, каким был – может, именно поэтому сохранил жизнь и здоровье до этой минуты.

Его чутье – может быть, за счет крови фаэ, а может, за счет выдающегося ума – подсказывало, что, может быть, это ненадолго. Вот почему, выходя утром из дома, он взял с собой пистолет.

– Вот же… Mallachd! [11] – вырвалось у него.

Паровая машина набирала ход и достаточно быстро двигалась по направлению к дворцу Цикламенов… Но за ней с огромной скоростью несся всадник, нещадно впиваясь в бока коню шпорами, загоняя его так быстро, как только могло позволить себе бежать благородное животное.

И в том, как всадник беспощадно гнал лошадь, и в его посадке, и в том, как он держался, было что-то отчаянно знакомое, такое, что у мистера Мирта болезненно сжалось сердце.

Мистер Мирт его узнал.

Это был Джеймс Блюбелл, блистательный наездник, которому покорялись каледонские шайр, он несся вперед, яростно желая совершить свою месть, в слепом гневе за то, что месть эту вырвали у него из рук.

И ярость его готова была