Как вырастить хорошего человека. Научно обоснованные стратегии для осознанных родителей - Мелинда Веннер Мойер

день прослеживается связь с повышенным риском развития депрессии у детей. Но они не говорят ничего конкретного о существовании причинно-следственной связи или о долгосрочном эффекте воздействия дисплеев на здоровье детей, не позволяют определить, действительно ли дисплеи являются причиной всех этих последствий.

Например, дети, которые проводят перед экраном много времени, и дети, которые почти этого не делают, могут во многих отношениях отличаться друг от друга. У них может быть разное социальное происхождение, они могут посещать разные школы, в разной степени обладать привилегиями, и это только несколько вариантов отличий. Исследователи пытаются статистически контролировать эти факторы, но критерии не всегда оказываются эффективными.

Даже эмпирические исследования, в рамках которых за детьми наблюдают в течение длительного времени, не могут со всей определенностью установить причинно-следственную связь. Если исследование показывает, что у трехлетних детей, которые смотрят телевизор больше двух часов в день, к восьми годам чаще, чем у других детей, обнаруживаются проблемы с вниманием, мы не можем быть уверены, что именно телевизор стал провоцирующим фактором. Между этими детьми может быть масса отличий, каждое из которых повышает риск развития проблем с концентрацией. Возможно, дети, у которых возникают проблемы с вниманием, больше любят электронные устройства или чаще их используют. А может, дети, растущие в обстановке нестабильности в семье, проводят больше времени перед экраном, и именно эта нестабильная ситуация является тем фактором, который повышает риск развития проблем с вниманием.

Впрочем, и сами результаты исследований могут быть весьма неопределенными. Многие исследования оценивают взаимосвязь между использованием дисплеев и общим состоянием здоровья, но результаты могут быть разными в зависимости от критериев, которые используют ученые. Когда Эми Орбен, исследователь из Кембриджского университета, и Эндрю Пшибыльски из Оксфордского университета проанализировали все возможные виды корреляции между использованием дисплеев и здоровьем подростков, оказалось, что существуют тысячи интерпретаций полученных данных и что одни заключения прямо противоречат другим[262].

И не стоит забывать о том, что дети, используя электронные устройства, могут заниматься разными интересными вещами: смотреть видео, сами снимать видео, болтать друг с другом, создавать приложения, использовать приложения, лазить в интернете, пользоваться социальными сетями и делать многое другое. Однако в большинстве исследований все эти занятия подпадают под один критерий экранного времени, несмотря на то что они, безусловно, оказывают разное воздействие на детей.

Имеют значение и виды приложений или видео. По словам Орбен, милые видео с котиками наверняка действуют на детей не так, как сюжеты, где люди причиняют вред себе или другим.

Когда именно дети используют дисплеи, тоже может иметь значение. Исследование, проведенное Пшибыльски и его коллегой Неттой Вейнстейн в 2017 году, показало, что в выходные негативный эффект от использования электронных устройств более слабый[263].

Наконец, в исследованиях используется оценка экранного времени со слов респондентов, однако эти самоотчеты ненадежны как потому, что люди не умеют точно подсчитывать, сколько времени они проводят перед экраном, так и потому, что иногда они намеренно привирают. Исследование 2016 года показало, что только треть респондентов точно и честно сообщали, сколько времени они проводят онлайн; 42 % завышали продолжительность экранного времени, и 26 % занижали ее[264]. Родители также совершенно не умеют замерять, сколько времени проводят их дети перед экраном. Исследование 2020 года показало, что 36 % родителей завышают продолжительность экранного времени, а 35 % ее занижают[265].

Когда я разговаривала с Орбен, она привела наглядную аналогию. Если бы к вам сейчас подошел ученый и сказал: «Я точно знаю, какой будет реакция вашего ребенка, если он съест что-то, эквивалентное пяти кускам сахара», вы, скорее всего, рассмеялись бы ему в лицо. Реакция ребенка на сахар зависит от множества факторов. Если у него неконтролируемый сахарный диабет, сахар может быть смертельно опасен. Если у него только что закончилась изнуряющая игра в баскетбол, сахар станет источником питательных веществ, в которых он крайне нуждается в этот момент. Кроме того, дадут этот сахар во время приема пищи или отдельно? В какой форме – в виде желейных червячков или яблочного пюре? Всегда нужно учитывать контекст, и для расчета экранного времени тоже. Но в настоящий момент мы не располагаем такого рода контекстом для исследований воздействия дисплеев на детей. Так что мы не имеем возможности делать какие-либо серьезные выводы.

Дойдя до этого места, вы, вероятно, подумали: «Зачем эта дама все бубнит и бубнит про недостатки исследований? Я просто хочу знать, сколько времени моему ребенку положено пользоваться айпадом, чтобы не нанести вред его психике». Я вас понимаю. Но думаю, что важно осознавать ограниченность исследований, поскольку на нас постоянно обрушивается лавина сообщений об исследованиях, которые «доказывают опасность дисплеев» или «показывают, что дисплеи совершенно безопасны». На самом деле ни одно из современных исследований не может дать однозначного ответа. И мне кажется, стоит научиться критически относиться к подобным заявлениям.

Вот наглядный пример. В статье, опубликованной в журнале The Atlantic в сентябре 2017 года и озаглавленной «Погубили ли смартфоны целое поколение?», Джин Твендж, психолог из университета в Сан-Диего, утверждала, что цифровые устройства делают детей несчастными, одинокими, лишают сна и способствуют развитию депрессии[266]. Утверждения были основаны на исследованиях, которые Твендж проводила самостоятельно. Ее часто цитируют в статьях об опасности гаджетов для детей. Один из аргументов, которыми она оперирует: состояние здоровья и удовлетворенности жизнью у подростков с 2012 года резко снизилось, а это именно тот год, когда половина американцев стали обладателями смартфонов, – значит, цифровые средства связи являются причиной стремительного ухудшения психического здоровья у подростков.

Однако ученые, с которыми я разговаривала, и исследователи, чьи работы я читала, крайне скептически отзывались о данных, полученных Твендж, и ее интерпретации этих данных. И все потому, что подобного рода обобщения не имеют под собой веских оснований. Кстати, в одном из исследований, опубликованных непосредственно в ответ на статью Твендж[267], рассматривались данные, собранные за длительный период наблюдений за людьми с целью проанализировать связь между использованием социальных сетей и развитием депрессии у подростков. Авторы исследования не нашли свидетельств того, что социальные сети приводят к депрессии. Зато они обнаружили факты, позволяющие предположить, что стрелка причинно-следственной связи указывает в другую сторону: у подростков сначала развивается депрессия (особенно у девушек), а потом они начинают чаще пользоваться социальными сетями.

Итак, что можно сказать исходя из тех данных, которыми мы располагаем? В среднем сила воздействия дисплеев на здоровье детей весьма незначительна. Может быть, даже слишком незначительна, чтобы говорить о ней серьезно. В исследовании, опубликованном в январе 2019 года, Орбен и Пшибыльски проанализировали данные наблюдений более чем за 350 000 подростков[268]. Они выяснили, что с использованием цифровых технологий связано только 0,4 % всех отклонений