Нарушители спокойствия (рассказы) - Харлан Эллисон

в Нью-Йорке!

— Уже нет.

Двадцать минут спустя они свернули в самый дорогой район Дарьена и помчались по частной дороге.

Они проехали метров триста по частной дороге, обсаженной прекрасно ухоженными этрусскими соснами, и свернули на извилистую подъездную дорожку. Еще пятьсот метров, и дорожка, закручиваясь спиралью, обогнула фасад огромного, роскошного, со вкусом оформленного викторианского особняка.

— Приехали, — сказала Конни. — Полюбуйся на свой дом.

— Что ты сказала?

— Полюбуйся на свой дом.

— Значит опять начинается. Высади меня здесь, я дойду пешком до психушки.

«Роллс-ройс» остановился перед особняком. Из него выбежал дворецкий и открыл им дверцу машины. Они вышли, слуга низко поклонился Конни. Затем он повернулся к Дэнни:

— Рад видеть вас дома, мистер Сквайрс. — Дэнни был слишком взволнован, чтобы ответить.

— Спасибо, Пензлер, — сказала Конни. Затем обратилась к шоферу:

— Отведи машину в гараж, Марк, сегодня днем она нам больше не понадобится. Но подготовь «Порше», мы можем выехать позже, чтобы осмотреть территорию.

— Слушаюсь, миссис Сквайрс, — и Марк уехал.

Дэнни был как сомнамбула. Он позволил провести себя в дом, где был еще больше ошеломлен дорогой отделкой, великолепными залами, коврами с глубоким ворсом, эффектной мебелью, коммуникационным комплексом, занимающим целую стену, баром, который вырастал из пола нажатием кнопки, роскошным интерьером. Слуги, кланялись и улыбались ему, как будто он был здесь хозяином. Он был поражен огромной кухней, оснащенной по последнему слову техники, и французским шеф-поваром, который отсалютовал Конни огромным половником, когда она вошла.

— Ч… — откуда все это взялось? — Наконец он выдавил из себя, когда они с Конни поднимались наверх по эскалатору.

— Да ладно тебе, Дэнни, ты же знаешь, откуда все это взялось.

— Лимузин, дом, территория, жакет с отделкой из норки, прислуга, бар из кобальтового стекла, развлекательный центр с телевизором, кинозал, боулинг, поле для поло, бассейн, эскалатор и ожерелье из шести нитей черного жемчуга, которое, как я теперь заметил, ты носишь на шее… и все это джинн?

— Просто дух захватывает, не так ли? — Простодушно сказала Конни.

— У меня с этим небольшие проблемы.

— Проблема у тебя одна — Масуд погрузил нас в трясину бед, ты не смог с этим справиться, а мне каким-то образом удалось вытащить нас из этого болота. И ты не можешь с этим смириться.

— Да, я снова подумываю о разводе.

Они шли по длинному коридору, увешанному произведениями современной японской живописи. Конни остановилась и положила обе руки на дрожащие плечи Дэнни.

— Сквайрс, у тебя тяжелый случай переоценки своей персоны. Никто не может постоянно побеждать. Мы женаты меньше двух недель, а знаем друг друга уже три года. Но ты не знаешь, сколько раз я проигрывала до этого, и я не знаю, сколько раз ты одерживал победы до этого. То, что я узнала о тебе за это время, позволило мне, выходя за тебя замуж, думать: «Этот парень сможет справиться с проблемой, когда я не смогу». По-моему, так и должно быть в настоящей семье. Я не могу каждый раз набирать очки, и ты тоже. Работает пара. На этот раз с проблемой справилась я. В следующий раз справишься ты. Может быть.

Дэнни слабо улыбнулся…

— Я больше не думаю о разводе.

Краем глаза он уловил какое-то движение, заставившее его оглянуться через плечо.

Чернокожий мужчина ростом явно больше трех метров стоял в открытых дверях комнаты — физически совершенный во всех отношениях, с точеными чертами лица, Адонис[15] да и только, одетый в безупречно сшитый костюм-тройку, с аккуратно завязанным шелковым галстуком.

— Э-э… — только и мог выдавить из себя Дэнни.

Конни оглянулась через плечо:

— Привет, Масуд. Сквайрс, я хотела бы познакомить тебя с Масудом Джаном бин Джаном, джинном-мазикином из племени ифритов, милостью Сулеймина, повелителя всех джиннов, да не оставит Аллах нас своей мудростью. Наш благодетель. Мой друг.

— Насколько хороший друг? — Прошептал Дэнни, глядя на это сексуальное совершенство, возвышающееся перед ним.

— Мы не знали друг друга с плотской точки зрения, если я правильно понимаю твое убогое замечание, — ответила она. И с легкой тоской добавила. — Я не в его вкусе. Думаю, он положил глаз на одну известную тебе певицу, Лену Хоум. — Видя все же недоверчивое выражение на лице Дэнни, она возмутилась. — Ради бога, перестань быть таким чертовски подозрительным!

Масуд шагнул вперед, сделав два шага, чтобы преодолеть расстояние в пять метров, и произнес приветствие с традиционным исламском жестом «голова-сердце», с улыбкой на лице:

— Добро пожаловать домой, господин. Я жду вашей малейшей просьбы.

Дэнни перевел взгляд с джинна на Конни, изумление лишили его способности связно изъясняться:

— но… ты застрял в лампе… вспыльчивый, о боже, каким же ты был вспыльчивым… как  ты… как же она…

Конни рассмеялась, и джинн с большим достоинством присоединился к ее смеху.

— …но ты сказал, что не дашь нам ничего, кроме несчастий! И ты дал нам все это… Почему?

Глубоким, сладкозвучным голосом, но которым (как казалось Дэнни) можно было сбить птицу, летящую высоко в небе, джинн тепло улыбнулся