Я убиваю - Джорджо Фалетти

– Кошка из дома, мыши в пляс, не так ли?

Гийом проследил за взглядом Никола и пожал плечами.

– Вчера были друзья, а сегодня домработница еще не появлялась.

– Конечно, друзья… Я – полицейский, думаешь, не вижу, что стол был накрыт на двоих?

Парень развел руками, как бы волей-неволей соглашаясь.

– Старик, я не пью, не играю, не курю и не верю в искусственный рай. Так что, уж позволь мне хоть одну радость в этой жизни…

Он раздвинул деревянную дверь, возле которой они остановились, и пригласил их в дом. Потом вошел сам и старательно закрыл за собой дверь. Едва они оказались внутри, Юло поежился в своем легком пиджаке.

– А тут не жарко!

Гийом указал на аппаратуру, занимавшую всю стену напротив окон, выходивших в сад, – там довольно громко гудели кондиционеры.

– Эти приборы весьма чувствительны к теплу, поэтому и приходится включать кондиционер на полную мощность. Если у тебя проблемы с ревматизмом, могу дать тебе теплое отцовское пальто.

Никола вдруг ловко ухватил Гийома за голову, заставил согнуться, и улыбаясь, принялся шутливо бороться с ним.

– Уважать надо стариков, не то услышал бы сейчас не скрип моих суставов, а хруст своей сломанной шеи.

– Ладно. Ладно, – поднял руки Гийом. – Сдаюсь, сдаюсь…

Юло отпустил его, и Гийом упал, отдуваясь, в кожаное кресло на колесиках, стоявшее перед аппаратурой. Пригладил взлохмаченные волосы и предложил гостям расположиться на диване у стены между окнами. Нацелил на Никола указательный палец.

– Знай, я уступил только из уважения к твоим годам А не то ты у меня поплясал бы.

Юло опустился на диван и откинулся на мягкую спинку, стараясь справиться с одышкой.

– Слава богу! Потому что, признаюсь честно, с ревматизмом ты попал в самую точку…

Гийом повернулся вместе с креслом, снова оказавшись напротив Фрэнка и Юло. Лицо его стало вдруг серьезным.

Хорошо, подумал Фрэнк, у этого парня есть чувство меры.

Он окончательно убедился, что они нашли нужного человека. Теперь оставалось только надеяться, что Гийом еще и отлично знает свое дело, как уверял Никола. Наступил главный момент, и Фрэнк заметил, как учащенно забилось у него сердце. Он бросил взгляд за окно на солнечные блики, игравшие на поверхности бассейна. В безмятежном спокойствии этого райского уголка весь остальной мир невольно казался бесконечно далеким.

Его судьба, судьба Елены, судьба генерала, ни за что на свете не желающего проиграть ни одну войну, и судьба комиссара, у которого не осталось никаких желаний, кроме одного – достойно пережить смерть сына… И судьба неуемного убийцы, в жизни которого было, очевидно, столько безумия и жестокости, что они-то и превратили его в того, кем он стал.

А ведь все могло быть так легко, если б только…

Он очнулся. Голос его с трудом перекрыл гул кондиционеров.

– Ты, случайно, не следил за историей Никто?

Гийом откинулся на спинку кресла.

– Ты имеешь в виду эти убийства в Княжестве? Ну, кто же за ними не следит? Каждый вечер слушаю «Радио Монте-Карло» или «Европу-2». Думаю, что сейчас у них фантастическая аудитория…

Фрэнк снова взглянул в сад. Сильный ветер качал лавровую изгородь, прижимая ее к ограде. Но Фрэнк тут же понял, что это не ветер, а наружный вентилятор кондиционера.

Он повернулся и посмотрел Гийому прямо в лицо.

– Да, погибло пять человек. Четверо из них жутко обезображены. И мы во всей этой истории выглядим не самым лучшим образом, потому что не имеем ни малейшего представления, кто этот убийца, и не знаем, как остановить его. Кроме нескольких указаний, которыми он снабдил нас по радио, этот абсолютный безумец не оставил нигде ни малейшего следа, если не считать одной крохотной детали…

Замолчав, Фрэнк как бы передал слово Никола. Комиссар подвинулся на край дивана и протянул Гийому видеокассету, достав ее из кармана.

– Тут единственный след, какой у нас имеется. Нам хотелось бы, чтобы ты рассмотрел на этой кассете одну вещь. Это чрезвычайно важно, Гийом, от этого зависит жизнь людей. Нам требуется твоя помощь и твое умение молчать. Полная конфиденциальность – не знаю, достаточно ли хорошо я объясняю…

Кивнув в знак согласия, Гийом взял кассету из рук Юло с таким видом, будто она в любую минуту могла взорваться.

– Что здесь?

Фрэнк внимательно посмотрел на него. В его голосе он не заметил и тени иронии.

– Увидишь. Однако, должен предупредить – это зрелище не для слабонервных. Говорю, чтобы ты был готов.

Гийом ничего не ответил. Поднялся и задвинул шторы, чтобы защитить экраны от солнца. Желтоватый свет заполнил комнату. Он снова сел в кресло, включил плазменный экран и монитор компьютера. Вставил кассету в магнитофон и нажал кнопку. На экране замелькали цветные полосы, а потом появились первые кадры.

Пока убийство Аллена Йосиды разворачивалось перед глазами Гийома, Фрэнк решил, что ему надо показать всю пленку. Он мог бы без лишних объяснений перейти прямо к тому месту, которое его интересовало, но теперь, узнав Гийома поближе, решил: пусть парень поймет, с кем они имеют дело, и насколько важна его роль в этой истории. Он спрашивал себя, что же должен почувствовать Гийом, просматривая эту видеозапись, если сам он испытывает сейчас точно такой же ужас, как при первом просмотре.

Примерно через минуту Гийом остановил магнитофон. Убийца и его окровавленная жертва замерли в положении, угодном случаю и технике.

Гийом развернулся вместе с креслом и посмотрел на гостей вытаращенными глазами.

– Но… это какой-то фильм или правда? – шепотом спросил он.

– К сожалению, чистая правда. Я предупредил тебя: зрелище не из приятных.

– Конечно, но эта бойня выходит за пределы всякого воображения. Как вообще мыслимо такое, как возможно?

– Увы, возможно. К сожалению, это реальность, сам видишь. И мы пытаемся положить конец этой бойне, как ты сказал.

Фрэнк заметил, что на майке у парня выступили под мышками темные пятна. Конечно же, не от жары – в комнате было прохладно. Несомненно, нервная реакция на увиденное.

Смерть и холодна, и горяча одновременно. Смерть – это пот и кровь. Смерть, к сожалению, единственный настоящий способ, который судьбы придумала, чтобы постоянно напоминать нам, что существует жизнь. Действуй дальше, парень, не подведи нас…

Будто услышав его мысли, Гийом снова с легким скрипом крутанул свое кресло и откинулся на спинку, будто мог таким образом держаться подальше от картинки. Он включил магнитофон, и фигуры на экране вновь задвигались перед ним, пока убийца не отвесил в финале свой издевательский поклон и не появилось снежное марево, означавшее конец записи. Гийом остановил пленку.

– Что вы хотите от меня? – спросил он, не оборачиваясь.

По тону его голоса было ясно, что он предпочел бы не сидеть в этом кресле, не видеть этого танца смерти и этого поклона, которым убийца словно напрашивался на аплодисменты у проклятой публики.

Фрэнк подошел и положил руки ему не плечи.

– Отмотай назад, но так, чтобы было видно, что проматывается.

Гийом включил магнитофон, и картинка быстро побежала в обратном направлении. Карикатурность движений убийцы и его жертвы нисколько не снимала драматичность происходящего на экране.

– Вот, замедли вот тут… Теперь останови.

Гийом осторожно коснулся клавиши, картинка замерла, но несколькими кадрами дальше, чем нужно.

– А теперь чуть-чуть вперед, только медленно…

Гийом стал прокручивать пленку совсем медленно, буквально кадр за кадром. Казалось, фотографии медленно накладываются друг друга.

– Стоп!

Фрэнк пальцем указал Гийому точку на экране.

– Вот смотри, здесь на консоли стоит что-то, похожее на конверт грампластинки. Но никак не рассмотреть. Можешь выделить эту часть кадра и увеличить, чтобы прочитать надпись на конверте?

Гийом немного отъехал, дотянулся до клавиатуры компьютера, не отрывая глаз от указанного Фрэнком места.

– Гм, надо попробовать. Кассета – оригинал или копия?

– Оригинал.

– Уже хорошо. VHS – не лучший носитель, если это не оригинал. Прежде всего мне нужно оцифровать изображение. При этом немного теряется качество, зато потом легче будет работать.

Голос его звучал уверенно и спокойно. Теперь, занявшись своим делом, Гийом, казалось, преодолел шок от только что увиденного. Он подвигал «мышкой», пощелкал клавишами, и на мониторе появилось то же самое изображение, что было перед Фрэнком на экране телевизора. Гийом пошевелил «мышкой» еще немного, и картинка стала отчетливее.

– Вот. Теперь посмотрим, что получится, если выделим эту часть.

Он очертил курсором квадрат вокруг указанного Фрэнком места, нажал какую-то кнопку, и экран заполнился совершенно бессмысленной электронной мозаикой.

– Ничего не видно! – невольно воскликнул Фрэнк и тут же пожалел об этом. Гийом повернулся к нему, подняв брови.