Танец с дьяволом (СИ) - Эшли Дьюал

— Вот ты, Кейт, — повернулась Миссис Голдберг ко мне. — Ты видела когда-нибудь такие глаза?

— Я…, я…, нет, конечно, — еле выговорила я.

— Вот! — с восторгом воскликнула она и сделала ещё один глоток. — Хотя, у Синди были такие же…

Я ошеломленно взглянула на Миссис Голдберг.

— Да, она была прекрасной дочерью, как и Николь.… И вот, теперь у меня, их нет,… НЕТ МОИХ ДОРОГИХ ДОЧЕРЕЙ!!!

Она начала сильно плакать и наклонила голову вперёд, отбросив бокал в сторону, который с грохотом разбился о стену.

— Лейла, не надо, — отчаянно прошептал Джонатан и подбежал к жене. Когда он появился в комнате, я не знала. — Перестань, прошу, — взмолился он, но, кажется, она его не слышала.

— Ты что не понимаешь? У нас больше никого нет! — истерично вскричала она. — НИКОГО! Её убили Джонатан! Практически у нас на глазах! И мы не смогли помочь! Я…, я так не могу! Бедная девочка! Она ведь была так молода! Кому понадобилось её убивать, да ещё и возле собственного дома! Этот человек не должен жить!

— Я понимаю, — чуть ли не плача прошептал он и сжал крепче руку жены. — Но не надо! Пожалуйста! Ты теперь одна у меня осталась! Я не хочу и тебя потерять…

Лейла провела рукой по горящей щеке мужа, и отставила бутылку виски.

Она уверенно встала с дивана и повернулась ко мне.

— Кейт, мы знаем, как тебя любила наша Николь, и очень многое о тебе заслышали…, - начала она, и мне показалось, что весь алкоголь словно испарился из её взгляда.

Я тоже встала, чтобы быть наравне с Миссис Голдберг.

— Думаю, ты можешь взять что-нибудь у неё из вещей, — с грузом на сердце предложила она. — Я уверена, что Николь именно этого бы и захотела…

Я неуверенно кивнула, и вновь поняла, что начинаю плакать. Господи, как же всё это тяжело!

— Комната Николь на втором этаже. Третья дверь справа…

Я медленно развернулась, чтобы пройти на второй этаж по лестнице, и уже схватилась рукой за перила, как вдруг заговорил Джонатан:

— Кейт, как ты узнала, что Николь…, - он запнулся и набрал в легкие побольше кислорода. — Что Николь мертва?

Я заставленная врасплох этим вопросом, отступила назад на шаг, и нервно поправила локон волос, прилипший к лицу.

— Я почувствовала, — с горькой улыбкой, сквозь слезы прошептала я, и дотронулась рукой до сердца.

И в этот момент Лейла всё-таки не выдержала и вновь начала плакать, прижавшись к мужу. Джонатан положил её голову к себе на плечо, и начал медленно поглаживать. Она постепенно успокаивалась, и тогда он кивнул мне, показывая, что я могу идти…

Я быстро поднялась по лестнице и неожиданно столкнулась с кем-то очень высоким. Глаза едва могли видеть из-за слез, но всё же я поняла, кто только что меня толкнул.

— Оооо… Кейтлин Уильямс, не так ли? — лукаво улыбнувшись, спросил детектив Баннерс.

— Да, именно так, — уверенно ответила я, и попыталась пройти, но он остановил меня, преградив путь рукой. — Пустите! — недовольно прочеканила я.

— Сначала, вы скажите мне, что здесь делаете? — с вызовом рявкнул он.

— Я пришла к своей подруге! — возмущенно вскрикнула я.

— К Николь Голдберг…. Я должен был догадаться, что вы знакомы…

— Что же не догадались?

— Не думал, что всё так очевидно!

— И что же вы видите, мистер Баннерс?

— Только лишь непосредственное участие в убийстве, мисс Уильямс!

Ярость наполнила меня до краёв, и я чуть не задохнулась в ней. Руки самопроизвольно сомкнулись в кулаки, и, Спасибо Господи, что я оказалась вменяемым человеком!

— ЧТО? — просто выплюнула ему в лицо я. — Вы считаете, что я убила Николь?

— Я не считаю, я предполагаю, — с издевкой поправил он.

— Да, как вы смеете так клеветать на людей! Николь была моей лучше подругой! — разъяренно воскликнула я.

— Такой же лучшей как Крис Веллингтон, или вы с ней из-за парня не ссорились? — бестактно спросил он, чем разозлил меня ещё больше.

— Мистер Баннерс, — яростно выдохнула я. — Вы никакого права не имеете, так меня оскорблять! Я не потерплю столь унизительного отношения ко мне, и знаете, кто из нас и подозрителен, так это вы! — я небрежно ткнула пальцем в его плечо, и презрительно вскинула подбородок. — Вы ведете себя низко, даже для такого типа людей, к которому относитесь! Вы не настолько старше меня, так что я не вижу никакой причины в вашем высокомерии и чересчур выраженной уверенности! Потерпите с выводами, пока не подкрепите их реальными доводами, а не собственными выдумками! Иначе ваше поведение характеризует вас, как наглого, хладнокровного и беспринципного типа! — я уверенно поправила волосы. — И снимите это ужасную шляпу, наконец! — довольная собой, напоследок посоветовала я, и аккуратно обойдя его, пошла туда, куда направлялась.

За моей спиной послышался недовольный выдох, который я расшифровала, как «продолжение следует», но, Баннерс не тот человек, из-за которого я должна впадать в дрожащие судороги, или испускать испуганные вздохи. Он просто помешанный детектив, который, по всей видимости, ещё нигде себя не зарекомендовал. Так сказать, новичок…. Такие мне не страшны…, ну в разумных пределах, конечно…

Дверь в комнату Николь была открыта, и поэтому я без труда сумела её отыскать. Медленно войдя в помещение, я поразилась, насколько тут было светло! Каждая вещь лежит на своем месте, постель аккуратно сложена, на одеяле нет ни одной морщинки! Окна открыты, и свежий ветерок поддерживает температуру прохладной и приятной, такой, какой она и должна быть в это время года. С любопытством, исследовав книжную полку, и фортепиано стоящее в углу, я подошла к столу, на котором лежал небольшой блокнот. Проведя пальцами по выпуклым буквам, я грустно выдохнула, понимая, что теперь страницы в этом дневнике никогда не наполнятся новыми свежими строками такой дивной девушки, как Николь.

— Почему ты ушла? — горько прошептала я, и вытерла рукой слезы, покатившиеся по лицу. — Ты ведь была моей самой лучшей подругой! Таких у меня даже в Элпайне не было! Я так в тебе нуждаюсь, а тебя больше нет…

Я свалилась на рядом стоящий стул и облокотилась руками о голову, которая просто разрывалась на две части от боли.

— Ты была для меня сестрой. Да, не родной, но всё же нас связывало нечто большее, чем просто кровные узы. Например: понимание, доверие, искренность, уважение…, - я словно разговаривала с самой Николь. — И знаешь, могу поклясться, что у меня и с половиной родственников нет таких отношений! — рассмеялась я сквозь слезы. — И я…, я обещаю, что человек, сделавший это с тобой поплатиться, — уже серьёзно, и с небывалой ненавистью в голосе прочеканила я. — Клянусь, пусть мне придется страдать, пусть мне придется умереть…, я узнаю, кто виноват и сделаю так, чтобы он забыл такое слово, как «жизнь»…

Гнев, боль, ужас, ненависть, ярость…. Сейчас я поняла, что эти чувства могут одновременно находиться в одном человеке. Я дала самой себе обещание, что отомщу…

Я не сделала это, когда умерла Шеннон, но сейчас…, сейчас я согласна поплатиться своей же жизнью, лишь бы сделать так, чтобы этот человек умер…

— Я найду твоего убийцу, — напоследок, прошептала я, и, взяв дневник в руку, поднялась со стула, а потом вдруг вновь на него упала, потому что мысль, посетившая мою голову, была настолько глупой и ужасной, что я не смогла удержать равновесие…

Но ведь маньяка уже нашли!!!! ЕГО ПОСАДИЛИ! Об этом писали во всех газетах, даже показывали по телевизору…

Тогда кто? Кому была нужна смерть Николь?

Я судорожно начала рассматривать комнату подруги, пытаясь, что-то найти, но что я искала? Николь была самим воплощение добропорядочности и чести, никогда не врала, всегда делала то, что её просили, тогда почему же её сейчас нет? Это ведь не простое убийство, кто-то хотел этого! Кто-то строил планы!

Я испуганно посмотрела на тумбочку возле кровати и заметила две рамки с фотографиями. На одной стоим мы с Николь, когда она всё же уговорила меня сфотографироваться на перемене. А на второй, она и ещё одна девушка, старше её, возможно, на год или два…

Как же они были похожи! У второй девушки такие же светлые волосы, и огромные темно-серые глаза, в которые если присмотреться, можно было увидеть крапинки зеленого цвета. Выходит, это Синди. Сестра Николь, которая погибла в автокатастрофе…

Я долго не могла оторвать взгляд от этих двух позитивных фотографий, и потому решила, что ни Лейла, ни Джонатан не будут против, если я заберу их, как напоминание о Николь, вместе с дневником…

Возможно, это чересчур эгоистично и неприлично, но ведь это последнее, что у меня останется от лучшей подруги…